Царская охота

Лес гудел, как церковный колокол, и стотысячными языками в нем напряженно метались деревья, подхваченные неукротимой тревогой. Надрывно трещали сойки и сороки, свистела по земле опавшая листва, и тяжело хлестали ветви бежавшего охотника. Человек уже начал уставать. Далеко впереди, где начинали редеть деревья, яростный собачий лай перекрывал уханье и рев зверя. Охотник метнулся на крутой взгорок, выдирая из длинной пожухлой травы тяжелые кирзачи. На пути у него стояла огромная, необъятная пихта, позади которой за грудой валежника(словно нарочно кто-то сложил его вокруг могучего дерева) испуганно жались друг к другу три маленькие пихточки. "Не любит местный народ это дерево," - сверкнула мысль у человека, - "злым духам оно помогает. Обходи пихту стороной и не езди на пегой лошади..." За пихтами пролегал глубокий овраг. Другая сторона оврага поросла светлым березняком. Именно там и лаяли собаки.
Охотник силился обойти старую пиху, да путь преграждал валежник. Обходить далеко и нет времени, и человек двинулся напрямик. Шаг, другой... Под сапогами трещали гнилые ветви и чахлые стволы упавших, умерших деревьев. Внезапно потемнело. "Ветви свет застят," - догадался охотник. Под ногами хрустнул прогнивший сук, и сердце почему-то обдало жутким холодом, ледяные капли пота покатились по лбу. На миг смолк собачий лай, зато что-то утробно, заунывно гудело в кроне дерева. Темнота сгустилась, и вдруг зажглись совсем рядом два кроваво-красных огонька, два глаза, и тут же погасли. "Куда я пришел? Зачем здесь нахожусь?" - подумал охотник, падая на колкий шершавый валежник. Сознание отключилось.
Очнулся человек оттого, что капли горячей, смрадной влаги падали ему на лицо. Он открыл глаза и в ужасе зажмурился: над ним стоял, ощерив пасть, крупный буровато-серый зверь. Серебристо-серая морда в страшном оскале замерла над лицом, показывая двойной ряд клыков и резцов, над злобными желто-зелеными налитыми кровью глазами светились две серебристо-серые, как и морда, точки. "Молодой волк, ишь, молочные зубы еще не выпали. - Подумал охотник. - Волк... но такой огромный?"Человек открыл глаза. Зверя нигде не было, словно он и не появлялся вовсе. И в тот же миг истошный, жалобный собачий визг покатился по лесу, отзываясь на все лады в отдаленных его уголках и заставив вскочить охотника. Грянул выстрел, затем другой, третий. Охотник оглянулся. Он находился на краю оврага, а страшный гнилой валежник остался позади. Ржавые хвоинки и жухлая листва "украшали" его телогрейку. Так скатиться и не почувствовать боли! Еще один выстрел заставил понять, что его ищут. Человек побежал в березняк, где все еще захлебывались лаем собаки и послышался еще один выстрел.
На большой поляне, которую обступили со всех сторон молодые березы, два охотника увязывали медведя, приткнув его к земле рогатиной. Возле них бесновалась пара собак, охваченная охотничьим азартом. Третий человек склонился над растерзанной крупной, волчьего окраса, лайкой.
- Бадзы-ы-ым! Ой ё-ё, Бадзы-ым! - стонал он, раскачиваясь и не отнимая от лица ладоней.
В этот момент, перебравшись по оврагу и березняку, к ним подошел охотник.
- ... твою мать, Гришка!Мы тебя полдня ищем, сколько патронов извели!Где шляешься?.. У Веньки вон хозяин собаку порвал,- матерился один из охотников Генка-Уром, прозванный так за талант быстро сходиться с людьми и поддерживать приятельские отношения. Уром - по-удмуртски - друг, приятель.
- Да не она бы - хана Веньке! - Вторил ему другой. - Старый Бадзым мишку держал, да не рассчитал малость силы, угодил под него.
- Тихо ты, Лень, - кивнул в сторону Геннадий, - где он еще такую лайку возьмет. Бадзым на всю округу славился, - и Гришке: - Откуда тебя принесло?
- Да я за собаками бежал, пока они не скрылись из виду, а дальше - на их голоса, слышу: в одном логу звенят, я - туда, а они уже в другое место мишку погнали. Вот и потерял я их за этим березовым лесом, за оврагом.
Вениамин, Геннадий и Леонид переглянулись, лица их побелели.
- Нечего было бегать, - хмуро произнес Геннадий после некоторого всеобщего замешательства. - Они зверя на тебя гнали, а ты их с толку сбил. Пришлый ты, Григорий, от того и спасся. Когда-то в том месте керемет был - молились там удмурты. Но кто-то согрешил в святом месте. С тех пор Инмар - верховный Бог - отвернулся от людей. А в этом месте стали расти пихты и случаться непонятные вещи.
Венька внезапно подскочил к Гришке и двинул увесистым кулаком в лицо:
- Из-за тебя всё это! Не потревожил бы ты керемет - не погиб мой Бадзым!
Григорий пошатнулся, но устоял.
- Простите, если что не так, мужики. Вениамин, я достану тебе самого лучшего щенка. вместе и выберем.
- Не нужен мне твой щенок! Второго Бадзыма не будет! - Венька размазывал по щекам наворачивающиеся слезы.
- Это я виноват, мужики, пригласил столичного гостя... - подал голос Леонид.
- Хватит искать виновных, - пытался примирить всех Генка, - что случилось, то случилось, значит, так суждено было.
На обратной дороге все молчали. Григорий с Леонидом возвращались на мотоцикле, Венька с Генкой на лошадях. Под рокот мотора Григорий задумался.
В свои тридцать с хвостиком он был подполковником в отставке - у летчиков рабочий век короток. Охотой Гриша увлекся еще на службе в армии. У них в подмосковной"борозде" почти все охотились. Он называл эти выезды на природу "царской охотой": на лошадях, с гончими и борзыми, когда надо было потрафить высокому столичному начальству, собирался весь офицерский цвет "борозды". За одну охоту загоняли до пяти лисиц, а уж зайцев не считали. Гриша завел себе гончака, и в охотничий сезон почти каждое утро вместе со своим другом Леней - напарником-пилотом и соседом по лестничной площадке - приносили по лисе или зайцу. Охотничий рабочий азарт (охота ведь тоже работа) поддерживал тонус, не давал расслабляться. Физически крепкого и смышленого офицера заметило начальство и не только оно: в офицерском клубе Гриша все чаще появлялся с Оксаной, дочерью командира полка. Поженились два друга Гриша и Леня почти одновременно: Оксана стала женой Григория, а Леонид из очередного отпуска со своей родины привез Галю. Девушки были очень разные, но быстро подружились. Заводная певунья Галя, словно рыжая шаровая молния носилась по дому, когда у них с Леонидом собиралась компания, и на столе появлялась быстро приготовленная вкусная национальная еда.
Табани, перепечи, шаньги с чаем могли подать гостям в любое время суток. Галя была болтушкой в противовес молчаливой, степенной Оксане, и ее мелодичный, протяжный окающий говор умилял собеседников. Оксана лишь поддерживала беседу, не сразу "раскрываясь" и как бы "прощупывая" того, с кем говорила. Откровенничать не умели обе: Оксана никогда ничего не рассказывала о семейных или своих делах, а хитренькая Галя умело уводила собеседника от интересующей темы. Грише нравилось, как среди разговора она иногда вызывающе на него смотрела или подмигивала в такт какой-нибудь шутке. Крепкая, коренастая Галя не пропускала ни одной охоты мужа, ездили теперь втроем. Выдержанная, уравновешенная умница Оксана встречала всех трех охотников неизменной чистотой и горячими свежеприготовленными обедами.
Неизвестно, сколько бы продолжалась безоблачная жизнь, если бы не одна из "царских охот", на которую увязалась и Галя. Единственная женщина среди военного мужичья, она лихо держалась в седле, знала, в какой момент отпустить гончих, могла предугадать почти весь ход событий.
В стае было восемь гончих и две русских псовых борзых. Пристегнутый Гришкин гончак внезапно забеспокоился, подал голос, остальные собаки тоже заволновались, гончие запели бархатными, с переливами, голосами. В ту же минуту отпустили стаю, и она с громким лаем и завываниями понеслась за лисой, выскочившей из ближайшего перелеска на поле, по которому следовали охотники.
- Улю-лю-лю-лю, Бушуй! - кричал Гришка своему гончаку: тот уже возглавил стаю и бежал рядом с борзыми, на голову их опережая. Стая текла ровно, то есть все собаки мчались с одинаковой скоростью - красивое зрелище радовало глаз. Зверь попался матерый - лисица кружила вдоль поля, пыталась уйти в перелесок, но гончие отрезали ее от спасительного кустарника. Часа три вся кавалькада носилась с поля на поле, пока борзые не перехватили инициативу и не закончили преследование. Обрадованные столичные гости, владельцы борзых отобрали и связали полузадушенного зверя. Неподалеку темнел перелесок, разделяющий поля, решено было там отдохнуть и обмыть первый трофей.
Галя помогла охотникам сервировать походный стол и пошла в осинник - найти хоть какой-нибудь ручей. Проходя мимо Гриши, кивнула и хитро подмигнула ему: "Пошли!" Бушуй увязался вслед за хозяином. Они прошли весь перелесок насквозь и впереди увидели небольшое озерко, образованное бьющим ключом.
- Пора возвращаться,- сказал Гриша.
- Подожди, успеем, - ответила Галя, придвигаясь к нему всем телом. - Гришка, как же ты мне нравишься, не то, что мой тюлень Ленька, - зашептала она вдруг. - Ты умней, быстрей принимаешь решения... Тебя не надо просить дважды - ты легко понимаешь любое желание или просьбу... Мне бы твоей женой быть, а этой тихоне Оксане - Ленька в самую пору...
Гришка обалдело смотрел на Галю, чувствуя на своих щеках прикосновение ее шершавых теплых ладоней.
- Гришенька, как ты мне давно нравишься, - тихо повторила-простонала Галя, - только ничего не говори...
Она стала - пуговицу за пуговицей - медленно расстегивать его куртку.Затем сбросила ее на землю и, расстегнув свою, не глядя, кинула ее рядом... Она продолжала раздеваться, Григорий стоял ни жив, ни мертв.
- Ну же, - побудила она его к действиям.
Он, как во сне, потянулся правой рукой к пуговицам джинсовой рубахи, а левой, завороженный увиденным, прикоснулся к бледно-матовой коже ее плеча. Он никогда не видел так близко лицо Гали и только сейчас разглядел на лбу, носу и щеках еле заметные рыжие веснушки. Опустились на куртки и целовались жадно и неуемно. Радостно залаял Бушуй, подбежал, затем отбежал снова, продолжая лаять, очевидно, принимая все за игру. Полуголый Григорий изумленно щурился на раздетую Галину - та была лидером и подталкивала к более решительным действиям.
- Не холодно? - спросил Григорий.
- Жарко! - расхохоталась в его объятиях Галина.
Бушуй с лаем подбежал к ним, и в ту же минуту оглушительно грянул выстрел.

В кустах стоял Леонид. Бушуй вопросительно смотрел на людей.
-Хороший у тебя пес, Гришка! - презрительно сплюнул Леонид и ушел.Григорий почувствовал, как зябкие мураки поползли по коже, и его захлестнуло неприятное чувство. Вот и иди на поводу у бабы! - как же теперь быть, а? Ведь ничего не произошло, подумаешь, посидели и поцеловались раза два, даже не дотронулся до нее, а друга потерял, да и репутацию... Галина была ошеломлена и растеряна не меньше, она считала, что спокойный Леонид не способен на бурные эмоции.
Они быстро вернулись к охотникам. Боясь взглянуть на людей и в глаза друг другу, сели по разные стороны костра. Леонид задумчиво смотрел на пламя. С ним заговорил один из столичных гостей - он односложно отвечал на вопросы.
Немного отдохнув, охотились опять - гончие подняли в перелеске русака, выгнали в поле, борзые подхватили...Гоняли недолго. Вернулись в летный городок через день. Довольные гости увезли трофеи, а "борозда" гудела, как потревоженный улей: в маленьком коллективе все новости, как семечки по ветру, быстро разлетаются. Всех троих - Леонида, Григория и Галину вызвало начальство, и на Григория наложили взыскание, А Леонид пообещал разобраться в своей семье сам. Что происходило в семье Леонида, никто не знал, а Оксана не устраивала никаких сцен, хотя видно было, что она тяжело переживала неприятность. Гриша еще долго чувствовал холодность Оксаны, к тому же наступило время зачетов, а у Оксаны - последняя сессия в институте, сдавать она уехала к родителям в Москву. Самое время поговорить с Леонидом - решил Григорий. К его удивлению, Леонид охотно откликнулся. Разговор получился недлинным. Мужчины выпили, Григорий попросил у друга прощения и объяснил, как все было. Леонид снисходительно выслушал признание.
- Ох, и баба у тебя, Леня, огонь! Везде поспеет! - популярно восхищался Гриша.
- Верно! - вторил ему Леня.
- Ну что, друг, мир?
- Да мы не ссорились, друг!
Леонид, казалось, был удовлетворен и беседой, и действиями начальства. Все опять потекло по-прежнему. Видя, что мужчины преодолели неприязнь, стали разговаривать и ходить друг к другу в гости и жены.
Через полгода стало заметно, что Галя ждет ребенка, и повеселевший Леонид вдруг стал опять задумчив и серьезен.
Рождение Димки - маленького рыжего солнышка, как две капли, похожего на мать,не прибавило ему радости.
- Следуй моему примеру, рожай на будущий год, и я буду рожать второго - лучилась счастьем Галя в разговоре с Оксаной, не замечая растрепанных чувств мужа.
- Это твой сын, а не мой! - прошипел Леонид, уединившись с Григорием после пиршества в честь наследника. Гриша развел руками:
- Как тебе еще объяснить, что ничегошеньки у нас с Галей не было!
- Не надо, я видел, как вы кувыркались в осиннике!
Григорий не хотел говорить, что это - Галина инициатива, получилось бы, что он, мужик, прячется за женскую спину, подставляя жену для разборок с мужем.
- Я виноват только в том, что позволил себе на несколько минут увлечься Галиной, но ничего дурного не делал.
- Конечно, "не делал"! - передразнил Леня. - Слушай, у нас есть обычай, когда твоей женой может воспользоваться друг, это даже почетно в какой-то мере, но не настолько же! Я видел, как вы с ней иногда перемигивались в компании! Вы давно меня обманывали!
- Ну, это дурь! Да мало ли кто с кем перемигивается - это ничего не значит! Что ты такой дубовый, упертый! Твоя жена просто веселая женщина, а мне это веселье обошлось черным пятном в личном деле! я же не лезу к тебе с претензиями!
Леонид с неопределенным выражением лица теребил пальцами сигарету.
Через год по счастливой договоренности женщин в обеих семьях родились дети: у Гали - мальчик, беловолосый, с пушистыми белесыми "отцовскими" ресницами, у Оксаны - смуглая, с темными волосами, в ее родню, девочка. Обрадованные папаши уже никогда больше не вспоминали о ссоре. Но Леонид больше баловал второго сына, хотя первый все явственней походил на отца.
Семьи продолжали дружить, и когда настало время демобилизоваться, уезжать из летного городка, обменялись адресами. Григорий просил не поминать его лихом, Леонид только улыбался в ответ и успокоил, сказав, что ничего не было, друг так и остался другом. Гришина семья уехала в Москву, где Оксанины родные помогли с квартирой, а Леонид увез своих на родину, в Удмуртию, пообещав прислать приглашение в гости и на охоту.
Такой случай года через три предоставился, и Григорий с Оксаной поехали в Ижевск. Дочку оставили на попечение Оксаниных родителей, тем более, что она посещала две школы - обычную и музыкальную и занималась в хореографической студии. Дети Леонида тоже учились, но иногда на выходные дни их забирали к себе в глухую деревеньку родители Гали. Поэтому и оказалось все семейство Леонида в деревне - ждали гостей. Встреча была бурной
- О, чебер твой кышно! - проговорила маленькая плотная старушка - бабушка Гали, глядя на Оксану. "Красивая твоя жена!" - перевел Леня. Дети - Дима и Сережа, показали, где умыться с дороги, и почтительно удалились в другую комнату, чтобы не мешать взрослым,но обедать их позвали вместе со всеми. На столе, в основном, было мясо, еще подали запеченую кровь, которую жители столицы отведали впервые.
- У нас праздник заколотого бычка! - весело объяснили старики, - поэтому и такой стол.
... Григорий вспомнил реакцию охотников: опять попал в переплет, еще неизвестно, как отнесутся к этому в деревне. Пока ехали по улице, ни одного жителя не увидели. "Скрытные люди," - понял он.
Во дворе их встретили родственники и соседи.
- Ну, молодцы, мишку завалили! - обрадовались они.
- Ура! Медвея добыли! - прыгали вокруг телеги дети Леонида.
Старший мальчишка взял собак и повел их в вольеры.
- Сережа, натаскайте для бани дров и помогите женщинам протопить! - отослал второго отец. Мальчуган послушно побежал к поленице.
Взрослые молча сняли с телеги трофей и сразу стали обрабатывать, снимать шкуру. От Оксаны, Гали и ее родителей не укрылось, что что-то произошло. Они видели хмурые лица охотников, но спрашивать не стали, ждали, когда те расскажут сами. Узнав, что Гриша побывал на месте керемета, все старшие заохали и закачали головами.
- Молись, человече,как умеешь, как знаешь, чтобы с тобой или близкими несчастья не случилось.Там теперь нечистая сила обитает, - перевела Галя слова бабушки.
- Наверно, и мы не должны у вас находиться, чтобы не привлекать нечисть, - догадался Гриша.
- Живи, чего уж, - вздохнул отец Гали, - ты ведь не знал наших обычаев, может, смилуется над тобой Тэлькузё - хозяин леса. Он Навроде вашего лешего, наблюдает, как ведет себя человек в лесу. Может и наказать при случае.
Ночью надрывно лаяли собаки, и Григорий слышал, что хозяева тоже не спят. Он встал, оделся, собираясь выйти.
- Подожди, Гриша, я с тобой тоже выйду, - услыхал он приглушенный голос Лени.
Друзья вышли во двор. Была холодная ясная осенняя ночь.
- Будет холодно, но снег пока не выпадет, - сказал почему-то Леня, закуривая, - а раньше в это время уже по чернотропью охотились.
- Да, красиво у вас. Деревенька укрыта лесом. Как лоскутным одеялом. Ели небо верхушками протыкают... Красные лоскутки - осины, желтые - березы, зеленые островки - ели и лиственницы.
- Зеленых лоскутов больше, - согласился Леня.
Они одновременно обернулись на внезапный шорох со стороны крыльца. К мужчинам спускалась Галя.
- Что, тоже не спится? Боишься? - спросил ее Леня.
- Нет, не боюсь, и все-таки не по себе что-то. Вы-то, мужики, после бани и хмельного должны уже десятые сны видеть. а вы вот, со звездами разговариваете... Не жалеешь, что приехал, Гриша? Когда мы втроем встречаемся, обязательно что-то происходит.
- Не наговаривай, а то Тэлькузё услышит, - усмехнулся Леонид. В этот момент зло залаяли собаки в вольерах. - пойду, посмотрю, что с ними. - Гриша и Галя остались одни.
- А помнишь, как охотились там, в "борозде"? Как мы с тобой целовались в осиннике? Ты мне всегда нравился...Ты ведь мог сказать Леньке, а потом начальству, что это я виновата, я ведь тебя совращала.
- Слово-то какое: "совращала", - невесело усмехнулся Гриша, - никто ни в чем не виноват.
- Нет, я все-таки очень виновата в твоей карьере, прости меня! - Галя вдруг ярче осознала мужской поступок Гриши и великодушие Лени. Один бы мог воспользоваться ситуацией, а другой ни за что не простил бы измены, плюс позор на всю воинскую точку.
По двору вдруг мелькнула какая-то тень. Собаки, не переставая, залаяли еще бешенней. В сарае заревела корова.
- Галина, давай ружье! - крикнул, подбегая, Леонид. - Волки к нам забегают часто. Гриш, и ты беги за своим.
Григорий метнулся в дом. Оттуда уже с ружьем выбежала Галя..
Через пару минут и Григорий был во дворе с ружьем. Вдоль дома и хозпостроек мелькали тени.
- Уходи в дом! - крикнул жене Леонид, но Галя неподвижно стояла посреди двора, уставившись на две приближающиеся желто-зеленые точки.Неестественный, животный страх сковал руки и ноги. Она ниче не видела, кроме этих страшных светящихся точек, и не слышала, как Леонид по слогам кричит ей: - У-хо-ди-и! Огромный темный взъерошенный зверь подбежал к женщине и взвился в прыжке. Стрелять уже нельзя: попадешь в человека, и тогда Леонид и Григорий, не сговариваясь, выстрелили в воздух. Зверь сбил с ног женщину и впился ей в телогрейку на груди. Мужчины бросились на выручку. Зверь драл лапами телогрейку, перехватывая зубами все выше и выше. Галя лежала под волком втянув голову в плечи и закрывая лицо руками. "Все, - суеверно думала она, - это конец. Это расплата за совершенный грех, в котором я никому не призналась, и только сегодня покаялась в своей вине..."
Григорий оказался ближе к зверю, чем Леонид, и , извернувшись, выстрелил. Волк зарычал, оскалил желтые клыки и повернулся к нему. "Мать честная, да это тот же громила, - узнал человек зверя и внезапно испытал суеверный ужас. - Нет, это не волк... Осенние волки людей боятся и не нападают, особено у жилья." Зверь попытался кинуться на охотника, но второй выстрел встряхнул его, разукрасив алым темно-серый мех. Волк тихо осел на землю. Галя отделалась сильным испугои и небольшими ранами на шее. "Это всем вам, охотникам, мстит керемет!" Как приговор изрекла ее бабушка.
На следующий день Григорий решил уехать незамедлительно.