НЕ УХОДИТЕ, МОЛЧА

НЕ УХОДИТЕ, МОЛЧА Мы на земле не вечные. К сожалению, или, к счастью, но это так. И никто из нас не знает, какая секунда станет для него последней. Сегодня некоторые из нас сидят за столом, на котором уже завтра может оказаться их холодеющее тело. Любой сегодня может поинтересоваться у кладбищенских землекопов, относительно количества «ям», которые им приходится каждый день выкапывать. И узнать, что количество «ям» - так в своей среде землекопы называют наши могилы – с каждым годом лишь увеличивается. Выходные дни на кладбищах давно отменены. Но хватит о грустном. Наша жизнь не кончается со звоном колоколов и возгласом священника. С момента окончания нашей земной жизни, другая наша жизнь – вечная - только начинается. И, какой будет наша вечная жизнь, целиком будет зависеть от того, какой была наша жизнь земная. Кто в это не верит, пусть думает, что он был рожден лишь на корм червям. И все его мечты, надежды, страдания, болезни и радости, не стоят одного ржавого гвоздя, забитого в крышку его гроба. Ну, вот, я опять о грустном. Много веков назад, когда Русь была свободна не только территориально, но и духовно, наши предки просили Бога в своих вечерних молитвах избавить их от внезапной кончины. Почему? Казалось бы, куда проще и лучше умереть внезапно, не мучаясь и не осознавая всего ужаса наступающего момента. Да, потому только, что всю жизнь мы вынуждены транслировать чужие слова и только один раз в жизни нам предоставляется право высказать свои сокровенные мысли. Слова эти будут обращены к тем, кто соберется возле нашей постели, чтобы проводить нас в последний путь. И тут возникает новый вопрос: какое тебе дело до всех тех, кто будет жить после тебя, если твой собственный земной путь уже завершен? Вот, тут и сокрыта главная мудрость, о которой большинство из нас благополучно забыли. Наши последние слова на этой земле, обращенные к потомкам, будут своего рода последним словом перед тем приговором, который всем нам вынесут на небесах. И от того, каким будет наше «последнее слово», во многом будет зависеть и сам приговор. Ведь отказ от последнего слова, как земным судом, так и судом небесным, может быть расценен, как нераскаянность. А нераскаянных людей судьи карают строже. Если бы, распятый вместе с Христом разбойник, умер на кресте, молча, где бы он оказался? Но оказывается, что и наши последние слова могут быть разными. Лет десять назад судьба свела меня с подростком, который через несколько часов должен был умереть. Страдая похмельным синдромом, он по ошибке выпил ядовитую жидкость, от чего его селезенка распалась. Не желая ждать неминуемого конца, он пытался покончить с собой. Не получилось. Его спасли. Потом он выгнал психолога, которого к нему пригласили врачи. На мой вопрос: где его близкие? несчастный только пожал плечами. Тогда я задал ему вопрос: что бы он хотел передать своим близким, если вдруг я с ними встречусь? Случайность, - ответил умирающий подросток. Передайте им, что мне не повезло. Его ответ вполне совпадает с ответами тех подсудимых, которые, стоя перед судом, отвечают примерно так: «То, что меня поймали - это случайность.

Если бы у моего друга не сел телефон, я бы сейчас перед вами не стоял». Но случайностей не бывает. И поэтому ни земной, ни небесный судья не изберут такому подсудимому меру наказания ниже низшего предела, предусмотренного конкретной статьей. Так, какими же должны быть наши последние слова? Перед тем, как их произнести наши предки в последний раз исповедовались. В ходе этой последней исповеди им открывалась вся правда о них самих. Не осознав всей правды о самом себе, человек не может судить о других людях. И не может знать того, какие препоны стоят на их пути и как эти грехи-препоны можно и нужно обходить. С этими словами-пожеланиями человек и обращался к своим детям. Помня, что и праведного отца Бог наказывает за нечестивых детей. В частности, наши предки просили своих детей всегда помнить о смерти, чтобы лишний раз не грешить. Кто сомневается в моих словах, пусть прочитает завещание первого русского царя - Владимира Мономаха своим детям. И вспомнит, сколько в глазах тех людей, которым суждено было скоро уйти, заключалось сакральных знаний. И не стоит нападать на церковь, какой бы она нам подчас не казалась. Отпустить грехи самому себе никто из нас не вправе. Не смогут этого и наши друзья, которые, пытаясь нас утешить, станут перекладывать наши грехи на плечи других. И, значит, мы продолжим свой бег по кругу. Кто-то может мне возразить, что наши предки много и часто воевали. И, погибая на поле боя, были лишены возможности обратиться к своим детям с последними словами. Оппоненты забывают, что перед походами русские воины служили молебен, перед которым причащались и исповедовались. Тем, кому суждено было пасть за Родину, в ходе исповеди открывалось то, что они должны были сказать своим детям, уходя на бой. И в наше время русские воины, перед большими сражениями писали письма, в которых обращались к своим детям с последними словами. В архивах таких писем предостаточно. Так, о чем это я? Или, по поводу, чего истерика? как спросил меня недавно один из моих оппонентов в своих комментариях. В своей жизни мне приходилось видеть людей с таким низким эмоциональным порогом, что, когда их вели на казнь, по приговору суда, разумеется, они до конца не отдавали себе отчета в том, что происходит и, что случится уже через несколько минут. Многие из нас сегодня стригутся наголо, подтягивают кожу на лице, пользуются патентованными кремами. И все это для того, чтобы выглядеть моложе. Но разве все эти процедуры способны отсрочить нашу смерть хоть на секунду? Но и это не беда. Даже, когда умирающий отец, вместо нравственных наставлений будет советовать своим детям, где и как лучше брать кредиты, то и это еще не беда. Беда придет тогда, когда все мы станем поступать также. Все до одного. И не останется ни одного праведника, ради которого Господь пощадит и наш дом, и нашу страну, и нашу планету. Феликс Польский – член Многонационального союза писателей.