Левитан.Над вечным покоем.

Давно привлекала внимание  знаковая философская картина Исаака Левитана"Над вечным покоем".

          В письме к П. М. Третьякову 18 мая 1894 года художник писал о своей картине: «Я так несказанно счастлив, что моя работа снова попадет к Вам, что со вчерашнего дня нахожусь в каком-то экстазе. И это, собственно, удивительно, так как моих вещей у Вас достаточно, но что эта последняя попала к Вам, трогает меня потому так сильно, что в ней я весь, со всей моей психикой, со всем моим содержанием…».

          Известно, что эту работу художник писал, слушая музыку. Торжественные и печальные звуки траурного марша Бетховена вдохновляли автора и заставляли его создавать мрачную и почти трагическую атмосферу этой работы.Один из друзей художника назвал "реквиемом самому себе". 

               Левитан начал работу над картиной летом 1893 года на озере Удомля, близ Вышнего Волочка. Церковь на картине написана с этюда «Деревянная церковь в Плёсе при последних лучах солнца». Эскиз полотна «Над вечным покоем» под названием «Перед грозой» также хранится в Государственной Третьяковской галерее. 

Левитан.Деревянная церковь в Плесе при последних лучах солнца. 1888   

И. Левитан. Внутри Петропавловской церкви в Плёсе, на Волге. 1888 г.   

Церковь Воскресения Христова, которую мы видим сейчас, была привезена  в Плёс 1982 г. из села Билюково, Ильинского района Ивановской области.  

Левитан. Перед грозой.

Исаак Левитан Над вечным покоем.1894г.

     Беспомощность, хрупкость и беззащитность - вот главные чувства, которые испытывает всякий зритель перед этой работой великого художника.

         В картине «Над вечным покоем» тяжело нависают над землёй свинцовые облака. Широкое озеро, открывающееся за утёсом, выглядит мрачно и сурово. Левитан писал, что чувствует себя «одиноким с глаза на глаз с громадным водным пространством, которое просто убить может…».

           На маленьком утесе церквушка, рядом забытое кладбище, погост, последнее пристанище... Хрупкие деревья сгибаются под сильным ветром, тонкая, прерывистая тропинка, ведущая в церковь - символ забвения, заброшенности, истертости.


               Мощью дышит окружающая утес стихия. Кажется, что еще одно мгновение и исчезнет погост, развеется по свету церквушка... Разрушения кажутся неизбежными.

Зритель слышит завывание ветра, чувствует пронизывающий холод, сырость, слышит раскаты далекого грома.



                        Вдали виднеется пустынный остров, который стремительно "уплывает" от утеса. Создается впечатление, что остров уносит с собой души умерших, чтобы вечность поглотила остаток человеческого духа, сами воспоминания об ушедших людях.

                       Жизнь человеческая ничтожна, быстротечна и бессмысленна... Огромное пространство, охваченное взглядом художника давит на зрителя. Острое чувство одиночества и беззащитности испытывает зритель перед этим вечным покоем, о котором страшатся даже думать люди.

                Вечный вопрос - что там, за порогом вечности, мучает автора, но ответа он не находит, предоставляя этот поиск зрителю.

            Удивительным образом всей мощи стихии противостоит маленький купол церквушки. Он направлен строго вверх, а его цвет, сливающийся с металлическими тонами неба, создает ощущение неколебимости и прочности. 

                       Картина увидела свет в момент наибольшего расцвета таланта художника. Именно поэтому его идея, философская глубина, отточенное мастерство, с которым написано это полотно, так поразили современников и поражают потомков. Содержание этой картины будет актуальным для всех поколений.

                   А по своей сути она является его духовным завещанием, его творческой программой и наиболее законченным философским отношением художника к миру и людям. Работой восхищались русские поэты и музыканты. Она послужила толчком для создания множества музыкальных , поэтических и литературных произведений.

НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ

Рукой раздвинув 
темные кусты, 
Я не нашел и запаха малины, 
Но я нашел могильные кресты, 
Когда ушел в малинник за овины... 

Там фантастично тихо в темноте, 
Там одиноко, боязно и сыро, 
Там и ромашки будто бы не те - 
Как существа уже иного мира. 

И так в тумане омутной воды 
Стояло тихо кладбище глухое, 
Таким все было смертным и святым, 
Что до конца не будет мне покоя. 

И эту грусть, и святость прежних лет 
Я так любил во мгле родного края, 
Что я хотел упасть и умереть 
И обнимать ромашки, умирая... 

Пускай меня за тысячу земель 
Уносит жизнь! Пускай меня проносит 
По всей земле надежда и метель, 
Какую кто-то больше не выносит! 

Когда ж почую близость похорон, 
Приду сюда, где белые ромашки, 
Где каждый смертный 
свято погребен 
В такой же белой горестной рубашке... 
                                                                       

Рубцов Николай
 
Источники