Невзоров, Ихлов, Гундяев и Владимир Красное Солнышко

Раздражение здравомыслящих людей патриотическим психозом, равно как и разгулом мракобесия, выразившихся в том числе и в намерении поставить в Москве памятник Владимиру Красное Солнышко, и во всенародных торжествах по случаю тысячелетия его кончины, вполне естественно. И появление отповедей Александра Невзорова или, не будь помянут рядом, Евгения Ихлова книге и проповеди Владимира Гундяева, посвященным его самому знаменитому в российской истории тезке, легко объяснимо. И, тем не менее, впечатление такого рода критика оставляет самое странное.

Невзоровский анализ того, как кровавый сексуальный маньяк в результате цепи "скандальных и анекдотических случайностей" (крещение) изолировал "Русь от цивилизации и" превратил "ее историю в тысячелетний путь маразма, отсталости и боли" звучит весьма забавно, если помнить, что большая часть тысячелетней цивилизации была христианской, а атеистические ее века тоже уж точно не языческими.

Ихлов выбирает объекты критики осторожнее, но и его упреки Гундяеву звучат странно. Например, упрек за призыв к борьбе со своими грехами. Так ли уж это дурно? И к чему еще можно призывать человека, если не к самосовершенствованию? Не менее странно выглядит недовольство призывом строить Святую Русь. А что же еще нам строить? Не Святую же Бельгию.

В общем, хотя я произведения Владимира Гундяева читаю и редко, но здесь критики просто не оставили мне иного выхода, кроме как познакомиться с первоисточником. Первоисточник же оказался весьма занятным.

Как всегда, Владимир Гундяев не говорит всей правды. Например – об исторической достоверности "Повести временных лет". Или – об ее идеологической ангажированности: идея показать внутреннее преображение Владимира Сфендославовича (так звучало имя одного из самых жестоких русских правителей – сына Игоря и Ольги, "чистокровного" скандинава, ставшее в русской историографии Святославом) требовала от автора преувеличения как дохристианских грехов Владимира, так и обретенных в результате крещения добродетелей. Но это не так важно. Не самое важное в речи современного нам Владимира.

А самое важное – другое: тема христианского идеала, который автор называет "Святой Русью". Здесь тоже бы ему не мешало сказать прямо и ясно, что к идеалу этому мы и близко никогда не приближались. За исключением, может быть, единиц из многих сотен миллионов русских людей, десятки поколений которых сменяли друг друга в ходе нашей истории. Но, конечно, Владимир Гундяев этого не говорит. И хуже того – пытается намекать, что Святая Русь была построена, но потом утеряна, что является, конечно, прямым обманом. Но не в этом обмане главное. А главное, что сам факт существования в ментальности народа такого идеала, того света, на который мы идем (образ автора), чрезвычайно важен.

И дальше опять все время недоговоренности, путанница, попытки польстить аудитории. В общем, всякая мелкая ложь. Я не буду утомлять вас детальным разбором текста. Но в эту мелкую ложь упакована и большая правда – то, что нам надлежит строить Святую Русь и что делается это можно только путем самосовершенствования (борьбы со своими грехами) или, выражаясь более современным языком, саморазвития.

Это и есть тот ребенок, которого вместе с водой лжи, лицемерия, недоговаривания и умолчаний – грязной воды, которой наполнены все известные мне тексты данного автора, выплескивают его либеральные и, как будто, вполне прогрессивные критики.

И вот это-то очень плохо и очень опасно. Может быть хуже и опасней, чем сама грязная вода лжи в благочестивых речах.

Нам жизненно необходимо понимать смысл цивилизационного выбора Владимира. И немногим менее важно понимать характер человека, ответственного за этот выбор. Ведь, в самом деле, никакого иного правителя не называли у нас Красным Солнышком. И нынешнего не назовут, сколько бы ни старались киселевы с леонтьевыми. Ни Красным Солнышком, ни Ясным Месяцем. Это ведь заслужить надо было. Ни Великим, ни Грозным, ни Долгоруким, ни даже Благословенным. А вот так – Красное Солнышко. Попробуй повторить. Сколько братьев ни убивай, сколько домов моделей ни осеменяй – не назовут. И за насильственное, огнем и мечом отвращение от веры предков тоже не назовут. Нет, тут нужно что-то другое.

Сам же цивилизационный выбор не может не изумлять. Смотрите сами. Это 10-й век. Безусловный культурный лидер (как сегодня Запад) в это время мир ислама. Одновременно в Европе, которую завоевывали в том же самом 10-м веке двоюродные братья наших князей, те же скандинавы, набирает силу только-только еще рождающаяся великая цивилизация будущего. Итак: там прекрасное настоящее, а там прекрасное будущее. Выбирай.

А Красное Солнышко вдруг выбирает что-то совсем странное – уже изрядно потрепанную религию доживающего свой век последнего осколка когда-то великой Римской Империи. Осколка, который сам только еще пытается восстановить себя после двухсот лет полного растворения в мире ислама. Осколка, в котором, как будто, и жизненной силы никакой нет. Который просуществует еще несколько веков на крошечной территории в виде музея былого величия и исчезнет.

Нельзя представить себе более нелогичного выбора. Но, тем не менее, он был сделан. И предопределил всю нашу историю. Не поняв, не осмыслив этого выбора, мы ничего в нашей истории понять не сможем, а значит – и в нашем будущем.

А теперь я вас хочу спросить. Кто должен осмыслять этот выбор? Такие люди, как Владимир Гундяев, или такие люди, как Евгений Ихлов? Первые на это не способны. И за отсутствием необходимой для этого культуры мышления, и за присутствием иных жизненных интересов, которые с работой осмысления чего бы то ни было совмещаются мало. А вот что касается вторых, то у них необходимые ментальные инструменты есть. Но работой осмысления истории, тем не менее, они заниматься не могут тоже. Мешают эмоциональность и мифы. Эмоциональность отталкивает от тех мыслей и слов, которые связаны с болезненным опытом прошлого и настоящего. А мифы парализуют рефлексию, необходимую для их осмысления. Скажем, есть в нашей истории боль и маразм, а цивилизации нет. Ну, так и чего здесь анализировать – здесь криком кричать надо.

Резюме получается невеселым. Одни не могут, другие не хотят (и поэтому тоже не могут). И в результате ответ, который так нужен сегодняшнему обществу, на важнейший вопрос "Куда?" так ни от кого общество и не получает.

И, не имея этого ответа, переминается с ноги на ногу и бьется головой о стену.