Опасность мифологии свободного рынка.

Американцы любят свободу… а кто не любит? Чтобы быть счастливыми, большинство из нас нуждается в свободе, и мы ненавидим, когда за нами следят. Но для многих американцев свобода ограничивается понятием «свобода выбора». Этот термин стал известным после опубликования в 1980 году книги Милтона и Розы Фридман. В более ранней книге Милтона Фридмана «Капитализм и свобода» 1962 года такая свобода была привязана к определённой экономической системе – необузданному капитализму. Выглядит логично. Свобода – это выбор товара на рынке, и мы купили её, в прямом и переносном смысле, часто не понимая очевидного – эта свобода условна. Она реальна только тогда, когда рынки предлагают нам множество вариантов, и у нас достаточно дохода, чтобы иметь возможность выбирать между ними.

К сожалению, эта свобода сомнительна и даже невозможна, когда горстка корпораций господствует в целых секторах нашей экономики, используя свою власть для влияния на государственную политику. Ещё в 1890 году наше федеральное правительство столкнулось рынком, который подавлял свободу. В то время властвовали такие «бароны-разбойники» как Джон Рокфеллер и Эндрю Карнеги. Приняв Антимонопольный закон Шермана, Конгресс начал бороться против антиконкурентной практики такими мерами как жёсткие цены. Антимонопольные законы снова понадобились во время Второй мировой войны. В то время в большинстве стран экономика оказалась под контролем правительств, и среди американцев росло недовольство антиконкурентными системами.

К 1960-м годам демократические и республиканские правительства возбудили несколько антимонопольных судебных исков. Но за следующие 60 лет не случилось ничего серьёзного. Почему? В 1970-х годах крупный бизнес почувствовал угрозу со стороны движений за социальную справедливость – за расовое равенство и против войны, которые бросили вызов чрезмерной корпоративной власти. В 1971 году встревоженная Торговая палата поручила корпоративному адвокату Льюису Пауэллу подготовить печально известный доклад. В этом докладе он призвал защитить «систему свободного предпринимательства», которая «столкнулась с широкомасштабной атакой».

В 1980 году с приходом Рейгана правительство продолжало считаться угрозой рынку, а опасность концентрации олигархической власти игнорировалась. Это выразилось в инаугурационной речи Рейгана: «Правительство – не решение, а проблема», - заявил он. Рейган стал членом так называемой «чикагской экономической школы», которая была основана Фридманом и выступала против введения правительственных правил, которые способствовали бы открытости рынков. К чему это привело? С 1982 по 2012 годы все сектора нашей экономики, особенно сектор розничных продаж, оказались под властью монополий.

Затем монопольную власть захватили технологические корпорации. «Они собирают огромный объём информации о своих покупателях, а затем используют эту информацию, чтобы предлагать разным клиентам разные товары, в зависимости от их индивидуальных предпочтений», - написал в 2020 году Пол Глисон. Эта информация используется для организации стратегического маркетинга и ценообразования, позволяя корпорациям вытеснять из бизнеса мелких конкурентов. - «Amazon, Facebook и Google, в некотором смысле, возродили феодализм. Все мы пользуемся их веб-сайтами, и передаём им информацию о себе, обогащая их». Глисон сделал вывод, что потребители стали «неоплачиваемыми производителями, раскрывая информацию о себе в интернете».

Монополии определяют цены и судьбу работников. Когда сокращается количество компаний, способных конкурировать, работники теряют свои возможности вести переговоры. «Сегодня зарплата в США на 20% ниже по отношению к уровню всей экономики, чем поколение назад», - написал глава Института открытого рынка Барри Линн.

- «Монополисты используют свою власть, чтобы снижать зарплату». Монополизм ограничивает нашу свободу выбора, снижает зарплату и даже сокращает наши политические свободы из-за своего влияния на государственную власть.

Власть корпоративных монополий приводит к «приватизации, распродаже национальных природных ресурсов по заниженным ценам, коррупционным государственным закупкам и налоговым лазейкам». Таким образом «хорошо согласованные корпоративные интересы могут обогащаться за счёт общества», - говорится в докладе Oxfam 2018 года под названием «Вознаграждение за работу, а не за богатство». - «Монополизм, кумовство и наследство составляют две трети богатства глобальных миллиардеров».

Как же нам освободиться от мифологии свободного рынка, которая оправдывает такую несправедливую экономику? Для начала мы должны признать, что рынок не может работать без правил. Главное «правило» нашей нынешней экономики – делай то, что приносит наибольшую прибыль. Эта прибыль увеличивает богатство олигархов, и поэтому наша страна страдает от огромного экономического неравенства. В рейтинге экономического равенства Всемирного банка США занимают место во второй сотне, где-то между Болгарией и Перу. Здравый смысл должен заменить мифологию свободного рынка. В 1980 году я беседовала с Фридманом в Калифорнийском университете. «Господин Фридман, если вы правы в том, что величайшее достоинство капитализма – свобода выбора на рынке, то чем шире и равноправнее распределена покупательная способность, тем больше свобода», - сказала я.

Как же нам создать такую систему, в которой «свобода выбора» станет реальной? Мы работаем как безумные, чтобы ослабить влияние корпораций на наше правительство и нашу повседневную жизнь. Для начала мы должны ограничить влияние лоббистов. Сегодня более 20 лоббистов представляют в вашингтонских правительственных учреждениях интересы корпораций, и это сильно определяет исход национальных выборов. В 2021 году одна только Торговая палата США более 66 млн. долларов потратила на лоббирование.

Затем мы должны ограничить влияние денег на выборы, что гарантирует подчинение политиков частным интересам. Во многих демократических странах, включая Финляндию, Германию и Бразилию, выборы проводятся на государственные средства. И в них избранные политики меньше зависят от частных доноров. Затем мы должны предоставить работникам возможность организовывать профсоюзы, чтобы они могли бороться за повышение минимального уровня заработной платы. Такие крупные корпорации США как Amazon огромные усилия предлагают для подавления стремления своих работников в профсоюзы. Например, недавно работники Starbucks подали судебный иск, обвинив администрацию корпорации в увольнении их за попытку организовать профсоюз.

Сенат мог бы принять Закон о защите права на организацию, одобренный в прошлом году Палатой Представителей. Он расширит охрану труда и накажет работодателей, которые мешают организации профсоюзов. Правительство может помочь гражданам жаловаться на ущерб, причинённый монополиями. Например, недавно Министерство юстиции и Министерство сельского хозяйства организовали веб-сайт farmerfairness.gov, на котором фермеры могут жаловаться на «потенциально недобросовестные и антиконкурентные явления в животноводстве и птицеводстве». Как только мы освободимся от мифологии свободного рынка, мы сможем сформировать культуру справедливости, которая может дать нам настоящую свободу, или, по крайней мере, настоящую свободу выбора, а впоследствии, может быть, и экономику, которая уважает человеческое достоинство.


Источник: Free Market Mythology Is a Freedom-Killer, Frances Moore Lappé, commondreams.org, February 23, 2022.