Дмитрий Быков: война для власти в России - хлеб и воздух

Чуть ли не главное занятие писателя Дмитрия Быкова в последнее время – его лекции о литературе. В Лондон он приехал с двумя лекциями: "Про что "Евгений Онегин"?" и "Булгаков. Воланд вчера, сегодня, завтра".

Мы воспользовались случаем, и обозреватель Русской службы Александр Кан пригласил писателя в студию Би-би-си для разговора - о литературе, политике, культуре и эмиграции.

Александр Кан: Вы здесь, в Лондоне, с литературными лекциями. Тема ваших лекций - Онегин и Воланд. Чем обусловлен этот выбор?

Дмитрий Быков: Пушкин и Булгаков - самые известные за рубежом имена русской литературы, более известные сегодня, чем Толстой и Достоевский. Толстой и Достоевский требуют определенных усилий для усвоения, а роман Булгакова и роман Пушкина прочитываются за сутки.

Во-вторых, мне эта тема кажется невероятно актуальной, обе эти темы. Заигрывание со злом, выбор меньшего зла - очень актуальная сегодняшняя русская проблема.

Онегин как обаятельное зло, которое рушит все судьбы вокруг себя, потому что человека пустого и злого принимают за демонического и обаятельного. Воланд - потому что мы все время спорим о границах взаимодействия со злом и допустимости этого. Хочется назвать некоторые вещи своими именами и предостеречь от некоторых опасных контактов.

А.К. Ваши литературные лекции пользуются чрезвычайной популярностью не только потому, что вы прекрасно знаете материал и прекрасно умеете его подавать, но еще и потому, что в литературных темах вы находите прямую связь с современностью, сегодняшним днем. Насколько намеренно вы это делаете и насколько легко эта связь обнаруживается?

Д.Б. Она обнаруживается элементарно, потому что, как вы знаете, в России все меняется за двадцать лет, и ничего не меняется за двести.

Почти вся русская классика читается как написанная вчера, позавчера - ничего не меняется. Читаешь в "Анне Карениной" описание патриотического подъема 1877 года - это просто "Крым наш!". Читаешь в "Войне и мире" про Александра, который кормит народ пирожными, бисквитами - и все один в один.

Это извечная полемика вокруг привязки текстов к актуальному, современному контексту. Многим это кажется дурновкусием, "снижением" значимости классики. Значение классики не в том, что она учит нас жить, а в том, что она эстетически прекрасна.

Мы с матерью долго грызлись по этому вопросу. Но с годами я все больше понимаю, что это не так. Потому что, как замечательно сказал Александр Эткинд, важно не то, как это написано, а то, зачем мы это читаем.

Зачем мы занимаемся литературой? Это важно. Я думаю, что поиск актуальных контекстов - единственный способ заставить школьника по крайней мере начать читать. Потом он втянется, но мне важно, чтобы они понимали, что их подростковые проблемы - это нормально, это проблемы Базарова, и они уже описаны.

А.К. От чисто политических высказываний вы тоже не удерживаетесь. Недавно мне довелось услышать ваше выступление на радио "Эхо Москвы", в котором вы высказали мысль, которая показалась просто пугающей. Вы говорили, что нынешнее состояние российского общества ведет почти неизбежно к войне, даже помимо желания нынешнего политического руководства России. Вы могли бы пояснить эту мысль?

Д.Б. Например, сегодня не получил прокатного разрешения фильм Александра Миндадзе "Милый Ханс, дорогой Петр", который вызвал очень серьезный раскол на последнем кинофестивале. Почему этот фильм мог не понравиться? Потому что он о предчувствии войны, очень точный фильм о том, что случается с человеком, живущим в атмосфере военного психоза. Не знаю, будут ли его кому-нибудь показывать.

Я сейчас пишу роман о 1940 годе. Мне придется делать неизбежный экскурс. Когда люди слишком откровенно, слишком нагло забывают о простейших истинах, существует только один способ их напомнить - экстремальная встряска общества.

Война сейчас для власти - единственный хлеб и воздух, она совершенно необходима. Посмотрите, сколько сейчас лежит этих черно-красных книжек на российских прилавках - о том, что Россия будет воевать, хочет воевать, должна воевать. И там говорится открытым текстом: да, мы жить не умеем, да, нам жить скучно, но вот умирать на миру мы умеем. Мы прекрасные стратеги, мы, русские, лучшие воины, скучная, рутинная работа нас недостойна. И это все с таким дурновкусием, с такой пошлостью.

Артемий Троицкий верно говорит: есть две культуры - одна дружелюбная и творческая, вторая - агрессивная и нетерпимая. Поскольку агрессивная ничего не может произвести, ей надо как-то выживать. Он их условно называет "серебряный дождь" и "золотой дождь". Что такое "золотой дождь", мы все знаем. Боюсь, что культура "золотого дождя" сегодня распространилась очень сильно.

А потом, если ты слишком долго чистишь ружье, оно у тебя стреляет.