Не обижайте тех, кто вас любит.

<dl>Не обижайте тех, кто вас любит</dl>

<dl>(продолжение рассказа «Слово о первой любви»)</dl>

<dl>Весна последнего, десятого класса явилась к нам буйным цветением вишнёвых садов, пронзительным запахом первоцветов в палисадах бабы Насти и надеждами на наше будущее. Скоро разлетимся в разные стороны, но останется чувство молодости, бесшабашности, семикилометровые пешие переходы из дома до школы меж невысоких бугров, покрытых красными полянами горицвета вперемешку с пахучими ягодниками.</dl>

<dl> </dl>

Наш Миша Кусков, прозванный за свой маленький рост КУсочкой, за два последних года превратился в высокого юношу, а его смешная писклявость в голосе перешла в самодовольный басок.

До звонка остаются последние минуты, и я спешно заталкиваю свой портфель в парту с открытой крышкой. Но что такое? Портфель вываливается, потому как что-то мешает. Рука непроизвольно натыкается на что-то приятно холодное. Ой!Огромный букет ландышей с опьяняющим лесным запахом!!! Сколько же времени нужно потратить, собирая по одному стебельку этого скромного прелестного цветка, чтобы основание букета не вместилось в обхвате пальцев одной руки? Удивление мигом улетучилось, и на смену пришёл телячий восторг. Я подняла букет выше своей глупой головы и закричала на весь класс: »Посмотрите, что мне Миша Кусочка принёс!»

 Девчонки мигом окружили меня: кто вытягивал шею, чтобы понюхать, чья-то рука слегка дотрагивалась до плотного белого шара из многочисленных пупырышков с открытыми круглыми ротиками, дышащими нежным ароматом.

<dl>Перервав тонкую нить, скрепляющую букет, я стала раздавать небольшие пучки цветов всем подружкам. Благодарные, они отходили к своим партам, уткнув носы в нежное благоухание … И лишь одна подошла к Мише и сказала «спасибо». На противоположном ряду я увидела его опущенную вихрастую голову; глаза его перебегали по строчкам книги, но понимал ли он то, о чём читал? Стыд ли, жалость к этому мальчишке или другое какое чувство одолело меня, но мне стало явно не по себе. Я подошла к нему, чтобы сказать что-то утешительное , но не нашлось ни одного нужного слова. Вскинул на меня взгляд, словно черкнул бритвой: сколько же всего в его глазах — обида, разочарование и, как мне показалось, доля презрения.</dl>

- Миш, извини меня, пожалуйста...

 - Да ладно тебе....

 И голос перешёл с баска на шёпот так, что последних слов я не услышала.

<dl>Когда нет чувств к другому, влюблённому в тебя, едва ли поймёшь его боль и страдания. Понимание придёт с годами, потому что «большое видится на расстоянии».</dl>

 Неловкость и виноватость в молодости быстро сменяются радостью и весельем, бьющими через край. С Мишей я шутила, в разговоре дотрагивалась до его руки, такой податливой и тёплой, и мне приятна была его застенчивость и мальчишеская неуклюжесть.

 - Миш, сегодня вечером репетиция, приходи, и мы с тобой споём песню про лётчиков, - издевательски предлагала я пацану, который никогда не поднимал руки для ответа: спросят — отвечает, нет — будет сидеть молча.

 - Да я лучше станцую с тобой..

 Его ответ так удивил и рассмешил меня, что я от души расхохоталась, представив себе, как это Кусочка будет танцевать со мной: мне он увиделся не в вальсе или танго, а эдаким разухабистым парнем в вышитой рубахе, перехваченной пояском с кистями. Я заливалась смехом, а он, улыбаясь, взирал на меня исподлобья, но совершенно без тени презрения, а больше, наверное, с нежностью и любованием, как смотрят на не в меру расшалившегося ребёнка.

 На репетицию он всё-таки пришёл. Увидев его серьёзного, я не решилась продолжить тему совместного танца: где-то в подсознании мелькнуло, что пустое зубоскальство не всегда к месту.

 Я постепенно открывала его для себя. Подошёл к нашей классной и спокойно спросил:

 - А можно я прочитаю басню?

 Чья это была басня, теперь уже не знаю, но запомнилось, что она была интересна своими диалогами и достаточно длинной. Я с удивлением смотрела на уверенного в себе мальчишку, он ни разу нигде не споткнулся и только нервно крутил в руках свёрнутую в трубочку тетрадку с текстом.

 Перед выходом на сцену он сунул мне тетрадку в руки и попросил подстраховать его: вдруг забудет слова.... Я добросовестно уткнулась в неразборчивые строчки, но чувствовала, что отстаю от декламатора на целых две-три строфы. А он отстрелялся с достоинством, показав свою способность удачно передавать реплики героев.

 Да не такой уж ты и простой, Кусочка, что перед самым выступлением попросил меня о помощи, которая была совершенно не нужна тебе.

 За чтение басни на районном конкурсе Миша получил Почётную грамоту, а вот мы с Лёлей Логачёвой опозорились, забыв слова песни, и, смущённые, ушли за кулисы под свист местной публики.

 Выпускной вечер проводился в сельском клубе. Торжественно вручили аттестаты зрелости, а после — танцы. Не было на нас ни бальных платьев, ни обуви на сколько-нибудь высоком каблуке. Белая блузочка с чёрной юбкой, да ещё живой цветок, у кого-то в волосах, у кого-то в кармашке, или изящный букетик, воткнутый за плотно пригнанный к талии пояс.

 Нам, хуторским выпускникам, предстояло после праздника поздним вечером идти пешком домой семь километров. И мне, привыкшей ко вниманию со стороны Миши Кускова, показалось, что он пойдёт с нами, потом, как это бывало не раз, останется ночевать у своего друга Славика. Но Миша исчез ещё до окончания вечера. Исчез на целых десять лет.

 Потом я случайно узнала, что живёт он в своём Маламино, женат, работает в правлении колхоза, заочно учится в сельхозинституте.

 Позже состоялась запланированная семейная встреча. Двое моих детишек и его сын, ровесник моему младшему, так сдружились, что казалось, будто росли они вместе с самого рождения.

 Я — преподаватель вуза, Миша — зам. председателя колхоза. Жена Валя, с синими глазами-блюдцами и пшеничной косой, закрученной на затылке в тугой узел, домохозяйка.

 - Но я всё равно до тебя дотянусь, - как-то в разговоре бросил фразу Миша, измерив меня таким знакомым, задумчиво-грустным взглядом своих тёмных цыганских глаз.

 И дотянулся. Закончил академию МВД в Москве. По распределению поехал с семьёю в Сибирь, в Иркутскую область.

 Я уже была в разводе с мужем. Переписка с Валей прервалась из-за долгого времени и отсутствия интереса друг к другу.

 И вот однажды звонок в дверь. На пороге офицер в защитной форме с погонами подполковника. Ухоженный, стройный, смеющиеся глаза и широкая улыбка

 - Мишка? Откуда ты взялся?

 - Я что, не на Кубани родился? У родителей бываю каждый год.

 Сразу заметил открытую дверь на балкон, а там строительный беспорядок, доски, какие-то рейки, всё вперемешку.

 - Да вот решила полы настелить, горе-мастер уже два дня возится, но всё с места никак не сдвинется.

 Быстро снял китель, попросил инструменты и начал стучать молотком, что-то подкладывать, подгонять. Через час я увидела в лоджии деревянный пол, сделанный как по щучьему велению.

 За столом разговорились, рассказал о работе в зоне, куда его назначили начальником, о своих пацанах — за это время ещё один прибавился, уже в школу пойдёт.

 - Как Валя?

 - Работает.

 И перевёл разговор на другое.

 - Ну ты помнишь, как ты мой букет всему классу раздарила?

 - Помню... Прости, пожалуйста...

 - А помнишь, как я сидел в кино с двумя билетами?

 - Ну ты же знаешь, что я была влюблена в Володю Плужникова...

 Всё! Снова раскалённая капля масла попала на кожу и безжалостно сожгла её.

 В разговоре деликатно заговорили о работе, планах на будущее и ещё бог знает о чём, не столь важном, но помогающем смягчить ситуацию....

 Потом заторопился, сказал, что последний автобус на Маламино уходит в шесть вечера.

 Стоим на остановке в ожидании троллейбуса. Хуже всего ждать: и говорить как будто уже не о чем, и молчание в тягость.

 Ну вот наконец-то показалась двойка, которая доставит моего гостя на автостанцию.

 И вдруг его руки обхватили мою голову так крепко, что я не могла даже попытаться отпрянуть от его лица. Как же так? Троллейбус-то уйдёт!!! Я без звука с закрытым его губами ртом машу рукой водителю....

 Резко оторвался от меня и одним прыжком заскочил в открытый салон. Створки двери с противным скрежетом и визгом закрылись — и машина медленно отползла от остановки, постепенно набирая скорость. Растерянная и смущённая, стою на остановке и задаю себе вопрос: «А что это было?» Он до сих пор помнит меня, легкомысленную пересмешницу? Почему ничего не сказал в доме? « Да как тут скажешь, - слышу я свой недовольный внутренний голос, - когда ты напомнила ему о Володе Плужникове, который постоянно пересаживал Кусочку на своё место, чтобы поболтать с тобой?»

 Через какое-то время подошла ещё одна двойка, и снова всё повторилось в воображении, и бездушная скрипящая машина снова увозит от меня неожиданно раскрывшегося гостя. С тех пор я не могу спокойно смотреть на троллейбус по номером два: я ненавижу его, с противным скрежетом его закрывающихся дверей.

 Уходя, Миша оставил мне адрес управления, место его работы.

 - Это так, на всякий случай, - непринуждённо сказал он. - Вдруг короед полы испортит, приеду заменю.

 Адрес лежит на моём секретере на самом видном месте. Может, послать полусерьёзное письмо и спросить: « Что ж ты так смутил меня в самый последний момент? И когда снова появишься , как ясно солнышко?» Заодно высказать просьбу прислать художественные книги, чтобы письмо выглядело больше по-деловому, чем личное ( тогда классическая литература была у нас страшным дефицитом, в Сибири же она лежала в свободной продаже) .

 Через месяц получаю уведомление о посылке. В ней добротные книги известных писателей-сибиряков, сушёные грибы и пучки тоже засушенных ягод. Короткая вежливая записка. От Вали.

 Перепоручил ей? Или она знает о моём письме? Самые разнообразные догадки роились в моей голове, как пчёлы в растревоженном улье. Написать слова благодарности? Кому? Знает ли Миша о посылке? И решила, что если не знаешь, что делать, то лучше ничего не делать.

 За год я получила четыре посылки, в них , помимо книг, открытки и поздравления с праздниками и даже с моим Днём рождения. Откуда она его знает? Скорее всего, из его давних записных книжек. Ситуация, однако! И заметалась я между двух огней! Думая о нём, я думала о ней. Я бывала у них в гостях, с Валей говорили о самом сокровенном, открывали душу друг другу. Вспомнились чьи-то слова о том, что самое подлое преступление — злоупотребление доверием друга. Допустим, она мне никогда не была другом. Но ведь мы не чужие люди....

 А в сердце поселилась беспокойная сладкая смута: наступила зима, время его отпуска, и вот он снова в открытых дверях, такой улыбчивый и радостный, с букетом красных гвоздик — что ещё можно купить зимой? Он ведь не знает, что это не мои цветы. И я безмерно буду рада и ему, и этим революционным цветам.

 Больше всего походят на нас наши фантазии. Каждому мечта рисуется соответственно его натуре. Я нарисовала себе встречу такой, какой она и случилась. По звонку, напористому и длинному, я поняла: это он. Он обхватил меня без всяких приветствий, окутав запахом только что выпавшего снега и красных с белыми гвоздик. И ещё запомнился запах его кожаного пальто: что он мне напоминал? Что-то из той далёкой школьной жизни, когда мы пьянели от дешёвых советских духов: «Сирень», «Ночная фиалка», «Кармен», а у мальчишек был «Шипр». Пожалуй, это было теперь всё вместе, но вдыхалось легко, будоражаще и с кружением головы, как тогда.

 Оторвалась от него с шуткой, что гостей в первую очередь кормят, всё остальное как получится.

 - А ты думаешь, что не получится?- со смехом произнёс он. - Я ведь к тебе с ночёвкой, завтра поеду в Ростов, там есть зона, узнаю, можно ли попасть туда переводом. У нас, военных, не всё просто. Если пришлют запрос на меня, тогда только — может быть! - отпустят.

 За столом прояснилось многое из того, что постоянно вертелось занозой в моей голове. Оказывается, когда муж был в командировке, письмо услужливые подчинённые принесли домой и отдали, как положено, жене. Она и организовала посылку ещё до его возвращения.

 - Почитай, что тебе пишут с Кубани, - нервно бросила она, кивнув на раскрытое письмо. - Книги ей я уже отослала.

 - Что отослала, это хорошо, но больше никогда не читай писем на моё имя. Ты лучше спроси, я тебе сам расскажу.

 Остальные посылки она отправляла без его ведома.

 - Миш, как вы живёте?

 - Живём, воспитываем детей, но уже давно каждый по-своему, и в мыслях, и в делах.

 Нехорошо стало на душе после такого разговора, но гость есть гость, и не надо показывать ему своего уныния и растерянности.

 Как хорошо всё сложилось к его приезду: детишки на каникулах у бабушки, у меня вчера был последний экзамен, и я свободна целую неделю.

 И была ночь! Золотая ночь! Тишина, в окно пробивается лунный свет сквозь опушённые снегом ветви деревьев причудливыми светлыми пятнышками, которые разбегаются по лицу и всей фигуре моего гостя. Всё располагало к неге, желанию и самым сокровенным словам. Через стенку кто-то включил Робертино Лоретти, и дивный голос мальчика казался нам плачем по нашей молодости, по несостоявшейся любви, у него своей, а у меня своей. Но не общей...

 Надежды на общее будущее были призрачными: меня захлёстывало чувство предательства перед этой мудрой женщиной, которая нашла способ влияния на мою совесть. Он не мог распорядиться своей жизнью так, как ему хочется, из-за жёстких военных уставов. Да и не было уверенности в том, что я очертя голову, бросив свою работу, помчусь за ним в сибирскую глушь жить в заброшенной староверами деревеньке рядом с зоной.

 Все эти мысли витали в наших головах невысказанными, и мы понимали, что надо уметь быть счастливыми здесь и сейчас.

 В ростовской зоне сказали, что есть вакантная должность для такого работника, как он. Возвращайтесь, дескать, на свою работу и ждите вызова. Но вызова он так и не дождался.

 Следующий отпуск ему обещали осенью. Она приближалась , эта волнующая осень , и надо было что-то предпринять, чтобы встреча не состоялась. За лето судьба моя повернулась так, что я встретила вполне добропорядочного, свободного от уз человека, который не раздумывая предложил мне выйти за него замуж. Была ли любовь? На любовь похоже очень многое: и его забота обо мне, и его рьяное желание выполнить в моей квартире всю мужскую работу, и доброе участливое отношение к моим детям.

 Письмо было написано с обращением к ним двоим и отправлено по домашнему адресу. Поздравьте, вышла замуж, счастлива - и всё в таком оптимистическом духе.

 Каково же было моё удивление, когда на занятиях в приоткрытую дверь я увидела улыбающегося Мишу!

 Мне трудно стало реагировать на ответы студентов, я их просто не слышала. Машинально кивала головой, со всем соглашаясь.

 Вышла к нему после звонка на ватных ногах.

 - Привет, дорогая! - сказал он так, как будто мы виделись с ним только вчера. - Что-то ты совсем уставшей выглядишь. Давай твою сумку, пойдём в скверик поговорим.

 Я невольно задержала в руках ремень своей набитой бумагами сумки: перемена, лаборантка уже уставилась на нас любопытными очами, слева и справа здороваются, с интересом поглядывая на моего спутника.

 Пробили наконец гудящую толпу студентов и вышли на улицу. Сели на лавочку в безлюдном скверике.

 - Валя читала мне твоё письмо по телефону. Я замолчал, а она всё кричала «Алё! Алё! Ты меня слышишь?» Я положил трубку.

 Я ведь перевёлся в другую зону и там занялся обустройством квартиры. Семью оставил на прежней. Мирно договорились, что старший приедет жить ко мне, а младший останется с ней. Я думал, что с Кубани возвращусь туда не один.

 - Миша! Мы же с тобой об этом не говорили... Помнишь, после твоего второго отъезда я крикнула тебе вдогонку: «Ничего не меняй! Ты мне ничем не обязан!»

 - Помню! Голова понимает, а сердце и душа понять не могут. Но как бы ни сложилась у нас жизнь, я всегда буду приезжать к тебе в отпуск... повидаться.

 По дороге к моему автобусу купил букет цветов. Но мне он жёг руки.

 - Я проедусь с тобой до Черёмушек и, не выходя, вернусь назад. Так можно?

 Что я могла ответить? Конечно, можно!

 Такой была наша встреча: тягостная и горькая.

 Через год или полтора получаю письмо — знакомый Валин почерк!

 Пишет, что Миша вышел в отставку, вернулись на свою родину, живут в Невинномысске ( в двух часах езды от нашего города) Уже обустроились, милости просим в гости.

 Зачем она меня сама приглашает, зная наши отношения? Неужто Миша имеет такое влияние на неё, чтобы заставить написать? Опять в голове неразбериха и один вопрос наседает на другой. Да что тут голову ломать? Не поеду — и вся проблема. Не получала я этого письма!

 Но судьба распорядилась по-своему. Я возвращалась из Пятигорска от подруги. В Невинномысске должна была пересесть на свой автобус, который довезёт меня до самого дома.

 - Десять минут назад как ушёл, - был короткий ответ кассирши.

 И куда теперь, на ночь глядя? Выход один — ночевать у Кусковых. Благо, адрес простой, запомнился, как врезался.

 С волнением нажимаю кнопку звонка. Открывает Валя.

 - Миша! Посмотри, кто к нам приехал!!!

 И так доверчиво обнимает меня, как долгожданную подружку.

 Миша тут же появляется, зажимает в руках моё лицо и обцеловывает словно ребёнка, только что вернувшегося из пионерского лагеря. Как же! Соскучился: не виделись целое лето!

 Один только Господь знал, что это была наша последняя встреча.

 В мае позвонил сын с работы: «Мам, к нам на пост пришло сообщение на моё имя: умер какой-то Кусков в Невинке» .

 Господи! Как это он умер? Совершенно здоровый человек! Купил сыновьям дачу, да там и жили с Валей, живности завели на весь участок! Довольны были как никогда.

 Глупая, жестокая смерть! Угорели от плохо сделанной печи.

 Что-то ушло из моей жизни, настолько необходимое и нужное, что поверить в это я не могу даже во сне.

 « Любовь — рок. Не по календарю приходит. И надо сказать, мало к кому. Это дар сродни поэзии. Он выше человека».

 И самое большое счастье в жизни — это уверенность, что тебя любят.

<dl>Август, 2015.</dl>