Нейтральная Туркмения

Туркменистан продолжает оставаться самой закрытой страной постсоветского пространства. Несмотря на некоторую либерализацию, она все еще остается малодоступной, а получать информацию о ней можно разве что из местной прессы, которая контролируется властью. О проблемах туркменского государства, вызовах, с которыми ему приходится сталкиваться в эксклюзивном интервью EADaily рассказал ведущий сотрудник Института Востоковедения РАН, доктор исторических наук Шохрат Кадыров.

В Туркмении недавно установили золоченный памятник президенту Гурбангулы Бердымухамедову. Не успела страна толком отойти от культа Сапармурата Ниязова — Туркменбаши, как начинается новый? Уже поговаривают, что нынешний президент готовит внука на свое место.

— Да, похоже на правду, потому что Конституция страны это допускает. В ней нет запретов на повторное избрание. В Конституции зафиксировано, что президент правит два срока, но нет ни слова о том, что не может править дольше. Кроме того, после внесения поправок срок одного правления увеличен до 7 лет. Значит, по окончании второго срока в 2017 году, Бердымухамедов сможет президентствовать снова, уже в новых условиях. Это в свою очередь означает — еще два срока по 7 лет. Всего 14 лет. Бердымухамедов стал президентом, когда ему было под 50 лет. Сейчас ему около 60 лет. Получается, что может быть главой государства до глубокой старости. Он ведет здоровый образ жизни.

Культ Бердымухамедова уже начался, и, как подсказывает опыт, это процесс не имеет обратного хода, а только нарастает. Сына своего он во главе государства вряд ли поставит, хотя Азербайджан показал, что и такое возможно. Впрочем, до этого достаточно далеко, и любые прогнозы не актуальны.

На культ влияет ситуация, если власть качается или есть к тому предпосылки, культ опять-таки имеет свойство усиливаться. Памятник ему поставили, думаю, потому что возникла угроза войны. А во время войны усиливается единоначалие. Отсюда необходимость искусственно раздувать величие президента, хотя он еще ничего слишком значимого не совершил. Разве что навел косметический ремонт в разваливавшемся доме Туркменбаши.

По сообщениям региональных СМИ, ситуация на туркменско-афганском приграничье обостряется. По некоторым данным, идет призыв выпускников школ. Именно в погранвойска Туркмении. Насколько все действительно опасно, может ли Туркмения справиться с угрозой самостоятельно или запрошенная ею помощь у США действительно необходима?

— Помощь всегда нужна, воевать без союзников нельзя. Но Туркменистану и ее власти она противопоказана. Туркменистан нейтральное государство. Если придет третья сила на помощь, она ведь потребует что-то взамен. Россия придет и не уйдет, будет использовать советскую схему чередования на высших постах представителей разных землячеств. А это идет вразрез с интересами ахалтекинских (столичных) туркменов, правящих непрерывно уже 30 лет. Если придут на помощь американцы, то они тем более не уйдут, начнут окружать Иран с севера, выйдут на Каспий. Вообще начнется геополитическая революция. Наконец, как нейтральное государство Туркменистан может обратиться в ООН. Но тогда нужно будет принимать беженцев — туркмен из Афганистана. Это опять угроза субэтническому правлению — фундаменту политического режима в современном Туркменистане.

Отсюда тактика — тянуть до последнего и никого ни о чем не просить, а дальше как пойдет. Говорят, что все равно без помощи России не смогут. Не исключаю. Но следует учитывать, что у власти в стране как раз потомки того самого племени, которое оказало самое упорное сопротивление русским в 1881 году. Этот психологический момент только с виду кажется мелочью, на самом деле он наиважнейший. Все остальные туркмены не против русских, да и вообще третьей силы, они сыты ахалтекинской диктатурой. Особенно те, что живут на Амударье — родственники афганских туркменов, которые готовят войну с Туркменистаном.

Известно, что в Туркмении много газа и ничего не известно в целом об экономике страны, если не считать разговоров о том, что какие-то продукты питания, электроэнергия были бесплатными. Что производится, из чего «складывается» экономика страны? Как сейчас обстоят дела?

— Сегодня вся экономика сводится к продаже газа и частично нефти. Плюс несколько предприятий пищевой и легкой промышленности. Не будь углеводородов, Туркменистан был бы беднейшим государством в регионе. Вся ставка на газ, на газопроводы, на высокие цены, на огромные ресурсы. Но доказанных запасов — 3,5 трлн., кубометров газа, а для того чтобы работали газопроводы (проектируемые и существующие) нужно 4,5 трлн. куб. газа, как минимум. А этого объема нет даже в прогнозируемых доказанных запасах. Все разговоры о том, что в Туркменистане имеется 45 трлн. куб. газа нужно забыть. Это оценка геологических ресурсов и к реальности не имеет никакого отношения. Так что скачка в благополучии за счет газа не будет, и в Туркменистане это хорошо понимают, и в том числе поэтому тянут с началом строительства трубопроводов через Каспий — (Транскаспийского) в европейском направлении и в сторону Афганистана — Туркменстан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ). Все дело в том, что весь газ законтрактован Китаем, и если завтра Китай захочет экспортировать из Туркменистана больше газа, то все доказанные запасы будут заняты под Китай. А расчеты с Пекином пока не дают особой прибыли, т.к. они в основном уходят на погашение ранее полученных от него кредитов.

Вторым по ценности богатством Туркменистана всегда был хлопок. Но это чрезвычайно влаголюбивая культура, а проблема воды в Центральной Азии в ближайшее время настолько обострилась, что вода может стать дороже газа и нефти.

Поэтому хлопководство в республике практически не получило развития после СССР: как засеивали 600 тыс. гектаров так и продолжают, и как получали хлопок урожайностью в 15 центнеров с гектара, так и получают.

Можно перечислить много того, что могла бы дать экономика Туркменистана: йод, соль, лакрица, и даже получение золота из Каракумского песка. Но проблема не в этом. Решением первого президента Сапармурата Ниязова практически все жизненно важные отрасли экономики не подлежат приватизации. Другими словами, дело не в том, что пользуется спросом на внешнем рынке и могло бы пополнить бюджет, а в распределении национальных богатств между гражданами производителями, в развитии частной собственности и предпринимательства. В этом причина того, почему в стране сохраняются дотации в виде квот на бесплатные коммунальные услуги (газ, свет, вода), низкая квартплата, проезд в общественном транспорте, бензин и пр. Этим государство расплачивается с гражданами за их политическое молчание и за отсутствие условий для частного предпринимательства, которое могло бы породить средний класс, а вместе с ним и среду для развития свободного гражданского общества.

Второй президент Гурбангулы Бердымухамедов чрезвычайно осторожно подходит к решению этого вопроса и только усилившийся кризис вынуждает его предпринимать какие-то мелкие шаги в этом направлении. К примеру, совсем недавно было дано разрешение на частную торговлю шкурами и шерстью. Но только избранным — членам Союза промышленников и предпринимателей,т. е.членам второй, новой проправительственной партии предпринимателей. А это по большому счету даже не партия, а каста людей, войти в которую могут только лояльные второму президенту.

Недавно мелькнуло сообщение о том, что президент подарил всем школьникам ноутбуки. Для чего это по большому счету, если в стране жесткое ограничение интернета?

— Разговоры про интернет это как раз тот случай, когда оппоненты Туркменистана из различных групп и стран тенденциозно оценивают ситуацию. По данным ООН, в Туркменистане при правлении второго президента 5% населения имеют доступ к интернету. Это вместе с членами семей — около 1 млн человек из 5 млн населения. Думаю, вполне достаточный уровень для страны, где совсем недавно все находилось под запретом. Ноутбуки школьникам нужны не только для пользования интернетом, но и для освоения других программ, важных для образовательной подготовки.

С запуском своего космического спутника связи (кстати, с мыса Канаверал) в Туркменистане заметно улучшилось качество телевидения и увеличилось количество принимаемых программ мирового ТВ. Отпала необходимость в телевизионных тарелках, во всяком случае, в том уродливом масштабе, который действительно портил лицо туркменских городов.

Второй президент принципиальный сторонник интернета и внедрения его в каждую семью. Не так давно он подписал Закон «О правовом регулировании развития сети Интернет и оказания интернет-услуг в Туркменистане», согласно которому доступ к интернету становится обязательным для всех учреждений науки, образования и культуры, включая школы, музеи и архивы. Закон требует от органов государственной власти создавать официальные сайты, на которых будет предоставляться основная информация об их деятельности, и отвечать на электронные запросы. Очевидно, он понимает, что дело не в телеграфе, а в том, что он передает. Анализ показывает, что т.н. иновещание о Туркменистане страдает низким уровнем культуры и политических знаний. Бояться оппозиционных порталов нет оснований. Я лично не вижу в них ничего такого, что могло бы хоть как-то подточить основы туркменской государственности и привести к революциям.

Что вы можете сказать о политическом поле Туркменистана? Есть ли оппозиция, есть ли какие-то партии, кроме президентской?

— В Туркменистане с приходом нового президента появилась вторая проправительственная партия — Партия предпринимателей. Первая или как еще говорят — правящая Демократическая (бывшая коммунистическая) партия согласно последним выборам в парламент перестала быть правящей, а сам президент отказался занять пост ее председателя. Оппозиционных партий в Туркменистане в общем нет. Среди таковых долгожительницей является компартия в подполье, но после кончины Туркменбаши о ней мало что известно. В Туркменистане нет свободной прессы. Не так давно было разрешено проводить митинги и собрания граждан по их собственной инициативе. Но в народе эта новация пока не нашла поддержки. Это и понятно, т.к. делается это с подачи КГБ для выявления инакомыслящих. Власть понимает, что есть недовольство, пытается выманить лидеров. 20 лет непрерывных репрессий научили туркменов «не высовываться». В таких ситуациях чаще всего недовольство выливается внезапно в народный бунт.

В мирное время Туркменистан живет в создаваемых официальной прессой и литературой мифах: миф о национальной исключительности (Рухнама), миф о том, что нейтралитет гарантирует мир, миф о фантастических запасах газа, миф о быстро растущем населении, миф о гениальном президентеи т. п.Нужен внешний толчок, не побоюсь этого слова, — внешнее вторжение, чтобы люди почувствовали себя в реальности, смогли на деле проверить и понять, кто друг, а кто враг, кому нужен Туркменистан как родина, а кому как кормушка для себя и родственников.

Хотя в военное время наступает час единоначалия, в то же самое время наступает момент истины, момент общенациональной консолидации, когда власть понимает, что дистанцироваться от народа нельзя, что нет деления на чистых и нечистых туркменов по крови, а есть граждане, не иерархия этнических кланов, а сыны и дочери отечества. В критические для страны периоды появляются новые герои, новая мораль, новая идеология, наступает отрезвление. Туркменистан идет к этому, время тепличного нейтралитета и изоляции от остального мира, время для выращивания в этом изоляционизме диктаторских режимов необратимо уходит в прошлое. И чем раньше это поймут в Туркменистане, тем менее болезненным будет переход в новое состояние. Время есть, но оно стремительно иссякает. Бердымухамедову есть чем заняться, чтобы действительно и на полном основании заслужить право править по второму кругу.