Другими словами, мрачные пророчества Томаса Мальтуса, изложенные в 1798 году, не были ложными. Они просто были преждевременными.
Главный прогноз Мальтуса о голоде и нищете был основан на том, что максимально возможное производство продуктов сельского хозяйства растёт в арифметической прогрессии, а население в то же время увеличивается в геометрической прогрессии. Таким образом, через какое-то время рост численности населения всегда будет обгонять рост производства сельскохозяйственной продукции, и ситуация может быть возвращена к соответствию только путём сокращения населения вследствие голода.
В своё время Мальтус ошибался. Даже в 18-м веке сельскохозяйственное производство росло за счёт усовершенствования агротехники, выйдя за рамки только стремления получить что-то за счёт введения в оборот новых земель. В 19-м и 20-м веках механизация ферм чрезвычайно повысила производительность труда в сельском хозяйстве, освободив миллиарды людей для поиска более выгодной работы в нарождающемся промышленном производстве и, позднее, сфере услуг. С 1950-х годов технология гибридных семян – с самого начала сопровождавшаяся генетическими манипуляциями – ещё больше усилила рост продуктивности сельского хозяйства.
С другой стороны, успехи медицины дали людям возможность дольше пребывать на этом свете и производить больше детей. Обе эти тенденции усугубили мальтузианскую проблему и только частично компенсируются падением уровня рождаемости и новыми контрацептивными технологиями. Сегодня население мира скакнуло к 8 миллиардам, по сравнению с 1 миллиардом во времена Мальтуса.
Гигантский рост населения со времён Мальтуса и общее повышение мировых жизненных стандартов, естественно, приводит к выводу, что такой проблемы нет. Проще говоря, с точки зрения оптимистов, именно технический прогресс будет всегда опережать человеческую тенденцию «производить больше людей». Даже технологические разработки, на первый взгляд улучшающие такое «производство», такие как современная медицина и доступность лечения бесплодия, лишь дают нам возможность большего контроля над своей судьбой, в долгосрочной перспективе замедляя темпы роста населения.
Снижение заработной платы молодых выпускников школ в США – это свидетельство, что такой взгляд в наше время слишком оптимистичен. Если мальтузианской проблеме суждено осуществиться, нам следует ожидать, что она проявится сначала в вознаграждении людей со скромными навыками на мировых рынках с самой высокооплачиваемой рабочей силой, потому что их работа легче всего заменяема и может быть уничтожена рынками труда развивающихся стран. Видимо, это и происходит. По крайней мере, в Соединённых Штатах наблюдается излишек прироста работников с невысокой квалификацией, снижающий заработную плату. Поскольку доля рабочих в общей рабочей силе с 2008 года резко снизилась, а эта статистика включает только занятых работников, явно существует огромный дисбаланс между спросом и предложением.
Для того, чтобы работникам платили больше мальтузианского минимума, ниже которого их выживание невозможно, их производительность труда необходимо сочетать с капиталами, природными ресурсами (включая землю) и знаниями – либо их собственными, либо чьими-то ещё. В последние 20 лет глобализация, позволившая создать цепочки поставок по всему миру для удешевления производства, подняла заработную плату на развивающихся рынках и привела к её снижению в Соединённых Штатах. Однако общее создание богатства продолжалось высокими темпами – причём ВВП на душу населения в США вырос на 73%. Более того, доход квалифицированных работников неизмеримо вырос, отчасти потому, что глобализация позволила их сравнительно скудным навыкам найти более широкое применение на глобальном рынке.
Если рассмотреть пристальнее перспективы американских работников с ограниченными умениями (обычно их было принято называть рабочими, «синими воротничками», но всё больше и больше, если им нужно преуспеть, им необходимо находить возможности в сфере традиционных «беловоротничковых» профессий), виды на будущее мрачны. Их знания всё больше и больше дублируются рабочими развивающихся рынков, которые всё время становятся лучше образованными по мере того, как растёт богатство их экономик. Диплом об окончании средней школы больше не является визитной карточкой к достойному «синего воротничка» образу жизни, в то время как диплом колледжа астрономически подорожал, без надёжного «производства» знаний и умений, которые оправдывают эти затраты.
Природные ресурсы создают форму более счастливой истории американских «синих воротничков», благодаря возможностям дешёвой энергии в результате «сланцевой» революции. Здесь главные враги – защитники окружающей среды.
Молодые не очень квалифицированные рабочие в Скэнтоне, Пенсильвания, имеют гораздо более лучшие перспективы, чем молодые рабочие той же квалификации в Бингхемпоте, штат Нью-Йорк, потому что на месторождении Марцелл, общем для обоих штатов, в Пенсильвании фрекинг разрешён, а в штате Нью-Йорк – нет. Главная надежда молодого рабочего в Бингхемтоне – раздобыть скверно пошитый смокинг и получить работу крупье в казино, которое пообещал открыть губернатор Куомо, – а затем надежда приобрести самоконтроль и силу воли, чтобы не проиграть свои скудные заработки на игровых автоматах.
Что касается капитала, реальность состоит в том, что монетарная политика с 2008 года, а в некоторой степени и с 1995 года, рядом приёмов сократила капитал, доступный для поддержания американских рабочих мест. Во-первых, создавая глобальный избыток капитала, она сокращают разницу в капитальных затратах в Соединённых Штатах и на развивающихся рынках, тем самым уничтожая главное ценовое преимущество Соединённых Штатов. Второе, и даже ещё более важное, – она опустила доход от американских сбережений ниже нуля в реальном выражении, приведя к тому, что средний класс отказался от создания сбережений и стал пытаться жить на свои кредитные карты. Этот процесс, кроме того, что оставил американцев с горами долгов, сократил и доступность капитала для малого бизнеса, создание которого зависит главным образом от частных сбережений.
По данным Института Брукингса, хотя показатель закрытия компаний в США остаётся примерно на одном уровне с 1970-х, т.е. примерно 8-10% в год, показатель открытия компаний катастрофически упал, с примерно 15% в год в 1978 г. до менее чем 8% сегодня. Эта проблема обострилась в суровые времена, последовавшие после 2008-го, когда этот показатель упал с 11% до 8%. То есть это происходило в период, когда сильно выросла индустрия венчурного капитала, а хедж-фонды и фонды прямых инвестиций разрослись как сорная трава. Реальность – в том, что формально венчурные компании почти абсолютно не имеют отношения к созданию предприятий малого бизнеса. Они не интересуются настоящим малым бизнесом, предпочитая вместо этого играть на химерических «стартапах» Кремниевой долины, которые производят непрерывные операционные убытки, но, как кажется, обладают потенциалом превратиться во второй «Фейсбук».
Подавляющее большинство малых предприятий финансируются из личных сбережений (как предпринимателя, так и его друзей и родственников), банковских кредитов и денежных поступлений. Если, как в Америке Джанет Йеллен, сбережения сокращаются, тогда образование предприятий малого бизнеса и создание занятости в сфере малого бизнеса, источника большинства новых достойных рабочих мест, подавляется.
Особенно тревожно, что в период начиная с 2008 года скорость создания предприятий малого бизнеса упала ниже скорости их закрытия. Другими словами, даже приросте населения сфера малого бизнеса структурно сокращается. Америка стала вдвое менее предпринимательской, чем была в 1978 году, и отчасти в этом вина Федерального резерва (если быть справедливым, это также вина безумной зарегулированности, особенно обременительногой для малого бизнеса в сравнении с крупным).
Технологии, бывшие до сих пор другом рабочих, вот-вот могут стать его врагом. Когда такие рабочие места, как кассир супер-маркета, водитель грузовика, повар и персонал предприятий быстрого питания можно автоматизировать, не ясно, что будут делать люди без высокой квалификации, чтобы найти средства на жизнь. Чарльз Мюррей, в других отношениях разумный консерватор, недавно предположил, что будет необходимо резко повысить пособия в рамках соцобеспечения (выплачиваемых за счёт роста налогообложения), чтобы позаботиться об огромной части населения, состоящей из малоквалифицированных работников, которые не могут найти работу.
Мне это кажется лекарством, которое будет хуже болезни. Хотя пособия позволяют покупать решения, принимаемые получателем пособия, и тем самым они предпочтительнее других видов государственных расходов, их распределение по-прежнему зависит от правительства. При таком высоком проценте экономики, находящейся в руках коррумпированной, некомпетентной и политизированной бюрократии, свобода неизбежно погибнет.
Существует и другое решение: резкое сокращение населения (в течение какого-то периода, необходимого для достижения этой цели с помощью стимулов и без принуждения). Если мировое население будет составлять 1 миллиард вместо 8 миллиардов, количество земли и ресурсов, приходящихся на одну трудовую единицу, увеличится в 8 раз, а ущерб окружающей среде, вызванный производством, сократится на 7/8. Аналогично, сумма капитала, приходящегося на одного работника, значительно возрастёт (хотя скорость его прироста останется той же). При рабочей силе, вдруг ставшей дефицитом, даже на уровне невысокой квалификации, доход от труда сильно возрастёт. Люди со скромной квалификацией и в Соединённых Штатах, и на развивающихся рынках, смогут, при массовой роботизации, наслаждаться таким образом жизни, о котором их предки могли только мечтать.
Между тем, американское правительство может гарантировать, что обнищание людей со скромной квалификацией предотвращается с помощью введения политики, дружественной их нуждам. Процентные ставки могут быть подняты, так что восстановятся как сбережения, так и капитал, доступный для малого бизнеса. Контроль над иммиграцией может быть ужесточён, с тем, чтобы рабочие места в бытовом обслуживании, доступные для малоквалифицированных работников, не уходили к иммигрантам. Бессмысленные экологические ограничения, такие как запрет штата Ньйю-Йорк на фрекинг, могут быть отменены для максимализации возможностей «синих воротничков» найти работу, и уменьшения стоимости энергии для внутреннего производства.
Мальтус был прав, хотя он пришёл бы в полное недоумение, увидев сегодняшний мир, в котором его идея вдруг снова стала актуальной. Но сигналы экономики становятся всё яснее, а мы, на свою беду, их игнорируем.
Комментарии