A были ли социальные предпосылки для революции 1917 года в России?

Продолжая тему о революциях, развитую в статье "О революциях и их последствиях", остановлюсь на вопросе о существовании социальных предпосылок революции 1917 года. В советское время сложилась каноническая концепция, объясняющая возникновение революционной ситуации в России в 1917 году. Во главу угла ставится экономика страны: царский режим себя исчерпал, страна находилась в состоянии перманентного системного кризиса, не проводились необходимые реформы и прочая и прочая, что и привело к неизбежной революции.

Но с такой платформой объяснений не согласен профессор Санкт-Петербургского государственного университета и главной научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН, доктор исторических наук Борис Николаевич Миронов, изложивший свои взгляды в фундаментальном 911-страничным историческом исследовании - "Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII - начало XX века".

Забегая вперёд, скажу, что "самый оспариваемый историк России" Миронов убежден, что для революции не было предпосылок в 1917 году, как их нет и сегодня. К этому добавлю, как и не было необходимости на Украине делать Майданную революцию "Достоинства", завершившуюся госпереворотом 22 февраля 2014 года с ужасающими последствиями для Украины, тогда как уже была достигнута договорённость сделать досрочные президентские выборы в октябре 2014 года.

Учёный дал позитивную трактовку политико-экономической истории России дореволюционного периода. И это историки приняли. "А вот когда я логически следовавшие выводы перенес на революцию 1917 года, началось возмущение". Иногда логика становится жертвой приверженности устоявшимся канонам.

И это не удивляет. За точку отсчёта историк взял 1861 год, когда было отменено крепостное право. Последовавшие реформы были рассчитаны на длительную перспективу, и тем не менее общий уровень жизни населения неуклонно повышался. Но, как всякие перемены, это породило напряжённость в обществе.

Китайская мудрость гласит: "Не дай Бог жить во время великих перемен!" Перемены происходили и на Западе, но там элиты, напуганные и наученные революциями, старались смягчить напряжения в обществе.

В России было всё наоборот. Российская интеллектуальная элита только сыпала соль на раны: Белинский, Добролюбов, Писарев, Чернышевский, которыми советское поколение так восторгалось, - все радикалы. Вместо того, чтобы народу объяснять суть перемен, либерально-революционная интеллигенция их проклинала и пророчила революцию. "Пусть скорее грянет буря!" - призывал буревестник революции А.М. Горький. Сам же сбежавший за границу от её прелестей, на спокойный Запад.

Если взять 1917 год, когда уже вовсю гремела Первая мировая война, то получается такая картина маслом. Число мобилизованных в России (относительно всего населения) являлось наименьшим среди воевавших стран - всего около 10%, тогда как в Германии - 20%, в Австро-Венгрии -19, во Франции - 20, в Англии - 18, в Италии - 16. При этом на каждую тысячу мобилизованных у России приходилось убитых и умерших 115, тогда как у Германии - 154, Австрии - 122, Франции - 168, Англии - 125. Иными словами, Россия вела войну с гораздо меньшим напряжением сил, чем ее противники и союзники.

Во всей воюющей Европе лишь Россия не испытывала серьезных проблем с продовольствием. А в Германии, например, 31 января 1915 года была введена карточная система на хлеб. И к концу 1916 года она распространилась на все важнейшие продукты питания. Городская норма потребления хлеба составляла 200-225 граммов на человека в день, мяса - 250 граммов в неделю. Германский "военный хлеб" образца 1917 года примерно соответствовал хлебу блокадного Ленинграда в 1942 году - как по качеству, так и по количеству. И это факт для скептиков!

(По материалам http://www.rg.ru/2015/07/06/rodina-shag.html ) Продолжение следует.