Невзоров. А.В. Суворов. Бородино.

А. Невзоров― Нет, красненькая. Солдатская кровь. Поскольку у нас солдатское мясо и кровь всегда были феноменально дешевы и все свои вопросы неразвитости, тупости, вопросы военной несостоятельности решались за счет этой жидкости, то, скажем так, ничего удивительного нет. Наши союзники, союзники России вернее в Первой мировой войне были потрясены тем, что оказывается, русские не ведут подсчет безвозвратных потерь. Он был неизвестен. Никто не считал убитых. И неслучайно…

О. Бычкова― В смысле чего их считать, уже толку все равно от них никакого.

А. Невзоров― Да, просто не было такой традиции. И тоже обрати внимание, что любимыми солдафонами у русских являются Жуков и Суворов. Люди, которые очень любили из солдатского мяса строить горы, пригорки, мостики.

О. Бычкова― Суворов разве тоже?

А. Невзоров― Ну с Суворова вообще пошла эта замечательная воинская традиция бросать своих. Вспомним Альпийский поход. И вспомним, что раненых чудо-богатырей оставляли замерзать на переходах, единственно дав им в утешение чарку водки.

Но их не несли, не везли, не транспортировали. Это я не знаю, с него ли пошла эта традиция, может быть, если мы так пробуравимся чуть-чуть глубже в так называемую историю, мы выясним, что это вообще было традицией. Бросать своих это я бы сказал такой практически уже ритуал.

О. Бычкова― Но это не ритуал. Это узаконенная практика. Поскольку это указ Министерства обороны.

А. Невзоров― Если ты вспомнишь то же самое Бородино, где русские, отступая, ухитрились бросить 30 тысяч…

О. Бычкова― Смысл вспоминать Бородино я не понимаю. Куликовскую битву давайте вспомним.

А. Невзоров― Куликовскую битву мы вспомнить не можем, потому что у нас нет никакой уверенности в том, что это вообще было. Мы только видим…

О. Бычкова― Мы в школе проходили.

А. Невзоров― Мы в школе много чего проходили про это.

О. Бычкова― Я к тому, что бессмысленно ссылаться на какие-то там древние допотопные истории.