...Я никогда не забуду Я не прощаю

...Я никогда не забуду и уверен, что не найдется в нашей стране человека, чтобы он мог забыть все зверства, изобретаемые для уничтожения людей этими фашистскими извергами.

Разве можно забыть: убитых детей на улицах Харькова, повешенных на балконах и замученных в застенках, и тысячи расстрелянных безвинных советских граждан.

Кто из харьковчан забыл Совнаркомовскую улицу, там находилась тюрьма, которую в феврале месяце 1943 года фашисты сожгли, а тысячи находившихся там наших людей сгорели.

А Орловская тюрьма, где умерщвлено несколько тысяч человек, причем большинство из них погибли от голода.

А величайшая трагедия Вадинского леса, где гитлеровские изверги расстреляли стариков, женщин и детей (даже грудных), а потом сложили в кучу, облили бензином и подожгли.

А под Вильнюсом на Панарах за три года эти убийцы расстреляли около ста тысяч евреев.

А Гросс-Лазарет в городе Славута Каменец-Подольской области, где этими «чистокровными» арийцами уничтожено всякими зверскими способами сто пятьдесят тысяч раненых советских военнопленных.

А Бабий Яр под Киевом, какое преступление может сравниться с этим зверством.

А концлагерь Бельзен, где уничтожены десятки тысяч ни в чем не повинных людей и причинами смерти были: голод, пытки и расстрелы, именно там давали заключенным пол-литра «супа» один раз в 10 дней.

А Руссен-лагерь №344, расположенный около города Ламсдорф, где фашисты приговорили (за свои неудачи на фронте) всех военнопленных к голодной смерти и тысячи людей погибли от истощения.

А злодеяния немецко-фашистских захватчиков в городе Минске, где за время оккупации уничтожено около полумиллиона советских граждан.

А Люблинский лагерь уничтожения Майданек, что может сравниться с этим комбинатом смерти, куда в ворота зашли два миллиона человек и не вернулись.

А лагерь в городе Освенцим, где путем расстрела, голода, отравлений и истязаний фашистские ублюдки истребили около 5 миллионов граждан всех стран Европы, из которых большая половина были Советскими, где только в течение суток сжигали 10–12 тысяч трупов.

А десятки других лагерей смерти.

А город Жиздра, где не осталось ни одного дома, фашисты предварительно обливали каждое здание бензином, а потом поджигали и подрывали толом, а всех или почти что всех жителей расстреляли.

А миллионы насильственного угона в немецко-фашистское рабство мирных советских граждан, из которых сотни тысяч домой не вернулись, а погибли от лишений и мук на чужбине.

А тысячи разрушенных и сожженных городов и сел, от которых остался только пепел и груды битого кирпича.

Разве можно все это забыть?

Я не видел, как эти изверги убивали ударом сапога в живот.

Я не видел, как эти фашистские палачи убивали заключенных ударом палки по затылку.

Я не видел, что эти волки подвешивали заключенных за связанные назад руки.

Я не видел, как эти вандалы кидали живых людей в печи крематориев.

Я не видел, как эти изуверы – немецкие дикари отнимали грудных детей у матерей от груди и на глазах убивали о стенку.

Я не видел (и не дай бог видеть), как фашистские людоеды отбирали маленьких детей у матерей и на глазах разрывали, брали рукой за одну ножку, на другую становились ногой и таким образом разрывали ребенка.

Я всего этого не видел – но это было! Зато я видел: разрушенные, ограбленные и сожженные наши города и села.

Я видел полные колодцы убитых детей (Сталинская обл., 1943 г.).

Я видел тысячи трупов солдат разных возрастов.

Я видел ходячие скелеты, обтянутые кожей людей.

Я видел повешенных на телеграфных столбах и деревьях советских мирных граждан.

Я видел то, что видели миллионы людей: голод, холод, всякие лишения и на каждом шагу смерть и смерть, и все это по вине этих горе-завоевателей, этих мракобесов, этих дикарей, в жилах которых течет «голубая» кровь.

Я видел десятки тысяч сирот, матерей и вдов, которые и по сей день оплакивают своих родных и близких, погибших во время войны, в слезах которых можно было бы утопить всех нацистских преступников.

Я видел печи крематория Майданека и горы пепла от сожженных трупов людей.

Я видел концлагерь около города Фюстенберга, со всеми его «достопримечательностями»: 4-метровой стеной, несколько рядов колючей проволоки под током высокого напряжения, сторожевыми вышками дотами и дзотами, а в середине, как символ лагеря, крематорий. Я именно там видел около дверок печей крематория обгоревшие, но не успевшие полностью сгореть конечности человека.

Я видел там склад, в котором сложены штабелями до самого потолка бумажные мешки, в которых находился пепел от сожженных трупов.

Я именно там видел под навесом огромные ярусы носильных вещей, всяких видов и размеров, бывших в употреблении, а рядом горы (да, да, именно горы) разной мужской, женской и детской обуви.

Я там видел полные подвалы (канцелярии концлагеря) документов, принадлежащих уничтоженным в этом лагере гражданам.

Я там видел кругом лагеря десятки громадных могил, где похоронены тысячи узников, которых не успели сжечь.

НЕТ меры и нет края возмущению, кровь стынет в жилах при одном только воспоминании, какие только зверства творили эти павшие до уровня диких зверей гитлеровские бандиты...

Советский народ никогда не руководствовался чувством мести в отношении Германского народа, мы сочувствуем и активно помогаем всем тем немцам (и другим народам), которые желают с нами жить в мире...

М.Е. ГАЛАКОВ