Очень хочется добрую и пьяненькую

Мужской взгляд на то, какими именно такими, мужчины, хотят видеть женщину.


Очень хочется добрую и пьяненькую

Почему-то по утрам на пороге больших дел очень хочется добрую и пьяненькую.
Чтобы не ломалась, не умничала и была живой. Чтобы знала, чего хочет. Сразу. Без сомнений и выбора.
Чтоб была солёной на вкус и пахла чернилами и мокрыми волосами.

Чтобы, если плохо – то об пол тарелки, бабушкин хрусталь, айфон, весь дом к чертям, к верху брюхом и орать на неё – дуру блядскую – с вытаращенными глазами до хрипоты. Ломая гипсокартон и дверные петли…

Чтобы была в голове всегда. Занимала в ней каждую пустоту, каждую секунду без мыслей. Когда от дел закрываешь глаза: а там она – с широкой улыбкой, вертлявым задом, бесконечными дырками в ушах и смешной радугой педикюра.

Чтобы не знала себе цены. Вообще не знала про цены.
И даже не думала про них, а отдавалась, дарила себя просто так. По внутреннему зову.
А вещи чтобы теряла и разбрасывала.

Чтобы насыпать ей белый песок на живот, в пупок. А потом выдувать.


Медленно и бесконечно долго.
А она бы смеялась и называла придурком. Но не мешала и не останавливала.

Чтоб не была воздушной, а, наоборот, телесной и осязаемой.
И можно было на коленях, и за волосы, и в рот. До синяков, засосов, царапин…
А потом сидеть на табурете, сосать пиво и просто смотреть, без слащавой, лицемерной романтики, как она в мятой майке пересаливает и пережаривает яичницу с колбасой. Улыбается самодовольно краями губ и нарочито не смотрит в твою сторону.

Чтобы, слышать, если кладёшь ей ухо на грудь, как поскрипывает внутри пружинка с чёртиком, спрятанная в шкатулку рёбер.
И понимать, что во всей вселенной никто не знает, когда срабатывает этот грёбаный таймер.
И чувствовать, что в любой момент она может уйти. Раствориться, исчезнуть, как песня.
Но пока, в эту минуту – здесь, с тобой. И от этого испытывать покой, свободу и радость.

И чтобы, когда вместе, мало говорить и много трогать.

Чтобы умела гладить по щеке, ворошить волосы и пыхтеть, как ёжонок, в ухо.
А ещё не боялась бы безоглядно и глупо танцевать и до самозабвения вглядываться в звёзды.
Не на словах, а взаправду…

Почему же все-таки по утрам до 13-го звонка и шестого кофе так непреодолимо тянет найти добрую и пьяненькую?
И просто жить.