Откуда зло?

…Пока я тут как с писаной торбой ношусь со своим атеизмом и материализмом, пока доразваливается могучая сталинско-хрущевско-брежневская машина «удержания» умов на официальном – вульгарном, примитивном материализме, идеализм, воспрянув духом и расправив плечи, кинулся срочно на добивание, «злую» теорию материализма клюет... Гибель скорую торопит, бьет крылом и в море топит…

Вот только что по телевидению, по общеобразовательной программе интеллигентный дяденька с бородой не на русском, на интеллигентном английском языке нанес очередной нокаутирующий удар материализму, эволюционной теории и прочим огрызкам всяческих атеистических, антиидеалистических измышлений. Он признает, дяденька, – не сам, нет, целая могучая наука якобы в его лице, что живая жизнь может возникнуть, синтезироваться из неживой материи, но в одном лишь случае из... 1087, из такого вот количества вариантов. А что же это за количество такое: 1087? Если допустить, что наша Земля существует 4 миллиарда лет, как кто-то подсчитал, то в 4 миллиардах лет секунд всего-навсего 1025, а тут 1087... Короче, в 4 миллиардах лет секунд столько не наберется, сколько потребовалось бы перебрать вариантов, чтобы неживая материя синтезировалась, бы в живую. Отсюда дяденька неопровержимо выводит, что жизнь могла возникнуть только сознательно, только- с Благословения и Благоволения Создателя!

Какая защита, какой суперблок выдержит такой сокрушительный удар? Но, как ни странно, мой скромный доморощенный материализм держит. Может, ему только кажется, что держит? Но кажется же! А сокрушенному-то, поверженному, уничтоженному, размазанному и размозженному разве может казаться? А мне кажется! Да больше того, меня это даже не волнует: ну и что? И что, что в 4 миллиардах лет секунд столько не наберется, сколько нужно вариантов, чтобы синтезировать жизнь из неживого? А почему этот единственный случай синтеза живого из неживого обязательно должен был ждать, пока переберутся все 1087 вариантов? А не мог случиться сразу, случайно? Где-нибудь в начале этих 4 миллиардов лет? Или хотя бы в середке? Потом, откуда такая выверенная и неопровержимая цифра – 4 миллиарда? Всего 300 лет назад на Руси свято убеждены были, что Мир сотворен гораздо ближе по времени: всего-навсего каких-то 7 тысяч лет тому назад. Но Тем же самым Всемогущим и Всемудрым Создателем! Маленько считать научились, а ошибка вон какая выявилась: 7 тысяч лет в 4 миллиардах укладываются аж 571 428 с половиной раз! А ведь были же убеждены (да всем миром!), что сотворен Мир вот эти вот жалкие 7 тысяч лет назад... Но ведь без материализма-то миру тоже никуда не деться! Без материалистических методов познания и исследования! 1087 – ведь это никакой не Высший Разум внушил, это человек вычислил (точно или неточно, с ошибками в какой-нибудь десяток или сотню нулей в ту или иную сторону – не суть важно) – вычислил! Человек! Наш, простой, земной, обыкновенный.

Да никуда им друг от дружки не деться, идеализму с материализмом. Они дополняют друг друга, они друг без друга завянут, зачахнут, сгинут, испарятся, расточатся, аки дым. Они, как мужчина и женщина, друг без друга – никто, прах, конец всему сущему. Они – единство! И борьба, вечная, но и вечное же единство! Ну Бог – так Бог... Создатель – так Создатель... Чего тут лбы разбивать, доказывая то, чего ни доказать, ни проверить невозможно? Но признали же идеалисты, хотя бы в лице этого интеллигентного англоязычного дяденьки бородатого, материалистические методы познания и исследования (а куда б они делись?..),– ну и за это, за такую радость и возможность взаимопонимания и взаимодого- вариваемостй могу признать и я наличие Создателя в начале всего. На здоровье!

Лишь бы человек не успокаивался, не останавливался в своем движении, в своем развитии, прогрессе. Не уповал на Создателя: мол, все равно все от века установлено, – стало быть, все наши труды, старания, изыскания ни к чему, стало быть, нечего и дергаться, наше дело – только не грешить... Нет! Наше дело работать, развиваться, homo sapiens’aми становиться, поскольку, хоть в антропологии этот вид или тип давно создался, оформился, – в жизни, в истории с sapiens’aми у нас, у человечества (а в России особенно), много сложнее.

ГДЕ-ТО на заре своей литературной деятельности А. М. Горький сделал такое вроде бы шутливое, но не без доли истины открытие: «Везде, где я видел двоих, я слышал два мнения… а иногда даже три и более. Это противно логике, но русскому человеку, очевидно, нимало не противно…» Не знаю, кому как, но мне это «открытие» представляется вполне правомерным и отвечающим некоторым свойствам русского характера, русской жизни. Я, к примеру, сегодня абсолютно убежден, что у нас было и сегодня есть по меньшей мере два марксизма. А то и больше! Но «два марксизма» как минимум: один – научный, философский, аргументированный, обоснованный, которого почти никто не знает, ну разве, что жалкая кучка специалистов.

Но есть у нас и другой «марксизм». А то и «марксизмы»! Этого – море разливанное!.. Вот тут царство гвоздилиных! Тут они правят бал! И доправились... Это – другой «марксизм». Вульгарный, хамский, демагогический, извращенный и прохиндейский. Ничего общего с первым окромя названия не имеющий. Просто диаметрально противоположный первому. Марксизм Буквы, но не Духа. И вот этот-то марксизм большинство сегодня возненавидело, прокляло. А меньшинство, о первом марксизме тоже не слыхавшее, в глаза его не видавшее, свято и стойко все еще верит, как во Христа, в давно дискредитировавшую себя демагогию второго. А сталинизм-то весь наш (не практический, а... ну «философским» его назвать трудно, но как склад ума, как способ мышления) – что это такое, как не вульгарный, демагогический марксизм? Марксизм Буквы, а не Духа? И какие же мы все сегодня очаровательные сталинисты! По складу ума (или по складу безумия, скорей, нашего). Все – сталинисты…

Хочется мне здесь привести свой ответ одному школьному приятелю, некогда самому искреннему, истовому, активному комсомольцу, члену, чуть не секретарю нашего школьного комитета ВЛКСМ; громче и восторженнее всех оравшему «Ура!» в темном кинозале, когда в конце «Чапаева» или других наших по чапаевскому стандарту сделанных кинолент приходили, прилетали, на конях ли, на самолетах ли, «наши»!

И или спасали, или хотя бы праведно мстили за погибших героически и за правое дело «наших»! Лютой и праведной ненавистью ненавидевшему всех «врагов» – белых, зеленых, коричневых и прочих «не наших»! Переживавшему, сострадавшему, сочувствовавшему всем «выдающимся деятелям» и страдальцам «прогрессивного человечества», таким как Фидель Кастро, Патрис Лумумба, Сальвадор Альенде.

Но когда он, приятель, узнал, что «враги» были не только враги, но еще и люди, а иногда и благородные честные, а «наши» таковыми не всегда оказывались, – он, приятель, так же резко и непримиримо стал относиться к обманувшим «нашим». И резко переменился в отношении «врагов». А сегодня и вообще удалился в религию! И всё с той же святой верой и восторженностью, с которыми когда-то верил в коммунизм и светлое будущее всего прогрессивного человечества! Роллан Быков когда-то восхитительно сыграл очень похожего на моего приятеля героя в фильме «Служили два товарища». И вот сегодня мой приятель горячо и искренне зовет и завлекает и меня разделить его сегодняшнее, вновь обретенное, самое праведное, как ему сегодня кажется, надежное и верное мировоззрение. И вот я ему отвечаю...

«...Огорчаешь ты меня, друг... Ах, как огорчаешь... Тебе ж дали волю в 1861 еще году! В 1917-м вообще все ограничения сняли. А на днях и еще добавили, свободы-то. А ты все со своим «идолопоклонством» носишься... То «красным» поклонялся, то «белым», то Сталину, теперь вот Христу... Ну, это вроде хоть понадежнее, подолговременнее...

(Читает стихи Лукреция Кара об Эпикуре.)

Видишь, как далеко в глуби веков мои идеалы коренятся... Даже не «идеалы», а просто символ веры… И даже не «веры», а миропонимания. Какая, перестройка может это отнять или поколебать? Коленки у нее, у перестройки, слабы. «Мелко она ишо плавает»... Да и совсем даже не плавает, а так... на мелкой грязи руками машет. Только забрызгала грязью всё вокруг, а дела-то пока не видно.

Ключевским еще было сказано: «В России развивалась особая привычка к новым эрам в своей жизни, наклонность начинать новую жизнь с восходом солнца, забывая, что вчерашний день не потонул под неизбежной тенью. Это предрассуждение – от недостатка исторического мышления, от пренебрежения, к исторической закономерности».

ГОСПОДИ! – рассуждаю я далее, – да какая разница: создал ли Кто все Это, или Оно само... создалось, образовалось, синтезировалось, эволюционировало... Главное, что оно есть, и не знаю  кому как, а мне – так смертельно жаль будет, если Оно все рухнет, испепелится и, нет, взорвется, словом – исчезнет.

Мы сегодня – человечество, homo sapiens’ы как никогда близки к этому! И виной, причиной этой так страшно и явственно приблизившейся к нам гибели является не кто-нибудь, не Бог, не Дьявол во плоти или без плоти, а мы же, человечество homo sapiens’ы…

Евсей Мошкин в «Доме» у Ф. А. Абрамова, умирая, последнее предсмертное желание еле слышно выдохнет: «Все хочу, чтобы у людей меньше зла было...» Да разве один Мошкин? А сам, Абрамов? А Горький, чуть ли не Анафеме у нас сегодня уже преданный? «Злоба – это глупость». «Не торопитесь осуждать! Осудить всего проще, ,не увлекайтесь этим. Смотрите на двое спокойно, памятуя об одном: все проходит, в се изменяется к лучшему. Медленно? Зато – прочно! Заглядывайте всюду, ощупывайте всё, будьте бесстрашны, но не торопитесь судить». («Мои университеты»).

А Данте? Гете? Фучик? А безымянный автор «Слова о полку Игореве»?.. Да сколько еще хороших людей, неглупых, разных, далеких друг от круга и во времени, и в пространстве, сколько еще добрых больших людей на ум, на доброту тщились направить неразумное, злобное, эгоистичное, агрессивное, до боли любимое человечество?

Так откуда ж оно берется, зло это треклятое? Где родится? Возрастает? Сил набирает? А потом вон мир сокрушает...

А уж когда я в своих поисках и размышлениях на эту тему доехал до глупости, тут мне в поддержку мощной фалангой встали все умницы веков... Стало быть, зло-то, враг-то наш, человечества, страшнейший – совсем близко! И сколько бы мы его ни выискивали и ни уничтожали, мы никак окончательно уничтожить не можем. Даже задеть, повредить ему не можем, потому что он еще ближе, еще замаскированней, чем самый близкий, самый коварный, самый хитрый враг: этот недосягаемый, неуязвимый враг находится не где-то ВНЕ, а ВНУТРИ нас!

И ведь как бороться с этим жутким врагом– давым-давно, известно, но! Этот жуткий и коварный враг постоянно отводит наш праведный гнев и направляемые им удары прямо-таки с бесовской хитростью и увертливостью – не просто отводит, а переводит их и сокрушает ими как раз тех, кто ему, врагу нашему, всего опасней и гибельней: на умных, знающих, образованных, компетентных, интеллигентных... Вот мы генофонд-то наш и уничтожили почти, а что не уничтожили, то разогнали. И сидим... И опять врагов ищем. А так недолго ведь доискаться до новой, гражданской войны... И опять – дружка-дружку-перебьем, реки и моря крови пустим, а врага, истинного врага, притом даже не заденем, даже не оцарапаем. А избыть, изжить, истомить, измотать этого страшнейшего врага нашего можно только одним путем... Долгим. Страшно долгим, но зато прочным, надежным: ПРО-СВЕ-ЩЕ-НИ-ЕМ! А к чему, не уставая, не отчаиваясь, не смущаясь кажущейся неподъемностью задачи звали Русь светочи ее, заботники, радетели, великолюбы и великотруженики наши? Начиная с Нестора-летописца и предшественников его и с «Поручения» Владимира  Мономаха?

А мы? Нам – что Владимир Мономах, что Владимир Ульянов… Даже и поговорочку в самые последние, «новейшие» времена приспособили: нам что бы ни делать, лишь бы ничего не делать. Вот и сидим. Свои мозги – кои повыбили, коих повыгнали... Теперь ждем помощи от благодетелей «из-за бугра»... Ждем, кто бы добрый, мудрый и справедливый явился «княжить и володеть нами»... Южная Корея вон поразила: бросила все силы на образование, и – гляди-ка – получилось! Не сразу, не вдруг, лет через 10, через 15, получилось же! А может, и нам? Сообразить наконец? Понять? Успокоиться. Угомониться. И взяться потихонечку за учебу. Без восторгов. Без проклятий. Без эйфории и экзальтации. Спокойно, по-деловому. Самим сперва сообразить, что к чему. А сообразивши – и детей начать учить. А то ведь стыдно! Бисмарк вон когда-то считал, что только дурак учится на своих ошибках, а умный – на чужих. А мы и на своих не учимся! Уныло повторяем их из века в век.

Может, хватит?

Юрий НАЗАРОВ