Растворимая рыба.

До закрытия генштальта оставалось ровно полфлакона физраствора, расцвеченного какой-то эмпирической хренью, и пара семибальных сотрясений организма, героически познающего Счастье через страдания.
Современные лекари, в отличие от древних просветлённых, рекомендовали в такие моменты стараться не зацикливаться на зарождении болевой воронки, а отвлекать бренное тело с дремучим разумом всякими банальностями. 

Этим я и занималась свободной от принятия от очищающих страданий, рукой.
 Мои пальцы сосредоточенно кликали плюсы неуёмному Андрею Сотнику.
Уши слушали трагичную песнь Виктории, которую полюбовник Саня попинал за длинный нос, засунутый в семейный альбом на прикроватной тумбочке.
Ступни рисовали на ламинате народный орнамент.
А затылок отлавливал степень угрозы домашнего скандала на тему: кто из детей потерял гайку от крыла велосипеда.

На шестой сотне плюсов я решила, что с определённым комментарием Андрея я согласиться не могу даже с закрытыми глазами.
Викины страдания безнадёжно зашли в тупик, который был выражен вопросом :почему класть Викину попу в супружескую кровать - можно, а семейный альбом трогать ручонками - преступление, достойное высшей меры?
Ламинат стал напоминать ледовый каток.
А затылок отрадарил, что скандалящие пришли к пониманию и отправились почивать в добром духе.

Но воронка боли неминуемо расширялась и жадно всасывала всё - и Андрюхины плюсы, и святотатицу Вику, и даже маленьких велосипедистов в пижаме. Они растворялись в пене, затихали и переставали существовать вместе со всем сущим миром. Даже мои ледяные ноги теряли чувственную  реальность и вместе со мною соглашались уже перестать существовать вовсе, лишь бы просто перестало быть больно.

- Я умею быть нежным.
Голос едва пробивался из клокочущего и воющего вопля болевого потока.
- Что?
- Я хочу доказать, что умею быть нежным.
Воронка всхлипнула от удивления, замерла на мгновенье и выплюнула из засыпающего мозга воспоминания полугодичной давности.- черничные отметины на бёдрах, американские горки его кипятково-ледяной страсти, моё бегство,  последующую неловкость и отстранённость .

Боли стало любопытно. Она отступила и загустела. Я лежала на краю, глядела в чёрную дыру, пытаясь отдышаться.
Пришитая к завтрашнему дню многообещающим: "Я умею быть нежным".

Просветление с познанием  подождут. В конце-концов и Андрей - ещё пока не лидер топа, и гайка в велосипеде не прикручена....

(фотоинет)