КОЛЧАК КАК РУКОВОДИТЕЛЬ: ПОЗОРНЫЙ ПРОВАЛ ПРАВИТЕЛЬСТВА АДМИРАЛА

По-разному характеризуют Колчака как руководителя. Одни считают его безвольной фигурой, марионеткой в руках монархистов, номинальным правителем. С. П. Мельгунов же склонен считать, что Колчак - руководитель справедливый.
На сотнях страниц книги «Трагедия адмирала Колчака» (публикуется в том виде, в котором она была в 1930-1931 году опубликована в Белграде) он представлен как человек, прислушивающийся к общественному мнению при принятии решений, не стремящийся руководить ВСЕМ, до разумной степени централизующий (пытающийся централизовать) власть в своих руках.
Управляющий делами Совета Министров при Колчаке Тельберг давал такую оценку деятельности:

«Мы сторонники демократии, но наша задача только восстановление государства».

Тем не менее, стремился ли Колчак к диктаторской власти или нет, формально власть Колчака - конституционная диктатура. Стенограмма допроса содержит такие высказывания Колчака, они обозначают отношение Колчака к диктатуре, как необходимому инструменту достижения поставленной цели — победы в войне:

«Я не буду злоупотреблять властью и не буду держаться за нее лишний день, как только можно будет от нее отказаться...


...моя задача — работать вместе с союзными представителями... я смотрю на настоящую войну, как на продолжение той войны, которая шла в Европе.»



Мельгунов отмечает, что, в отличие от большевиков, которые оппозиционные газеты закрыли, при Колчаке печать была достаточно свободна, более 40 газет и 30 журналов по Уралу, Сибири и Дальнему Востоку, ежедневные, разных слоев населения (22 «демократических», 7 органов социалистической мысли, 2 издания рабочих с.-д.). Смело описывали трудную жизнь, отклонения от демократии. Цензура исходила, в основном, из военнных кругов, некоторые издания все же закрывали за хлесткие публикации во время фронтовых неудач. Эти эпизоды Мельгуновым представлены как из ряда вон выходящие, когда терпеть было невозможно. А в основном, цензура, "перегнув палку", очень скоро исправлялась, освобождала арестованных по "недоразумению", открывала издания вновь.

Все партии, кроме партии большевиков, продолжали свою деятельность. У Правительства Колчака были как оппоненты справа, так и слева, как умеренные, так и радикальные. Неверно представлять все в черно-белом (вернее, красно-белом) виде, политическая картина тех лет была очень пестрой. Одни не допускали ограничения власти, другие требовали народного представительства - Колчак вынужден был (пытаться) лавировать между правыми и левыми, казаками...

Эсеры были разные, правые и левые, часть левых была в подполье, партизанах, боевых группах, устраивала покушения на Колчака. Можно было договориться с тюремщиками, можно было делать побеги. В охране Колчака были эсеры, обрушившие поезд в Барабинске. "Они расчистили путь большевикам" - обвиняют белые эсеров.

Правительство не преследовало тех, кто не помогал, а только тех, кто мешал. Колчак считал, что вредна всякая политическая программа, не основанная на национальных интересах. Колчак не нарушал, как оценивает его Мельгунов, демократические процедуры, уважительно относился к голосованию министров. При нем разрабатывались законы о всеобщем тайном голосовании, финансовые реформы, земельные, судебные, реформы в управлении.

В ущерб разумности действий нередко отдавали дань "демократическим традициям". Этим грешили практически все реформы Правительства, самой показательной стало, конечно же, учреждение Суда присяжных. Во время гражданской войны, а особенно в партизанской зоне - дикость!



Министерство финансов (министр Михайлов) осуществило провальные реформы: отмена керенок, ввод сибирского рубля (за полтора года обесценился в 25 раз). Франция в то время печатала свои кредитки для нужд французского командования в Сибири (чехословацкий корпус уже подчинялся Франции), Колчаку нелегко было уговорить Париж перестать это делать. Запад деньгами не помогал (США не отпускали приготовленный еще для Керенского кредит. Банки не давали денег еще не признанному Правительству). Даже технически печатать деньги было сложно. Причиной провала реформы стало и тяжелое положение Белой Армии на фронте.

Золотой запас Колчак считал неприкосновенным, его не использовали до последней возможности, потратили из него, в итоге, всего около 100 тыс руб (Каппель в Казани захватил "Золотой запас" на сумму 650 млн руб - 505 тонн).

Кстати, фраза «Лучше оставить золото большевикам, чем передать его под вашу [чехословаков] охрану», приписываемая Колчаку, возможно, им не говорилась, она никем не подтверждена. По поводу другой фразы о Дальнем Востоке «Большевики лучше японцев», Колчак заявил однозначно, что такого не говорил. Подобного рода фразы, предполагается, могли быть выдуманы представителями Антанты как предлог для отказа в помощи Колчаку.

Принят избирательный закон: Возрастной ценз 21 год (активное право), 25 лет (пассивное), оседлость 1 год, мажоритарная система. "Колчак идет к демократии несмотря на реакционные круги", - писали газеты. Мельгунов считает, что Колчак не исключал реставрацию монархии, возвращения Императора на престол. А "демократические позы" - для Запада, для признания ими и поддержки.

Новый земский закон издан не был - выборы в земство приостановили. Земство, по сути, было не самоуправлением, а партийной (чаще всего эсеровской) политической школой, "говорильней", им были чужды вопросы самоуправления. Люди неграмотные, отчужденные от народа, взяточники, занимавшиеся спекуляцией, торговлей и политикой. Состояли из бывших совдепов и ревтребуналов. Военные, командующие в уездах требовали от Колчака переизбрания или упразднения земств. Но, поскольку отношение к ним было индикатором демократии, их сохранили практически без изменений. Конечно, нередко чиновников на местах арестовывали (и по произволу, и за связи с большевиками), но это было "штучно".



Земельным законом (подразумевал особое государственное управление частными и казенными землями, их передачу безземельным) не были довольны ни правые, ни левые. Одни недовольны тем, что не восстановлены "помещичьи земли" (помещиков, как таковых, в Сибири не было, здесь жили переселенцы). Засеянное владельцами дадут убрать, но хутора и отрубы, незаконно захваченные во время революционной смуты, нужно будет вернуть законным владельцам или, передав эту землю государству, арендовать ее. Другие же, левые, недовольны арендой земли у государства как реставрацией частной собственности.
Возвращения незаконно захваченных земель их владельцам, вознаграждение бывших хозяев - все эти вопросы планировали решить позже, реформа же определяла порядок их временного пользования. Реформа должна была быть такой, чтобы не спровоцировать ей новые захваты земель там, где их еще не было.
Следует отметить, что Земельный закон Правительства Колчака в Сибири намного демократичнее, чем был принят на Юге России - это ведь немаловажно (смеюсь).

Совет Министров "раздирали" конфликты. Колчак выражал недовольство, что многие решения принимаются с перевесом 1-2 голоса. "Двенадцативластие" на какое-то время удалось устранить: постепенно из Совета Министров выделилась группа министров, более когерентная, мобильная, энергичная (главнейшие министры: председатель Совета министров, министр внутренних дел, финансов и управляющий делами) - "Звездная палата", они решали самые неотложные вопросы, были связью с остальным Советом Министров. Утверждалось, что нарушением Конституции это не является.

Но от конфликтов в итоге развалилась и "Звездная палата", наиболее ценные министры, "державшие на себе государство" (Тельберг, Михайлов), уходили, даже опытнейшего, уважаемого Колчаком, имевшего большой авторитет, Вологодского сняли с поста премьера (председателя Совета Министров), его место, незадолго до эвакуации из Омска в Иркутск, занял Пепеляев. Позже он был расстрелян вместе с Колчаком.

Колчак, по мнению Мельгунова, хотел наведения порядка и демократии, продвигал прогрессивные реформы. Но они либо не доводились до логического конца, либо разбивались об авантюризм, глупость и подлость как его окружения, так и нижних этажей власти. К тому же, политические кадры в Омске собрались не самые опытные - лучшие тогда были на Дону. Колчаковские министры в массе своей были бы хорошими начальниками департаментов, проблемы же масштаба государства им оказались непосильны. Хотя, кого-то считают гениальными, например министра иностранных дел Сукина, финансов Михайлова.

Еще хуже для Колчака складывалась ситуация на фронте. Рассмотрим мемуары красного комиссара 27 дивизии РККА, рассмотрим соображения белоэмигрантов про этот период, почитаем комментарии Колчака и его окружения. Финал трагедии адмирала, предавшего свой народ - в 4 части.