Сталин без иллюзий

ОТРЫВОК ИЗ: "Двадцать лет на смену элит".

Об этом главный редактор «АН» Андрей Угланов разговаривает с известным историком, доктором исторических наук Александром ПЫЖИКОВЫМ.

№ 19 (460) от 28 мая 2015 [ «Аргументы Недели» ]

http://argumenti.ru/toptheme/n489/401615 

– Как говорится, революция пожирает своих детей?

– Теперь давайте вспомним, что это были за «дети». Профессиональные революционеры – из интеллигентов, – олицетворявшие мечту о мировом интернационале. Привнеся в русскую революцию немало энергии, они с таким же успехом могли участвовать и в революции испанцев или индусов. Их восприятие России никогда не отличалось, мягко говоря, возвышенностью. Эти деятели ожидали краха буржуазного мира в передовых Англии, Германии или во Франции. В такой идеологической атмосфере протекли в СССР все 20-е годы. И только затем на первый план выдвигается курс на разрыв с марксистской классикой и опорой на национальные устои. Рождается новый идеологический формат, где приоритет мировой революции отодвинут на задний план, уступив место идеологическому концепту «русский народ – старший брат». Никто не может встать вровень с передовым русским народом, прокладывающим человечеству путь в светлое завтра. Деятели типа М.Н. Каткова или К.П. Победоносцева в своё время не могли и мечтать о подобном. При самодержавном строе им не позволили бы так развернуться. А при Сталине прорвавшаяся сквозь толщу космополитического марксизма, мощно спрессованная патриотическая доктрина стала явью!

Конечно, такое преображение большевизма не могло не поражать. Понятно, что ленинская гвардия не могла существовать в атмосфере, когда отрывки из коммунистического манифеста подаются в одной окрошке со славянофильством. Но интересно другое – как повели себя её представители в этих условиях. Лишь 10% большевистской элиты во главе с Троцким не сочли возможным мириться с нарастающей патриотической волной и довольно быстро исчезли с властных вершин. Но вот с остальной – подавляющей частью – дело оказалось намного сложнее. Понимая, куда дуют ветры, эти правоверные марксисты тем не менее начали подстраиваться под новые веяния, публично декларируя им всяческую поддержку. Ни под каким предлогом не желали покидать облюбованных высоких должностей, вцепившись в них намертво.

Они пытались как-то ужиться с противоестественной для них реальностью, с усилием её переваривая.

Сталин без иллюзий

– Это действительно звучит интересно.

– Сталин, как архитектор данного курса, прекрасно осознавал цену этой «поддержки». Не испытывал ни малейших иллюзий, что при подвернувшемся удобном случае патриотическая политика вместе с её автором будут с превеликим удовольствием растоптаны. Потому с середины 30-х годов номером один в повестке дня значился вопрос об устранении старой ленинской гвардии. К этому также подвигали итоги первой пятилетки. Наглядно продемонстрировавшие, что старые большевики при всех революционных заслугах не в состоянии справиться с масштабами реконструируемой экономики. Не обременённые профессиональной компетенцией, они не могли «оседлать» сложные производственные реалии. Перетасовка таких руководящих кадров немногое меняла.

Сталин пытался отделаться от них, что называется, по-хорошему. Это был непростой момент. Одно дело, если речь о бывших спецах, в силу разных причин оказавшихся в советском лагере. Другое – о партийцах дореволюционной поры или Гражданской войны, которые имели право называться своими. Подчеркнём, Сталин планировал избавиться от них через выборы, причём реально альтернативные. Учитывая советскую практику, это действительно звучит довольно необычно, тем не менее это так. Он рассчитывал, что большинство этой публики без поддержки сверху не преодолеет народный фильтр. К тому же выдвигать кандидатов в Верховный Совет СССР планировалось не только от ВКП(б), но и от общественных организаций и групп граждан. Были даже напечатаны образцы соответствующих избирательных бюллетеней. Кстати, именно их использовали в 1989 году на первых альтернативных выборах съезда народных депутатов СССР. Но этот «мирный» сценарий в ходе острейшего закулисного противостояния был сорван. Развязкой затянувшегося конфликта и стал «большой террор» 1937 года. В этой «мясорубке» репрессировано 80% делегатов XVII съезда ВКП(б). Вот такой заключительный аккорд. На авансцену вышла совсем другая партия, где первые роли играли не пропагандисты, а технократы. На них делалась основная ставка в набирающем темпы хозяйственном строительстве. То есть то, чему положила начало Октябрьская революция, растянулось на двадцать лет. Только по прошествии их в стране состоялась кардинальная смена элит. Как видим, это сложный процесс со своей идеологической подоплёкой, а не замена одних лиц другими исходя из симпатий бытового уровня.