1. Ни в одной стране не удалось добиться перемен к лучшему в понимании Запада – то есть, демократизации.
2. Появились три новые горячие точки (Ливия, Сирия, Йемен), созданы предпосылки к обрушению Египта, Нигерии и Ливана, произошла повторная дестабилизация Ирака.
3. Создана новая всемирная террористическая сеть - Исламское государство, по сравнению с которой Аль-Каида – это деревенская печка по сравнению с лесным пожаром
4. Созданы предпосылки к проникновению исламского терроризма в Европу и постсоветскую Среднюю Азию. Вот кстати новость – полковник, командир таджикского ОМОНа – принял радикальный ислам, бросил семью, восьмерых детей, выехал в Сирию и присоединился к джихаду.
http://2015.livejournal.com/5857256.html
При этом, в плюсе от арабской весны – нет ничего. Совсем ничего. Ноль. Зеро.
На этом фоне – наконец то начинают шевелиться ученые – историки и социологи, пытаясь понять, что происходит. Что ж, лучше поздно, чем никогда.
http://inosmi.ru/world/20150529/228278037.html#ixzz3bUr5uzyd
История как ресурс для политической мобилизации и предпосылка для интерпретации нынешних событий присутствует в революции Евромайдана, а также в войне России и Украины. Только с точки зрения истории можно объяснить новые линии разлома, которые проявились в наши дни; только историческая перспектива позволит понять, почему война России против украинцев так разно оценивается различными европейскими странами. Но погружение вглубь истории необходимо прежде всего для того, чтобы определить Майдан и 2014 год как переломный пункт.
Майдан: что это было? Националистический путч? Социальный феномен нового типа? Последняя пока революция в ряду европейских революций, которые произошли в 80-е годы с возникновением движения «Солидарность» в Польше? Прагматичная, ситуативная реализация собственных интересов на границе? Или неоимперский проект Владимира Путина, который одновременно призван укрепить власть внутри страны?
Как только начинаешь искать исторические объяснения, временные и географические рамки расширяются настолько, что охватывают полностью эпоху Нового времени в Европе. Тем не менее представляется целесообразным начать дискуссию в формате двусторонней германо-российской Комиссии историков.
Среди других стран Евросоюза Германия — важнейшее действующее лицо в конфликте; в то же время в Германии существует явный недостаток исторических знаний об Украине. Важная цель Комиссии заключается в том, чтобы углубить эти знания и работать над созданием институциональных основ исследований, связанных с Украиной, в Германии и наоборот. Она выполнит и классическую задачу двусторонней комиссии историков, которая состоит в таком исследовании общей истории двух государств и наций, чтобы общественный исторический дискурс и уроки истории могли бы ссылаться на фундамент, признанный обеими сторонами.
То, что приметно игнорируется
Наряду с Белоруссией Украина относится к территориям, для которых последствия немецкой оккупации во время Второй мировой войны были самыми ужасными. Украинцы стали жертвами, свидетелями, а также коллаборационистами в войне на уничтожение, развязанной Германией. В немецком историческом сознании это во многом игнорируется. Чувство вины распространяется только на Россию как правопреемницу Советского Союза. Это тем более удивляет, что Украина не только значилась как объект уничтожения и эксплуатации ресурсов в «Генеральном плане Ост» национал-социалистов, но и играла ключевую роль в плане развития Сталина. Его ускоренная индустриализация «осознавала и принимала» факт гибели миллионов людей на Украине.
Комиссия историков является лучшим местом для того, чтобы выяснить исторические предпосылки восприятия другой стороны. В Германии наблюдается стремление к игнорированию некоторых пунктов в том, что касается Украины: даже после противоречащей нормам международного права аннексии Крыма слишком высокой была готовность рассматривать Украину как объект российских интересов или отказать ей в статусе «настоящей» нации. До Майдана Украина рассматривалась в Германии то как потенциальная территория для собственной воинственной экспансии, то как безнадежно коррумпированное государство олигархов, то в контексте фольклора. Традиции гражданского общества, которые проявились на Майдане, удивили немецкую общественность.
Примечательную, пока еще не выясненную роль в ментальной переоценке масштабов Европы с немецкой точки зрения сыграла дискуссия о Центральной (Средней) Европе 80-х годов. К Центральной Европе тогда относили прежде всего Польшу, Чехословакию и Венгрию; Украина в ней «присутствовала» разве только со своим габсбургским наследием в виде Галиции. Значение дискуссии заключалось в разграничении Центра (Середины) и Востока: объединись это «максимальное разнообразие на минимальном пространстве» (Милан Кундера), то все, что располагалось восточнее, было пронизано однородностью и имперским господством. Уже в 80-е годы имела место идеология истории, так как стилизованной реальности «Центральной Европы» больше не существовало после геноцидов времен Второй мировой войны и насильственных переселений послевоенной эпохи.
Многообразие при отсутствии дискриминационной политики в отношении меньшинств
Век экстрима в полной мере оставил след и на Украине; в крайнем случае, периферия «Центральной Европы» 80-х годов отличается тем многообразием, на которое она претендует: украинцы, говорящие по-украински, украинцы, говорящие по-русски и русские, говорящие по-русски. Евреи и татары вместе жили в одном государстве, и оно не проводило дискриминационную политику по отношению к ним, в отличие от Чехословакии и Польши в послевоенное время. Лишь вторжение России разрушило эту действительность в Крыму и некоторых областях Восточной Европы.
В Варшаве и Москве существуют Германские исторические институты; Германия постоянно обменивается научно-историческим опытом с Польшей и Россией в рамках работы Исторической комиссии и Комиссии по школьным учебникам. Германо-украинская Комиссия историков — первый шаг к институциональным связям между двумя историческими науками. С германской и украинской стороны в работе Комиссии задействованы историки, чьи взгляды выходят далеко за рамки национальной истории, а также истории двусторонних отношений.
Помимо этого, директора Германских исторических институтов в Москве и Варшаве выразили готовность содействовать деятельности Комиссии. Существуют все предпосылки того, что Комиссия добьется внимание в международном историческом ландшафте. На этой неделе состоится ее «первый выход в свет»: в Берлине пройдет конференция «Война и революция: Украина в период крупных европейских трансформаций Нового времени».На самом деле – в/на Украине гражданского общества не было и нет, на Майдане – оно не появилось. В этом то и заключается принципиальная и смертельная ошибка Запада, одинаковая и во время Арабской весны и во время Евромайдана – они принимают процессы, происходящие в ходе социального взрыва в стране – за формирование гражданского общества. Но гражданское общество – социальный взрыв не формирует. Взрыв вообще не способен формировать, взрыв разрушает и калечит то, что есть.
Я читал воспоминания американского подполковника, которому довелось служить в Ираке в 2007-2008 годах, в период крайнего обострения там обстановки. Он записал про иракцев, и отметил одну важную особенность – как старший офицер и командующий сектором он встречался с гражданскими активистами и иракцы – постоянно жаловались ему на трудности и нехватку всего, начиная от нехватки учебников в школе и заканчивая искореженной взрывами дороги, по которой не проехать. Как только этот подполковник задал им вопрос, а почему бы им самим не сделать что-то для себя, например, отремонтировать дорогу и убрать горы мусора – они посмотрели на него как на сумасшедшего. Они привыкли жить в системе координат, в которой государство убирает мусор и чинит дороги, а раз пришли американцы и свергли Саддама – значит, теперь они должны убирать мусор и чинить дороги. Иначе – у иракцев появлялись претензии к американцам: если вы не собираетесь убирать мусор и чинить дороги, зачем вы свергали Саддама?
Через пару лет и за тысячи километров от Ирака – польский профессор преподавал в университете во Львове. Он спросил студентов – что вы ждете от ЕС. Ответ был – безвизового въезда и чтобы починили дороги. Когда профессор заметил, что они и сами могли бы починить дороги – студенты обиделись.
Общего не находите?
Принципиальная разница между той же Европой и США с одной стороны, и Россией, Украиной, Ближним Востоком с другой – это разница в обществе и государстве.
В Европе и США государство – формировалось снизу вверх, от общин, цехов мастеровых, городов и штатов. Они сами собирали деньги на общие нужды, ту же починку дорог, сами определяли, сколько нужно и как чинить, сами выбирали человека, чтобы распоряжаться этими деньгами и организовывать работы. В России, Украине, на Востоке – государство строилось сверху, то есть приходило и говорило, сколько надо сдавать денег, и в ответ обязывалось построить или починить дороги. Если оно не выполняло своих обещаний – то мог начаться бунт, а мог и не начаться. В/на Украине – например, начался, но это не значит, что там было или есть общество. Это значит, что украинское государство не выполнило обещаний, данных людям, вот и всё. А теперь – Руслана, по моему говорит – я приезжаю в Европу, а меня спрашивают – ну и что же вы, где ваши обещания, почему вы ничего не добились и не добиваетесь от власти. А как – добиться?! Общества на Украине – нет, вот этого то, как раз и не понимает Запад. В Украине, по меткому выражению Остапа Дроздова произошло вот что – люди натворили дел и разошлись по домам. В этом смысле – Украина – это Россия, ни разу не Европа. Разница лишь в том, что российская власть в основном выполняет данные ей обещания. Но общества в европейском понимании – в России тоже нет.
Как начинается общество? Оно начинается с малого – с того, что люди, живущие в одном доме, собираются, выбирают старшего, собирают деньги и проводят капитальный ремонт дома. Если удалось это сделать, можно сказать, что первичная ячейка настоящего, гражданского общества уже есть. Потом – люди сделают второй шаг – соберутся несколькими домами и приведут в порядок дворы и подъездную дорогу. Потом – выдвинут своего кандидата в местный совет или на пост главы муниципального образования. Сами из своих рядов выдвинут – а не того кто партия власти предложит. Если начинать не с этого – никогда не будет ни нормальной политики в стране, ни нормального ЖКХ, ничего не получится сделать с коррупцией. У нас, кстати, реформа ЖКХ, потому и не сдвигается с места – тупо копируют западные модели, не понимая, что у них общество есть, а у нас нет. В Германии – вполне нормально, что жители такой же, бывшей ГДРовской хрущевки – собираются, берут кредит в банке и проводят капитальный ремонт – реновацию дома, чтобы меньше платить за ЖКХ и повысить рыночную стоимость своего жилья. А у нас – даже старшего по дому не выбрать, а деньги на ремонт – собирают какие-то проходимцы и исчезают с ними. А почему там проходимцы? А потому что честным людям недосуг этим заниматься – сначала сдаем деньги хрен знает кому, а потом что-то требуем с государства. И банк, кстати, в Германии спокойно дает кредит на капитальный ремонт многоквартирного дома, а у нас не даст, или даст под огромный процент. Потому что понимает – платить не будут. Общества нет. Соберутся, и начнется скандал – а я не голосовал, а этот не платит – и т.д., и т.п.
Есть, кстати, важное различие между гражданским обществом и гражданским миром, которое тоже не все осознают. Разница – в активности. Гражданское общество – это стройная, иерархическая система с вертикальными и горизонтальными связями, с представительством в политике. И самое главное – эта система нацелена на изменения и проводит их. А гражданский мир – это договор о ненападении, о том, что мы признаем разные интересы друг друга, и обязуемся не переходить друг другу дорогу. Это просто способ нормально существовать в условиях, когда нет гражданского общества. Но сами понимаете – при гражданском мире, возможности реформирования очень ограничены, потому что провести реформы, не ущемляя чьи то интересы – невозможно. На Украине – в отсутствие гражданского общества гражданский мир был грубо нарушен одной из социально-этнических групп – после чего Украина вошла в состояние гражданской войны. Причем – никакой «Еуропы» в Украине нет и не может быть, потому что гражданское общество – начинается не с этого. С чего – описано выше.
При социальном взрыве – создается что-то наподобие гражданского общества – но это не общество, это его симулякр. Социальный взрыв – как бы обжимает со всех сторон «человеческий песок» и создает некое подобие единого целого, сплоченного общими бедами – но это не единое целое, как только у кого-то беды становятся другими (раньше щи были жидкими, теперь жемчуг мелок) – он моментально отпадает от единого целого. И Украина – яркий тому пример. В 2004 году – Оранжевая коалиция победителей моментально разосралась между собой, потому что посты президента и премьера – существуют в единичном экземпляре и их должен занимать кто-то один. В 2014-2015 году – люди, поднятые на поверхность лифтом социального протеста – моментально встроились в систему и переняли ее тип и стиль поведения. Генпрокурор Махницкий от ВО Свобода – купил себе недвижимость в Англии. Сотник Парасюк, год назад призывал идти на Раду с оружием – а теперь он сам депутат Рады и джип купил. Казак Гаврилюк – год назад на морозе голым стоял, а теперь – тоже депутат Рады и предлагает легализовать проституцию. Если у людей нет ничего общего кроме ненависти к власти или к Путину – это не гражданское общество.
Социальный взрыв на Украине – был усугублен уходом Крыма и внешним вмешательством России, в результате чего был дан старт долговременному пожару гражданской войны на Украине. Если социальный взрыв кратковременен, и после того как прекращают действие факторы внешнего давления, симулякр общества распадается – то в данном случае, на Украину идет мощное и продолжительное давление, что сохраняет то искусственное единство, которое было обретено на Майдане. Часть тех, кто был сплочен Майданом, таких как Гаврилюк и Парасюк – отпали, сделавшись депутатами Рады – но какое-то объединение сохранилась, в виде волонтерского движения и национальной гвардии. Это объединение – тоже идет на общем деле, но – деле войны. Украинское майданное сообщество – меньше чем за год стремительно преодолело те ступени радикализации, через которые в Афганистане, Ливане, Ираке шли долго, годами – и превратилось в нечто страшное. Враг – колорады, сепары, их можно стрелять, резать, отрезать пальцы, наматывать на гусеницы, «из БТРа прошить толпу». То есть – рождается общество со всеми предпосылками к нацизму. Рождается на наших глазах.
Вопрос – может ли таким образом, через войну родиться гражданское общество? Советское общество, советский человек – родились в сорок пятом году, до этого – его не было, были победители и побежденные в гражданской войне, бедняки и кулаки, эксплуататорские классы и т.д. Ответ – да, может. Но во первых, какова цена, если путь к его рождению можно было бы проделать и без войны. Во вторых – а каким будет это общество? В войне – родилось единое афганское общество, без войны его бы не было. В войне родилось немецкое общество – чтобы привести к власти Гитлера и начать Вторую мировую. Есть и положительные примеры – СССР, Вьетнам – но их намного меньше. И – стоило ли оно того. СССР и Вьетнам – каким количеством жизней заплатили за создание своего общества?
Подведем итог.
В 2011 году на Востоке начался процесс, известный как Арабская весна. Запад поддержал это, потому что принял «Арабскую весну» как демократическую революцию и как свидетельства пробуждения активности гражданского общества, которое по мнению Запада формирует «Интернет» и «Айфон». Но гражданское общество формирует не Айфон, и то что Запад принял за гражданское общество – это 14 % несогласных, которые есть и там, просто повестка дня у них другая. Сковырнули власть, после чего оказалось что 14 % выступают за выборы, но на выборах 14 % не могут победить 86 %. 86 % в том же Египте исповедовало совсем другие ценности – исламский экстремизм, радикализм, бандитизм – и избрало Мухаммеда Мурси. После чего – страну с трудом удалось остановить от сползания в пропасть, восстановив диктатуру. Сирию, Ирак, Ливию – остановить не удалось. А диктатура – это и есть привычное состояние, когда государство убирает мусор и ремонтирует дороги.
В 2014 году – в Украине произошел социальный взрыв, снесший прежнюю власть, после чего –отношения между разными частями украинского общества перешли из состояния войны в Интернете в состояние войны на Донбассе. Но при этом – в Украине так же не оказалось гражданского общества со своей позитивной программой развития страны, а не истребления инакомыслящих и говорящих на другом языке. Поэтому – пар ушел в гудок, реформы на Украине так и не стартовали, новая власть мало чем отличается от старой, а на востоке страны идет открытая война. Власть и международное сообщество пытаются восстановить гражданский мир, но это значит для Украины, что никаких изменений к лучшему не будет, ситуация будет законсервирована на уровне намного ниже 2014 года. И реформы на Украине, равно как и «вступ до ЕС» невозможны, потому что нет главного – гражданского общества.
Ошибки Запада, который пытается искусственно ускорить создание гражданского общества, непонимание того как на самом деле оно рождается – привели и приводят к одной рукотворной катастрофе за другой. Чтобы прекратить это – Запад должен раз и навсегда отказаться от практики инициирования и поддержки оранжевых революций, обучения активистов, предоставления им ресурсов – и предоставить времени сделать свое дело. И оно сделает. Потому что есть жилье. И его надо чинить. Есть двор. Его надо приводить в порядок. Есть дорога. Ее надо ремонтировать. И никуда мы от этого не денемся.
Комментарии