Две солдатские матери

Очень понравился рассказ о Дне Памяти солдат ЦАhАЛя и жертв террора – у нас его отмечают перед Днем Независимости. 

Из множества публикаций в прессе зацепила одна – про двух матерей и трех сыновей.

Мирьям Перец известна как «мать солдат» - она потеряла двоих своих сыновей- солдат с интервалом в 12 лет.

Но мало кто знает о ее третьем сыне – Германе Рожкове, одиноком солдате (есть такой статус в ЦАhАЛе), усыновленном ее семьей и погибшем в бою с террористами.

В семье Перец было 6 детей.

Старший, Уриэль, выросший в спецназе, был командиром взвода в «Голани». 25 ноября 1998-го капитан Перец вышел со своими солдатами в засаду в Южном Ливане и погиб от взрывного устройства – вместе со своим подчиненным старшим сержантом Ницаном Бальдераном.

26 марта 2010-го, за 3 дня до Песаха, майор Элираз Перец, зам. командира батальона 51 в  «Голани», отец 4 детей, вел свою группу в сектор Газа в погоню за террористами, закладывавшими взрывные устройства.

Во время погони было задействовано взрывное устройство и по солдатам был открыт огонь. Элираз и старший сержант Илья Святковский были убиты.

История семьи Перец – включая смерть отца Элиэзера от инфаркта – давно стала мифом.

Но мало кому было известно, что у Мирьям был третий сын, по ее определению, которого она тоже потеряла.

За три года до гибели Уриэля, за 2,000 км от дома семьи Перец в Гив’ат-Зееве, в южной Украине, Герман Рожков, 18-летий украинец и христианин, решил репатриироваться в Израиль следом за соей возлюбленной-еврейкой. Они вскоре расстались, но с любовью к Израилю он не расстался до своей гибели.

Рожков репатриировался в 1995-м и через 2 года призвался в ЦАhАЛь в боевые части и получил статус одинокого солдата.

Семья, усыновившая его, готовившая ему постель в шабат и стиравшая его одежду, была семья Перец, тогда потерявшая только одного сына.

Только в конце 2000-го года репатриировалась в Израиль биологическая мать Германа Людмила.

После прибытия Людмилы Герман продолжал приезжать в дом семьи Перец и поддерживать связь с Элиразом и его родителями Мирьям и Элиэзером.

О Германе его товарище говорят как об «отравленным ЦАhАЛем». Он был назначен зам. командира роты в НАХАЛе.

12 марта 2002-го 2 террориста проникли в Израиль через границу с Ливаном и убили 6 человек (5 гражданских и офицера АОИ) в районе шоссе Шломи-Мецуба, прежде чем сами были уничтожены. 

Террористы укрылись в роще и открыли огонь по проезжающим машинам.и убили пять граждан.

Капитан Герман Рожков случайно случайно проходил мимо. Он попытался подобраться к террористам, чтобы их обнаружить и уничтожить, и прикрывал командира Западной бригады в то время, как тот уничтожал террористов.

Во время перестрелки Герман был убит и посмертно был награжден ЦАЛАШем за героизм в бою .

На его похоронах Мирьям Перец сказала ему:

«Сегодня я хороню моего второго сына».

«Когда Герман призвался, он гордился своей формой,» - говорит Людмила (61)  - с сильным акцентом, голосом тонким и колеблющимся.

«Да, он не был евреем, но он почувствовал, что получил здесь уважение как человек – не как чей-то внук или сын.

Он говорил мне по телефону:

‘Мама, я солдат и боевой офицер. Это моя страна, мой народ, страна маленькая и прекрасная, и я готов отдать за нее жизнь.’»

В 2000-м, после уговоров Германа, ее единственного сына, Людмила репатриировалась в Израиль.

Будучи не

еврейкой и матерью боевого солдата, она получила кратковременный вид на жительство, который каждый раз продлевался.

Сегодня она живет в Кирьят-Шмоне в статусе постоянного жителя.

После гибели Германа нашли письмо, которое он написал тогдашнему премьеру Ариэлю Шарону, в котором просил дать матери гражданство.

«Неужели я должен погибнуть, чтобы моя мать получила гражданство?» - писал он.

А Людмила ничего не просила:

«Может, я и могла бы получить гражданство, но, если МВД не дал мне его вначале, я должна просить его теперь, потому что мой сын погиб? Для меня это неважно. Я здесь не для теудат зеута (внутреннего паспорта). Я здесь – чтобы быть рядом с могилой Германа и чтобы жить в Израиле, который Герман так любил  - до того, что отдал за него жизнь. Политика меня не интересует. Я только мать. Если мой сын так любил эту страну, что пожертвовал для нее всем, я продолжаю его путрь.»

«В нашей семье на Украине все были офицерами. Мой отец прошел 2-ю Мировую с первого дня до последнего. Мои братья тоже были боевыми офицерами. Когда родился Герман, я сказала:

‘Хватит!’.

Но Герман приехал в Израиль и почувствовал себя здесь, как рыба в воде.»

Мирьям Перец:

«Через два года после гибели Уриэля в Ливане мы были в полном отчаянии И тут Элираз, начавший офицерский курс, звонит:

‘Мама, я приведу нового сына в семью.’

У Германа был только один большой мешок – 40 пар носков, 40 пар трусов.

У него не было другого места, куда вернуться.

Элираз учил его только одному – не прикасаться к вину.

Он ходил с Элиразом в синагогу. Это марокканская синагога – не то общество, которое должно знать, что его гость – не еврей.

Элираз учил его не говорить, кто он, и каждый раз громко произносить благословение – вместе со всеми.
Я чувствовала, что в семью вошел новый сын.

Только два года назад погиб Уриэль – и вот снова я стираю и развешиваю носки двух солдат.

В Шавуот я не хотела, чтобы он шел в синагогу – на этот раз его бы вызвали читать Тору.

Он остался со мной дома и расспрашивал об обычаях Шавуот, мы с ним учили вместе Мегилат (свиток) Рут.
Рут-моавитянка, когда ее свекровь Номи решила вернуться – после смерти мужа и сыновей – в Бейт-Лехем – все бросила и пошла с ней:

«Твой народ – мой народ, твой Б-г – мой Б-г.» И стала бабушкой короля Давида.

Я спросила Германа:

- Почему ты должен умирать за меня, за эту страну? Ведь это не твоя родина.
Герман сказал:

- Я решил, что это моя страна, мой народ, это место, которое я люблю, я привязался к нему душой.
И я поняла, что общий знаменатель у двоих моих сыновей – любовь к этой стране.

Мирьям и Людмила постоянно поддерживают связь, встречаются, разговаривают, вспоминают и молчат.
(Эмили Амруси. «Третий». «Исраэль hа-йом», 24.04.12)