Особое мнение со Станиславом Белковским

С. Белковский― Здравствуйте, Марина.

М. Королева― Вот партии РПР-Парнас Центризбирком буквально только что отказал в жалобе. Подписи в Новосибирске признаны недействительными. Можно считать, что решение по этой партии принято, причем по всем городам. Надо ли вообще оппозиционерам в этой ситуации продолжать какие-то действия, голодовку и так далее.

С. Белковский― Это было совершенно очевидно. Обсуждалось, в том числе с моим участием несколько месяцев последних подряд. Прецедент легитимации существующей власти с помощью участия оппозиционеров в выборах был признан Кремлем неэффективным. И неправильным после выборов мэра Москвы в  2013 году. Тогда собственно мэрия Москвы во главе с Собяниным, который разрыл весь город, поэтому я уже натер несколько мозолей дополнительных на своих натруженных ногах. К счастью, что не руках. Настояли на том, чтобы Алексей Анатольевич Навальный участвовал в выборах как легитиматор. Типа участвовали Собянин и Навальный, Собянин победил, Навальный тоже много получил. Поэтому все должны поверить, что выборы были честными. В студии «Эхо Москвы», которая является для меня абсолютно сакральным пространством, я всегда говорил, что все равно активная часть населения не поверит, что выборы были честными, поэтому вся эта ерунда не имела никакого значения. Как говорила Мариэтта Шагинян: все, что вы сказали, не имеет никакого значения, потому что я забыла надеть слуховой аппарат. А собственно, система коммуникаций между активной частью московского населения и власти разрушена полностью.

М. Королева― Несмотря на сакральность нашего пространства, я все-таки вам напоминаю, что Навальный действительно получил много. И это было действительно много.

С. Белковский― Да, Владимир Путин по моим данным был против этого проекта. И когда в ту заветную ночь…

М. Королева― Какие-то драматические паузы.

С. Белковский― Да. А какие они еще могут быть. Я же политолог все-таки. Я должен делать драматические паузы. Иначе делал трагические или лирические, если бы я не был политологом. Когда выяснилось, что Сергей Собянин случайно совершенно не спровоцировал второй тур выборов, который был уже на мази, то есть Навальный мог выйти во второй тур, а если бы он туда вышел, то мог бы и победить. Потому что степень обалдения активной части московского населения от случившегося могла привести к такому результату. Владимир Путин сказал руководству московской мэрии, что я вас предупреждал, что так делать не надо никогда. Вот сейчас так не делается и не надо никогда. А кроме того, в 2012 году ваш покорный слуга говорил, что надо участвовать обязательно в муниципальных выборах. Потому что есть возможность победить, и так и было, кто участвовал, тот победил. Победил Евгений Балашов, пусть он даже потом сел. Это другой вопрос – почему. Галина Ширшина, Евгений Ройзман, Алексей Навальный заявлял, что участвовать в муниципальных выборах не надо, потому что вы получаете минимальный приз при больших усилиях.

М. Королева― А сейчас вы хотите сказать…

С. Белковский― Когда можно было участвовать, не участвовали. А вот сейчас поучаствовали, блин. Вот получите, распишитесь. Простите за эмоциональную реакцию.

М. Королева― Подождите. Дело не только, наверное, в том, чтобы победить. Всякий выход на выборы означает то, что люди начинают знакомиться с программой, начинают рассказывать о том, кто они, может быть, о них до этого не знали. На самом деле это же тоже цель. Или нет?

С. Белковский― Безусловно, особенно в эпоху Интернета, социальных сетей. Когда вы можете познакомить людей со своей программой за одну секунду. Гениально. То есть нужно обязательно поучаствовать в выборах.

М. Королева― Вы хотите сказать, что все население России непрерывно сидит в Интернете как вы политолог и поэтому знает все про партию РПР-Парнас. Есть люди, которые смотрят телевизор или даже его не смотрят. А вот тут например…

С. Белковский― Простите, пожалуйста, Марина, давайте как филолог филологу я задам вопрос: а что, по телевизору показывали партию РПР-Парнас?

М. Королева― Не уверена. Но, во всяком случае, если в Новосибирске, например, эта партия действительно занималась агитацией, собирала подписи, значит уже гораздо больше людей, чем прежде будут знать про партию.

С. Белковский― Я согласен. Процентов на 10. Просто люди должны были в этом заниматься в 2013 году, а занялись тогда, когда уже невозможно. Ну молодцы. Я их всячески поздравляю.

М. Королева― Ну так что, не участвовать что ли, не делать ничего, все, сложить лапки. Отказываться от голодовки сейчас, забирать все жалобы.

С. Белковский― Я бы сам объявил голодовку. Я сотрудничаю с телеканалом «Дождь» и даже занимаю там должность главного специалиста на зарплате. Я хочу предложить «Дождю» проект моей собственной голодовки. Поскольку хочу сбросить килограммов 15, надо же как-то это продать хорошо. Правда.

М. Королева― Ну ладно вам, не издевайтесь. Послушайте.

С. Белковский― Нет, минуточку.

М. Королева― Политическая голодовка.

С. Белковский― Издеваются те люди, которые сейчас проводят голодовку. Было совершенно очевидно, что этот проект неэффективен. Он был эффективен в 2012 году. Меня, избирателя оппозиции, извините, что я сейчас несколько в агрессивной тональности веду полемику…

М. Королева― Да вы не извиняйтесь, нормально.

С. Белковский― Но простите. Пожалуйста, не надо меня разводить-то. Я и так избиратель оппозиции. Но объяснять мне, что я идиот не надо. Надо было в 2012 году участвовать в выборах и побеждать, как это многие сделали. В частности перечисленные мною.

М. Королева― А в 2015 что делать? Сейчас 2015-й. Ну вот сейчас что делать? Закрывать партии на ключ, уходить, сарайчики все закрывать и говорить, все, мы ушли до следующих выборов.

С. Белковский― Только не нужно из меня делать идиота и объяснять мне, что вы верили в победу, я сейчас естественно не вас имею в виду, уважаемая Марина, а так называемых оппозиционеров. А победа не получилась. А как же вы в нее верили, у вас аналитические центры существуют хотя бы в головном мозгу, если не в штабе.

М. Королева― Ну я еще раз хочу вас спросить, разве дело только в победе? Когда такая ситуация с оппозицией в стране.

С. Белковский― Лично я придумал прекрасный слоган для движения сопротивления. Главное не победа, главное – неучастие.

М. Королева― Это еще почему, здрасьте. Неучастие почему. Участие – понятно. А что такое неучастие.

С. Белковский― А что же дело только в победе. Да, дело в победе. Простите меня, пожалуйста. Вот извините, я приведу пошлый пример, но если вы пристаете к женщине, то дело в победе. А не в том, чтобы поучаствовать в соревновании за нее. То же самое в политике. Ну извините меня ради бога. Оппозиция должна меня убедить в том, что она что-то может. А не я ее должен убедить, что я как последний избиратель должен пойти и за нее проголосовать. Нет, этого не будет.

М. Королева― А вам кажется, что она сама что ли не верит в то, что она может победить и идет с таким настроением.

С. Белковский― Конечно, нет. Это устраивается полный балаган. А меня как потенциального оппозиционного избирателя убеждают, что это не балаган. Нет, я с этим не согласен.

М. Королева― Тогда скажите мне, что делать. Оппозиции что сейчас делать?

С. Белковский― А почему я вам должен говорить, что делать, когда я не оппозиция.

М. Королева― Уходить в подполье. Вы потенциальный избиратель.

С. Белковский― А вы не можете вызвать лидеров оппозиции…

М. Королева― Конечно, они приходят к нам, не сомневайтесь.

С. Белковский― Они вам объяснили, что делать?

М. Королева― Но я вас спрашиваю как политолога.

С. Белковский― Как политолога что делать?

М. Королева― Да.

С. Белковский― Ждать и надеяться.

М. Королева― Сколько?

С. Белковский― Неважно. Неважно. Надо с твердой спиной и позвоночником воспринимать ту ситуацию, которая сегодня существует в российской истории и политике. Хорошо, а кто надеялся на то, что в 1985 году, что Советский Союз рухнет. И придет новая власть. Никто.

М. Королева― Так.

С. Белковский― Вот что академик Сахаров шел на все свои голодовки, исходя из представления, что через год он придет к власти. Не пришел к власти никогда. Неважно.

М. Королева― Но он же шел на голодовки – раз, и потом тогда не было даже видимости свободных выборов. Даже видимости.

С. Белковский― Было то же самое, что сейчас.

М. Королева― Ну как. Там были кандидаты…

С. Белковский― По сути то же самое, что сейчас.

М. Королева― Никакой альтернативы не было вообще. Какая оппозиция.

С. Белковский― А сейчас есть, да. То, что происходит, то, что мы видим в Новосибирске это альтернативы. Да?

М. Королева― А разве нет?

С. Белковский― Нет. Люди собрали подписи, их снимают с выборов в полном объеме. По беспределу. Это что альтернатива. Нет альтернативы.

М. Королева― Привлечь внимание к беспределу нужно?

С. Белковский― Да.

М. Королева― А как?

С. Белковский― Для этого есть социальные сети. Аудитория, которая значительно превосходит электорат, который может потенциально придти на выборы и проголосовать за оппозицию. Я против того, чтобы оппозиция, копируя методы власти, делала из меня идиота. Я и так идиот. Есть такая хорошая пословица: я люблю быть идиотом, но не хочу, чтобы из меня делали идиота.

М. Королева― То есть вы предлагаете политику сейчас уводить в социальные сети?

С. Белковский― Я предлагаю, я вообще ничего не предлагаю. Потому что я созерцатель. Я созерцаю, например, таких красивых женщин как вы. Но я предлагаю руководствоваться теми инструментами, которые есть, и в результате надеяться. Да, потому что Владимир Владимирович Путин полностью отменил любую имитацию демократии, которая существовала при предыдущем президенте и возможно следующем Дмитрии Анатольевиче Медведеве. Это можно сейчас сесть за этот стол и признать, а не делать вид, что оказывается, какая-то демократия существует. Да нет никакой демократии ребята. Ну что вы обалдели что ли окончательно.

М. Королева― Мы забыли назвать номера телефонов, но вы их наверняка знаете. +7-985-970-45-45, для ваших вопросов по sms, и в твиттере аккаунт @vyzvon. Ну что, фантазии не успевают у нас за реальностью. Начали уничтожать в России санкционные продукты.

С. Белковский― Да, конечно.

М. Королева― Блогеры кстати задают вопрос: а где же возмущение, например, блокадников?

С. Белковский― Блокадников не осталось в живых. Вообще вся мифология ветеранов войны это абсолютный блеф. Вот кем должен быть ветеран войны. Простите пожалуйста. Если человека призвали хотя бы в 1944 году, значит 44 минус 18, он должен быть 26-го года рождения. Ему должно быть 89 лет.

М. Королева― Есть и такие, кстати.

С. Белковский― Ну конечно есть. Но на парад не наберется.

М. Королева― Люди, пережившие блокаду, например, люди, которые были детьми, они что-то помнят.

С. Белковский― Да. Ну, уничтожают продукты и уничтожают. Понимаете, безумие имеет свою логику. Вообще нет ничего более, как психиатр психиатру, я вам сообщу, что ничего более логичного, чем безумие. Здесь не нужно искать рациональных аргументаций.

М. Королева― Подождите. Наши слушатели пытаются их найти. Они говорят, не верится, что они там во власти коллективно сошли с ума. Приходится искать какие-то логические объяснения.

С. Белковский― Тут еще проблема в кокаиновой зависимости. Потому что очень кокаин разросся в последнее время. И мне кажется, что РФ могла бы…

М. Королева― Станислав, ну что вы такое говорите.

С. Белковский― Нет, объявить национальную программу импортозамещения кокаина. И в южных регионах, южнее Воронежа выращивать кустарник кока, который производится в Колумбии.

М. Королева― Это вы как-то размечтались. Подождите. Давайте опять к продуктам все-таки. Это тоже конечно своего рода продукт. Но другой.

С. Белковский― Кокаиновая зависимость ведет к принятию таких решений. Я это имел в виду.

М. Королева― Ну ладно вам.

С. Белковский― Конечно.

М. Королева― Там люди предполагают, вот может быть все эти антисанкции просто пролоббированы какими-то заинтересованными людьми для создания дефицита. Как следствие черного рынка. Вот может быть какое-то объяснение вы найдете.

С. Белковский― Да, конечно.

М. Королева― Кроме того, что вы уже назвали.

С. Белковский― Есть несколько уровней постижения этой проблемы. Первая, конечно, никакие санкционные продукты уничтожаться не будут. Они будут продаваться. Левым путем.

М. Королева― Нам уже показывали, секунду. Уже под бульдозер…

С. Белковский― Да, в первые 2-3 дня да, под камеры федеральных телеканалов что-то будет делаться да. Конечно. Как всегда, мы живем в РФ не правда ли.

М. Королева― Не верите, по-прежнему не верите, что будут уничтожаться.

С. Белковский― Ни единой секунды. То, что все украдут, верю. Как говорил М. М. Жванецкий: в то, что будет хуже верю, в то, что будет лучше – не верю ни в веки веков. Во-вторых, конечно, это имитация ритуала всесожжения. Описанного в Священном Писании. Марина, ну что я вам объясняю. Конечно. Каин и Авель. Вы помните, что Авель заслужил похвалу Господа за то, что он принес в жертву продукцию животноводства. А Каин продукты растениеводства. А почему Господь выбрал Авеля.

М. Королева― Послушайте, вот давайте мы не будем туда углубляться. Мы с вами в России и в России люди наелись только 25 лет как.

С. Белковский― А духовные скрепы куда девались?

М. Королева― Не знаю, что делать с духовными скрепами. Я вас спрашиваю, с едой что делать. К ней отношение в России еще со времен войны и до времен последнего дефицита было абсолютно сакральное. Вы любите это слово.

С. Белковский― Поэтому я всех адресую к известному арт-проекту Игоря Угольникова и его соратников «Похороны еды» 1991 года, и очень надеюсь на то, что поскольку там похороны еды лишь ненадолго предшествовали крушению социально-политической системы, то может быть, так случится и сейчас. Я призываю, чтобы не тратить драгоценное эфирно-рекламное время «Эхо Москвы» сразу признать, что этому нет никакого рационального объяснения. Ну его нет.

М. Королева― Я же к вам обращаюсь как к политологу.

С. Белковский― Вот я как политолог заявляю вам.

М. Королева― Как к человеку, который может порыться в голове у власти. Ну хотя бы фигурально выражаясь.

С. Белковский― Господи. Не дай бог.

М. Королева― Вот может быть вы там обнаружите хоть одно рациональное, квазирациональное объяснение тому, что происходит.

С. Белковский― Кроме того, что все эти продукты будут, не все, а 90% будут украдены и проданы на сторону, я не вижу рационального объяснения. А то, что власть окончательно утратила связь с реальностью, ну, так разве может меня это расстраивать как человека, который давно критикует власть.

М. Королева― Понятно, что много вопросов такого свойства, вот может быть все-таки раздать это малоимущим и так далее. Сердце кровью обливается. Пишут люди. Очень волнует всех эта тема. Две трети вопросов связаны с едой. Но вот Россельхознадзор говорит, что нельзя, например, передать эти продукты в детдома знаете почему — нет, механизма. Нет официального механизма передачи этого в такие места.

С. Белковский― Я с этим не могу поспорить никак. Потому что конечно, механизм есть только, чтобы продать это все налево. И чтобы определенные дилеры и трейдеры, связанные с министерством сельского хозяйства, возглавляемым безупречным сторонником детских домов Александром Ткачевым, на этом как принято в этом случае говорить «наварились». Я не очень точно понимаю смысл этого термина, но приблизительно понимаю.

М. Королева― Вот вас спрашивают также наши слушатели: а есть ли у вас какие-то сведения, как собираются питаться наверху. История подсказывает, что, наверное, по спецпайкам или может быть как в блокадном Ленинграде.

С. Белковский― Когда была блокада Ленинграда, я помню, извините, я сейчас постараюсь, я сейчас только что встретил Виталия Дымарского в коридоре и еще поэтому я постараюсь быть максимально осторожным. В том, что я сейчас буду говорить. Потому что я помню, как высказывание Виталия Дымарского на телеканале «Дождь»…

М. Королева― Это был опрос.

С. Белковский― Да, привели к каким-то тектоническим последствиям. Ну, помним, что во время блокады Ленинграда, которой на самом деле не было, конечно, никакой блокады, Ленинград не был заблокирован, как свидетельствуют нам ответственные историки.

М. Королева― Осторожнее.

С. Белковский― Да, еще осторожнее. Товарищ Жданов, первый секретарь ленинградского горкома партии и его соратники питались бананами и черной икрой. Вот так и будут питаться. Не переживайте.

М. Королева― То есть вам кажется, что сыр Пошехонский или Российский будет не в ходу у российской элиты…

С. Белковский― А вы знаете, когда был запрещен экспорт черной икры из России. Всей черной икрой был завален весь павильон России в Гватемале, когда получали Олимпиаду в Сочи.

А как вывезли эту черную икру из России или, может быть, это была иранская икра.

М. Королева― Может быть.

С. Белковский― Нет, это не была иранская икра. Это была наша российская икра из Астрахани, мне так кажется. Да простит меня Виталий Дымарский. И в стране, где нет никакого уважения к закону и где элиты привыкли плевать на народ в целом, они будут есть хорошо, не переживайте. Уважаемая аудитория, если вы думаете, что из-за продовольственных санкций кто-то из представителей правящей элиты останется без черной икры и пармезана и хамона, неужели вы не читали русскую историю. Пожалуйста, отправьтесь немедленно в книжный магазин «Москва» или в Дом книги на Новом Арбате, который находится прямо напротив радиостанции «Эхо Москвы», и купите несколько учебников российской истории. И такие вопросы никогда больше не будут возникать. Простите за внимание.

М. Королева― Зато вопрос возникает еще у наших слушателей, который связан с санкциями и антисанкциями. Они продлены и расширены, еще несколько стран присоединились к ним, курс рубля скачет, одни минусы. А какие плюсы вы видите для Кремля в этом? Есть ли они?

С. Белковский― Плюсы в унижении, ведь это садомазо определенное. Вся система отношений между властью и народом в России это садомазохизм. Помните такой был хороший советский анекдот. Может быть он не советский. Я не знаю. Как мазохист говорит садисту: ну сделай, сделай мне больно. А садист сладострастно отвечает: не буду. Вот сейчас наконец садист сделает мазохисту больно и наш выдающийся русский народ в составе 86% населения РФ претерпевает невероятное удовольствие от того, что ему делают больно. Ну что же мы с этим можем сделать. Ну пожалуйста…

М. Королева― Подождите, Станислав. Еще никто никому больно не делает.

С. Белковский― Как не делает? Еду запретили.

М. Королева― Какую еду.

С. Белковский― Отменили демократию. То есть абсолютно объяснили людям, что они являются полным быдлом. Что не имеют права выбирать. Отменили еду, вместо нее…

М. Королева― Ну как это отменили. Станислав, зайдите в магазины. Они полны. Спуститесь вниз.

С. Белковский― Да, я с невероятным, я очень люблю читать твиттер известного телеведущего Владимира Рудольфовича Соловьева.

М. Королева― Так. И?

С. Белковский― Потому что он очень трепетно, будучи владельцем виллы на озере Комо, выражает точку зрения подавляющего большинства русского народа. И он говорит, ну как же, запретили безлактозные продукты. А как же быть людям, которые не переносят лактозу. Нет, все уже. Все, товарищи, большой привет настал. Там под предлогом иностранных сыров лежат наши российские сыры, как называется масло – пальмовое масло. Уже даже это определил Роспотребнадзор. Ребята, мы все отравимся. Ничего страшного, мы же хотим умереть за Владимира Владимировича Путина. Давайте, вот я обращаюсь к 86%.

М. Королева― Вы хотите, да.

С. Белковский — Я― нет.

М. Королева― Я напомню в твиттере аккаунт @vyzvon, и для ваших sms еще успеете задать +7-985-970-45-45. У меня есть дальше для вас и хорошие новости и плохие. С какой предпочитаете начать в третьей части?

С. Белковский― Помните, был такой анекдот, как Евгений Примаков, премьер заходит к президенту Борису Ельцину и говорит: у меня для вас две новости. Начинай с хорошей, – говорит Ельцин. — Хороших нет. Начинайте с плохой. Марина.

М. Королева― Отец Михаила Ходорковского сегодня несколько часов давал показания в Следственном комитете в 82 года.

С. Белковский― Это психологическое давление на Ходорковского, это совершенно понятно.

М. Королева― То есть вы говорите так же как адвокат.

С. Белковский― Ну так и есть. Просто попытка показать Ходорковскому, что если он будет дальше выпендриваться, в частности засуживать РФ в международных судах по поводу экспроприации ЮКОСа, то будет оказано давление на членов его семьи.

М. Королева― Так вот я хотела спросить, чем именно в последнее время Ходорковский так прогневал…

С. Белковский― Вот эти иски. Решение Гаагского международного трибунала, поскольку, хотя сам Ходорковский заявляет, что он не имеет к нему никакого отношения, это не трибунал, а арбитражный суд, чтобы не было смешения этих понятий. Я прошу прощения. Поскольку Ходорковский сам заявляет, что он не имеет никакого отношения, но Кремль в это не верит. Он считает, что Ходорковский, безусловно, генеральный менеджер проекта по изъятию у РФ 50 млрд. долларов. И предлагает Ходорковскому подумать над тем, что будет с его отцом 82 лет от роду, если все-таки эти решения продвинутся последовательно и решительно в сторону реализации.

М. Королева― То есть дело не в каких-то его последних политических заявлениях.

С. Белковский― Политические заявления всем абсолютно все равно.

М. Королева― То есть деньги.

С. Белковский― Да. Это монетократия, это власть денег, конечно. Кремль именно на это обращает внимание. Что он не хочет отдавать 50 млрд. долларов, вместе с тем мы уже видели через многие СМИ, что кремлевские чиновники признают наличие проблемы. И что им очень сложно будет в рамках нынешней правовой системы отказаться от выплаты хотя бы частично этой суммы. Ну вот под раздачу попал 82-х летний Борис Моисеевич. Замечательно, офигительно я считаю. Это показывает гуманность всей нашей правящей системы.

М. Королева― До каких пределов этот каток способен дойти?

С. Белковский― До любых пределов. Будут дети, младенцы, только что рожденные. Потому что Владимир Владимирович Путин твердо решил, что поскольку он уже принес в жертву свою жизнь ради РФ, отождествился с ней и принес в жертву себя ради русского народа, который не способен был ни на что, кроме избрания, кроме сакрального акта избрания Путина президентом…

М. Королева― В какую жертву?

С. Белковский― Ну как. Да во все. Товарищ Сталин говорил, извините, в этой студии «Эхо Москвы» повторяю в 117-й раз, а А. А. Венедиктов, который сейчас находится на территории, потому что я его видел сейчас в коридоре, меня постоянно в этом упрекает. Что я занимаюсь самоцитированием. Но я займусь еще раз.

М. Королева― Но только коротко.

С. Белковский― Назло Алексею Алексеевичу. Я еще раз процитирую, что товарищ Сталин 23 мая 1945 года на банкете в честь дня победы сказал, что главное достоинство, он не дословно так сказал, но по смыслу, что главное достоинство русского народа это терпение.

М. Королева― Ну.

С. Белковский― Ну вот русский народ принесет себя в жертву ради Владимира Владимировича Путина. Отлично. Замечательно. А какова здесь роль Бориса Моисеевича Ходорковского. Я бы, конечно, советовал этому почтенному старику уехать немедленно из России, вообще забыть про это все навсегда.

М. Королева― Хорошая новость. Деньги за Мистрали вернули. Это же хорошо, правда?

С. Белковский― Кто их вернул?

М. Королева― Ну как.

С. Белковский― На основании какого правового акта?

М. Королева― Договорились, Россия, Франция. О прекращении контракта.

С. Белковский― Вы знаете, у нас нет правового сознания с вами, Марина. Потому что мы филологи. А не юристы. Вот как же это можно было сделать, блин. Вот в сегодняшней финансовой системе Европы даже тысячу долларов невозможно перечислить без правоустанавливающего документа, подтверждающего легитимность и легальность этого перечисления.

М. Королева― Но уже все, пресс-релиз, Франция перечислила упомянутые средства.

С. Белковский― Чей пресс-релиз-то?

М. Королева― Кремля.

С. Белковский― (смеется)

М. Королева― Администрации Кремля. Ну что такое, ну что вы смеетесь.

С. Белковский― Простите, пожалуйста. Хорошо. А кому перечислил, кто и кому. Ведь любой банк западный…

М. Королева― В Елисейском дворце подтверждают.

С. Белковский― Что перечислили миллиард сто. Ну хорошо, молодцы. А как это банк перечислил, когда все арестовано по решениям ЕС, США введены санкции против любого такого типа транзакций.

М. Королева― Значит, решили конкретно для этой ситуации сделать исключение. Разве нельзя.

С. Белковский― Нет. Это у нас делаются исключения для всего. Это мы исходим из положения, что сейчас из Кремля позвонят в любой банк, и он перечислит все, что угодно. А западный банк так не может сделать.

С. БЕЛКОВСКИЙ: Путин полностью отменил имитацию демократии, которая существовала при предыдущем президенте

М. Королева―Администрация Олланда тоже говорит, что Россия получает компенсацию в полном размере. Миллиард. Ну что вы.

С. Белковский― А что формально сказано. Что получает, да?

М. Королева― Да.

С. Белковский― И что?

М. Королева― А вы смеялись. Деньги перечислены в полном объеме.

С. Белковский― Там написано в пресс-релизе Елисейского дворца? Что деньги перечислены.

М. Королева― Я вам цитирую.

С. Белковский― Что там написано формально?

М. Королева― Вот что написано в пресс-релизе у администрации Олланда я вам сказать не могу, потому что я вам цитирую информационные агентства со ссылками.

С. Белковский― Давайте дождемся, что написано в пресс-релизе…

М. Королева― Опять не верите. Вот как с едой не верите, что миллиард вернули. А почему не верите, собственно?

С. Белковский― Миллиард могли вернуть. Я совершенно с этим не спорю. Только Кремль преподносит это как огромную победу России. Это не совсем так. Мне кажется, что миллиард будет возвращаться еще довольно долго. Ну ладно, хорошо. А почему я не верю с едой. Я верю, что всю еду у нас конечно отнимут. Я как человек, у которого 20 килограммов лишнего веса как минимум могу этому только порадоваться.

М. Королева― Я поняла, что вы готовитесь уже.

С. Белковский― Да.

М. Королева― К длительной голодовке. Понятно. Книги. Про еду мы говорили. Книги.

С. Белковский― Духовная пища.

М. Королева― Начинают исчезать.

С.БЕЛКОВСКИЙ: Я придумал прекрасный слоган для движения сопротивления: главное не победа, главное – неучастие

С. Белковский―Кто там исчез?

М. Королева― Британского историка Энтони Бивора в частности. Но он не удивляется тому, что его книги изымают, говорит, что могли бы  даже раньше начать изымать.

С. Белковский― Мне кажется ему по фигу абсолютно.

М. Королева― Ну как. Ну все-таки это существенный момент. Когда твои книги. Вы же пишите что-то и ваши книги начнут изымать из библиотек Свердловской области.

С. Белковский― Если мои книги изымут из библиотек Свердловской области, учитывая, что их там нет, я восприму это как прекрасную пиар-акцию моих книг.

М. Королева― Ну вы к этому как относитесь? Это начало чего-то, как мы говорим, когда книги начинают сжигать, не дай бог или изымать. Это все, конец света. Для нас с вами, читающих людей.

С. Белковский― Понимаете, в эпоху Интернета, особенно социальных сетей это никакой не конец света. Потому что мы сейчас зайдем с вами после окончания эфира, чтобы не отвлекать уважаемых слушателей в Интернет и найдем там эти книги и на русском языке, и английском, каком угодно. Поэтому все это символическая акция, которая говорит о том, что безумные чиновники екатеринбургской администрации отслуживают, выслуживаются, прошу прощения, перед начальством. Практического смысла эта акция не имеет никакого. Я уверен, что подавляющее большинство уважаемых россиян, к которым мы с вами, Марина, тоже относимся, я не знаю, относимся к уважаемым россиянам, но к россиянам точно относимся. Только и узнал о книгах историка Бивора из этой истории. Отлично. Я это полностью поддерживаю. Я поддерживаю любое безумие, которое приводит к ровно обратному результату. Популяризации тех идей, которые пытаются запретить.

М. Королева― Тут вы становитесь сторонником той идеи, что все на свете это пиар-акция и не более того.

С. Белковский― Нет, совершенно нет.

М. Королева― То есть это не страшно, когда книги изымаются из библиотек. По идеологическим причинам.

С. Белковский― Понимаете, если бы их изъяли из библиотек по внеидеологическим причинам, просто мы с вами как два школьника пришли бы завтра в библиотеку в Екатеринбурге. Куда бы нас проводил начальник Евгений Ройзман и узнали, что книг там больше нет, мы бы никогда не догадались спросить, а если ли они там. Потому что по старому анекдоту про Вовочку и  газету Жэньминь жибао, который я не буду цитировать, потому что он еще и пошлый, я пытаюсь принудить вас, Марина к признанию, что вы никогда не слышали об историке Биворе как и я, пока эти книги не были изъяты.

М. Королева― Честно?

С. Белковский― Да, честно. Поэтому происходит колоссальная популяризация альтернативного знания. Ну что вы, Марина. Это признак маразма системы. Это конец 80х годов и этот знаменитый клип Игоря Угольникова и компании «Похороны еды», он случился тоже непосредственно перед распадом Советского Союза. Неужели я как критик этой системы и желатель того, чтобы она распалась как можно быстрее, не могу радоваться происходящему маразму.

М. Королева― А вы хотите, чтобы система распалась как можно быстрее.

С. Белковский― Путем маразма да, не путем кровавого насилия. Все-таки мы должны признать, что 90-91 годах система распалась абсолютно мирно и маразм является, безусловно, стимулирующим фактором мирного распада как медицинское абсолютно явление. Все-таки лучше, если система распадется по медицинским причинам, в том числе из-за того, что народ будет обескровлен из-за отсутствия еды. Чем насильственным путем.

С. БЕЛКОВСКИЙ: Система коммуникаций между активной частью московского населения и власти разрушена полностью

М. Королева―Ну да. Кстати я тут вынуждена устами одного из слушателей вас процитировать, он вам напоминает, вы же говорите, что Путин может уйти из власти в 2018 году.

С. Белковский― Устами слушателя глаголит Белковский. Нет, я, ссылаясь на зороастрийский гороскоп, что не Путин уйдет, а большой цикл русской политической истории поменяется в марте 2017 года.

М. Королева― А Путин останется?

С. Белковский― А мы не знаем, что это значит. Так говорил Заратустра, как научил нас Ницше.

М. Королева― Про это вы уже говорили. Я продолжу вопрос. А разве Путин может вообще уйти из власти, не опасаясь за свою безопасность и сохранность своих капиталов и жить как Клинтон, Буш, Блэр и так далее.

С. Белковский― Нет, уже не может. Еще в 2008 году мог. Я хотел бы привлечь внимание уважаемых слушателей к очередному интервью Сергея Пугачева, бывшего главы Межпромбанка. Который обычно врет как сивый мерин, но на прошлой неделе он дал очень интересное интервью, которое похоже на правду, в котором он объяснил то, что ваш покорный слуга объяснял много лет. Что Путин хотел стать бизнесменом на Западе, и что даже он специально отказался от звания генерал-майора ФСБ, поскольку считал, что это помешает его бизнес-карьере на Западе. В середине 90-х годов, пока он не знал, что он будет премьер-министром, а затем президентом РФ. И даже если в данном случае господин Пугачев нас мистифицирует, это очень похоже на правду.

М. Королева― Но сейчас появляется довольно много интервью его бывших соратников. Может быть это просто раздражение, злоба. Что что-то не состоялось, что тебя преследуют.

С. Белковский― Ну конечно, этот мотив, безусловно, есть. Потому что Пугачев никакой не борец с режимом, естественно. Это человек, который долгие годы обогащался на режиме. А потом решил сбежать с украденными деньгами. Это все ясно. Но давайте анализировать то, что он говорит, а не мотивы его поведения. Мотивы его поведения будет анализировать Господь Бог, потому что Пугачев, как известно, православный банкир. И поэтому он несет тройную ответственность перед Господом Богом.

М. Королева― Хорошо. У нас с вами чуть больше минуты. Я хочу задать еще один вопрос.

С. Белковский― Вообще у человека в жизни чуть больше минуты.

М. Королева― Ну да.

С. Белковский― Для того чтобы реализовать свое призвание.

М. Королева― Ужас. Существует ли событие или какая-то красная черта, переход которой заставит власть что-то изменить?

С. БЕЛКОВСКИЙ: Студия «Эхо Москвы» является для меня абсолютно сакральным пространством

С. Белковский―Нет. Нет. Безумие носит необратимый характер. Я в свое время поступил в Московский медицинский институт имени Пирогова, и я блестяще туда поступил, набрав 14 баллов из 15 возможных. И готовился я к экзамену по учебнику академика Опарина, первая строчка которого гласит: все процессы в природе, включая старение и смерть, необратимы. Эта строчка посвящается нынешнему режиму.

М. Королева― То есть ничто не остановит. Угроза войны, голода, бунта, чего-то такого не остановит. Не изменится власть.

С. Белковский― Внутренне нет, потому что это противоречит ее философии. Владимир Путин абсолютный консерватор. Он считает, что нужно заливать жидким азотом все. То есть нужно препятствовать изменениям, а не стимулировать их. Нет, конечно, если что-то случится в личной жизни Владимира Путина, например, Борис Моисеевич Ходорковский придет и схватит за горло дочку Путина Екатерину Тихонову. Надеюсь, что этого не случится, тогда что-то может измениться.

М. Королева― Боже мой, что вы говорите.

С. Белковский― Но ни в каком другом случае.

М. Королева― Слава богу, что у нас не осталось даже минуты, даже секунды. Станислав Белковский, политолог. Я – Марина Королева. Счастливо.