Если вы поймали моего попугая, то прошу учесть: я его политических взглядов не разделяю.

Есть важная еще история, раз мы заговорили тут про всякое президентское. Я, конечно, с большим интересом прочел сегодня сообщения, и в ТАССе, и в Интерфаксе, и, скажем, в газете «Ведомости» был большой текст по этому поводу – по поводу очень странного такого брифинга, который дал пресс-секретарь президента Песков по поводу того, что будто бы в Администрацию президента пришли письма из двух крупных англоязычных изданий. Он не говорит, каких, называет их так: «уважаемое лондонское издание» и «уважаемое нью-йоркское издание». Мне, честно говоря, кажется, что это Financial Times, что касается лондонского издания. Что касается нью-йоркского, у меня есть несколько версий: это либо New York Times, либо Wall Street Journal.

Но, в общем, речь идет о том, что две эти газеты или, скажем, два этих медиа (мы не знаем, может, одно из них – журнал) готовят какую-то крупную публикацию, посвященную бизнесу Владимира Путина, посвященную тому, что Владимир Путин лично, сам принимал участие в разного рода предпринимательской деятельности в очень большом масштабе, и делал это при помощи разных своих друзей-бизнесменов, в частности, братьев Ковальчуков, господина Тимченко, господина Сечина, компании Gunvor. Ну, вы слышали, несомненно, не только эти имена, но и, например, эти названия.

Было уже много попыток писать об этом, были всякие документальные фильмы, были целые книги про деньги Владимира Путина. Пока удавалось Кремлю, и Администрации президента, и лично Путину от этого как-то отшутиться, отболтаться, отбрехаться. Были суды, между прочим. Я знаю случай, когда вот Wall Street Journal вынужден был даже, кажется, что-то опровергать. Ну, во всяком случае, там дело пришло, по-моему, к какому-то мировому соглашению, в результате которого он ничего не опровергал, но, в общем, был большой судебный процесс по поводу материалов, посвященных вот как раз этой самой теме.

Ну, и вот теперь в Администрацию президента пришли два письма, похожих по тексту, в которых предлагается ответить на целый ряд очень конкретных, очень таких детализированных вопросов, посвященных этой деятельности: когда, кто, чего и каким образом зарабатывал деньги вместе с Путиным.

Ну, вот, например, тот же Песков цитирует некоторые из этих вопросов, они, например, такие. Верно ли, что Путин, работая в администрации Санкт-Петербурга, одобрил ссуду строительной корпорации «Двадцатый трест» на сумму 23 миллиарда рублей? Был ли Путин привлечен к созданию медицинской компании «Петромед» в 90-е годы? Помогал ли Путин в 90-е защищать бизнес Тимченко «Двадцатый трест» и «Петромед» от питерских криминальных группировок? И так далее. Видите, тут какие-то названия, фамилии. Вкладывал ли В. Путин напрямую или косвенно деньги в Gunvor group? Помогал ли Тимченко господину Путину финансово, когда Путин переехал в 1998 году в город Москву?

Там, я не знаю, еще, например, прекрасная история. Было ли признано участие Алексея Миллера в «Совэксе»? Было ли призвано оно скрыть интересы Владимира Путина в этом деле? Во время переговоров с одним из основателей «Совэкса» Дмитрием Скигиным Путин попросил будто бы 15% акций и фьючерсов в обмен на помощь с регистрацией компании и заключением долгосрочного договора аренды. Утверждается, что стороны договорились на 4%. Вот что важно в этих вопросах? Что они очень и очень конкретны.

И дальше Песков удивляется тому, в каком тоне они заданы, что будто бы они заданы в таком прокурорском тоне. Удивляется тому, что этим вопросам предшествует такое уведомление о том, что ответы на них должны быть конкретными, а общие размышления и какие-то уходящие в сторону, какое-то развозение каши по тарелке не будет признано ответами по существу. А в случае, если не будет получено ответов по существу, то редакции, которые задают эти вопросы, оставляют за собой право считать, что адресат отказался отвечать. И вот, значит, Песков очень сильно удивляется тому, каким образом все это сформулировано и насколько жестко звучат эти требования.

На самом деле это все очень просто. Появление таких писем, и задавание таких вопросов, и появление такого рода комментариев к этим вопросам со стороны их авторов означает, что эти вопросы задают не журналисты, эти вопросы задают юристы этих газет. Все это значит, что публикации подготовлены, что материал собран, что информация имеется, что она проверена, что она достоверна, что ее достаточно и что, в сущности, журналистам этих газет ни от Путина, ни от Пескова, ни от Медведева, ни от кого из членов Правительства на самом деле ничего не нужно, и никаких ответов от них не требуется.

Этих ответов требуют юристы редакции, которые думают о том, какова будет позиция их газет в случае, если персонажи, упомянутые в этих публикациях, подадут в суд. И что они будут отвечать, например, в том случае, если судья спросит во время судебного заседания: скажите, а вы исчерпали все возможности, для того чтобы получить комментарии на эту тему от тех, о ком вы пишете? Вы сделали попытку получить подтверждение или опровержение ваших сведений от героев ваших публикаций? В этой ситуации редакции должны иметь возможность ответить: да, мы сделали все возможное. Да, мы предприняли эту формальную попытку. Да, мы исчерпали все возможности, которые у нас были.

Вот за этим они отправляют эти письма, для того чтобы в дальнейшем иметь возможность говорить, что вопрос был задан, а ответ не был получен. Ответ, собственно, никого более или менее не интересует. Ну, ответит, предположим, Путин «да» на все эти вопросы. Ну, или он ответит «нет» на все эти вопросы. Или он ответит «не знаю» на все эти вопросы, или он откажется отвечать на все эти вопросы. В сущности, для публикации это совершенно ничего теперь уже не меняет. Вот с этой практикой столкнулась теперь Администрация президента и чрезвычайно по этому поводу огорчается.

Я считаю, что это означает, что нас ждет чрезвычайно какая-то содержательная публикация, по всей видимости, и там, и там. Кстати, Песков очень напирает на то, что эти два письма похожи друг на друга, что там будто бы эти вопросы сформулированы близким образом, иногда текстуально совпадают и касаются одних и тех же событий.

Ну, тут может быть несколько разных объяснений.

Во-первых, может оказаться – ну, мы не знаем названий этих изданий – может оказаться, что это такая, что называется, синдицированная публикация. То есть, это какие-то союзнические издания, которые решили вместе опубликовать один и тот же материал. Ну, поскольку в каждом из них есть юристы, и каждому из них, возможно, предстоит судиться с Путиным, каждый из них отдельно задает свои, как бы подтверждающие, вопросы, для того чтобы потом на суде иметь возможность продемонстрировать отказ на них отвечать.

А я, в общем, не сомневаюсь, собственно – ну, Песков уже сказал о том, что они отвечать на них не будут. Ну, и  хорошо, в общем, ответ этот не больно и нужен кому бы то ни было. И так все известно, и так все понятно, и так все вылезло на поверхность. Уже там нечего перепроверять, там все совершенно ясно.

Но может еще оказаться, что просто у этих двух публикаций есть один и тот же источник. Так бывает, когда какой-то человек решает передать информацию в прессу, которой он располагает. Это может быть какой-то адвокат, это может быть какой-то юрист, это может быть какой-то бизнесмен, который подает в суд. Это могут быть, ну, в общем, люди, так или иначе причастные вот к этим событиям. Например, это может быть кто-то из пострадавших от разграбления со стороны близких к Путину бизнесменов.

Мы помним, например, случай ЮКОСа, он у всех на памяти, история с рюмочной «Лондон», где в конечном итоге Роснефть добывала себе наиболее эффективные активы компании ЮКОС через подставных лиц.

Путин во всем этом напрямую участвовал. Если вы помните, он тогда объяснял, что он знает этих людей, они давно присутствуют на рынке. В общем, что называется, крышевал, прикрывал эту сделку. Сделка была, по существу своему она представляла из себя, так сказать, отмывание актива, когда он приобретался на некоего незначащего посредника, потом посредник этот исчез, и актив достался, так сказать, добросовестному приобретателю, то есть, Роснефти.

Ну, вот таких случаев было достаточно много, и я думаю, что по миру рассеяно немало людей, которые могут сказать, что они были ограблены теми компаниями, которые близки к Владимиру Путину, или что их имущество было отобрано, расхищено, рэкетировано теми, кого журналисты многих европейских и американских изданий склонны считать экономическими партнерами Владимира Путина.

Так вот, совершенно не исключено, что какой-то такой человек дал брифинг, скажем, такой ограниченный. И вполне естественно, что он мог позвать, там, скажем, одного журналиста американского, одного журналиста английского, для того чтобы не создавать конкуренцию.

Это частая практика, когда собирают вот такие вот полузакрытые брифинги, подбирая людей, подбирая журналистов, которые заведомо не конкурируют между собой. Вот один с английского рынка, другой с американского, там, скажем, еще один телевизионщик, один радиожурналист, один агентский журналист – вот собирают такой комплект, и вот этому комплекту что-то рассказывают. И это вот тоже могло бы объяснить, почему одновременно в двух изданиях предполагается такая публикация.

Ну, и, наконец, это может быть просто какое-то совместное расследование нескольких журналистов, работающих в нескольких редакциях. В таких случаях часто они договариваются о том, что материал, который собран общими усилиями, выходит одновременно, они выбирают какой-то момент, и выходят более-менее в один день, для того чтобы ни у кого не было приоритета, никто не мог считаться единоличным автором этой важной информации.

Так что, ничего в этом удивительного нет, в этой конструкции, ничего в этом криминального нет. Ни о каком сговоре это не свидетельствует, это свидетельствует скорее всего просто о том, что задействованы какие-то серьезные журналистские силы в этом расследовании.

Ну, и характер этого расследования как законченный, он тоже совершенно лично мне как профессионалу ясен, я просто могу восстановить эту картину по словам Пескова, и мне в общем вполне становится понятно, как там это дело было устроено.

Любопытна обиженная реакция. Вообще взаимоотношения российской президентской администрации, лично Владимира Путина и людей, к нему близких, а также его бизнес-партнеров, их взаимоотношения с мировой прессой, их отношение к мировой прессе, они характеризуются таким очень циничным и таким очень специфическим взглядом на эту прессу, как на нечто, что при случае всегда можно купить.

На самом деле это не так. На самом деле вот этот взгляд российских руководителей на мир, как на вселенную, в которой деньги действительно решают абсолютно все, и где действительно можно купить все что угодно, нужно только предложить правильную цену, этот взгляд все чаще и чаще начинает их подводить.

Ну, красивый недавний пример – это история с Мистралями. Вот были уверены в Кремле, что они за эти 2 миллиарда долларов просто купят всю Францию вместе со всеми ее égalité, fraternité и всем остальным, и что 2 миллиарда – это достаточно большая сумма (2 миллиарда евро, сумма этого контракта по поводу Мистралей), достаточная сумма для того, чтобы Франция просто приползла на коленях, все сдала и на все согласилась, потому что ни за что от такого бабла они не откажутся.

Но вдруг, смотрите-ка, что происходит. Франция заявляет сегодня о том, что, нет, этот вопрос не рассматривается, и этот контракт не может быть завершен в связи с тем, что Россия нарушает свои обязательства, в связи с тем, что Россия выступает агрессором, выступает захватчиком на Востоке Европы и так далее.

Та же история, там, со многими немецкими контрактами. Считалось, что ни за что немецкий бизнес не позволит Ангеле Меркель вести какую-то самостоятельную политическую линию во взаимоотношениях с Россией, потому что это убыток, а убытка никто не допустит. Оказалось, что есть вещи поважнее убытков.

Но, тем не менее, было в последнее время несколько событий, я часто их здесь упоминаю, они мне кажутся очень характерными и очень важными для формирования мировоззрения российских руководителей. Ну, покупка Олимпиады в Сочи, покупка коррупционным путем Чемпионата мира по футболу в Россию, приобретение экс-канцлера Герхарда Шрёдера для услуг Газпрома – это, конечно, произвело сильное впечатление и на Путина, и на его окружение. Они именно в этот момент реально поверили, что купить можно абсолютно все. Я думаю, что сейчас по Лондону и Нью-Йорку бегают разные люди с такими пузатыми портфелями и показывают эти портфели разным посредникам, предлагая заплатить за то, чтобы этих публикаций бы не было.

Была специальная контора, которая занималась поддержанием имиджа – так это называется, созданием благоприятного образа Российской Федерации и лично Владимира Владимировича Путина на протяжении нескольких лет. Это довольно известная такая пиар-корпорация под названием Ketchum. Однако она нынешней весной, по-моему, в начале марта, заявила о том, что она не будет больше работать на Россию и Кремль, не будет больше принимать заказов на улучшение их имиджа. И вот, собственно, Кремль остался без ее услуг. В этих обстоятельствах приходится только обижаться.

Ну, что можно здесь сказать господину Пескову? Это мировая пресса, детка. Ну, здесь, в общем, могут и вопрос задать. Ну, не всегда же это устроено так, как встреча с народом на прямой линии при посредничестве Эрнеста Мацкявичюса. Это не всегда так бывает.

Бывают такие журналисты на свете, которые задают вопросы. Бывают такие журналисты, которые добывают информацию. Бывают такие журналисты, которые оформляют ее в свои публикации. И бывают такие газеты, которые эти публикации потом печатают. И остановить это нельзя. И заплатить им невозможно. И они вопросы задают, какие считают нужным, и требуют на них ответа. И требуют ответа «да» или «нет».

Это вот так устроена мировая печать. А то, что рассказывал вам Ketchum до сих пор, это была брехня. Так мировая печать не устроена. Вас обманули. Вам сказали, что продается все – нет, продается не все. Есть вещи, которые не продаются. И вам предстоит с этим сталкиваться теперь все чаще и чаще. Вам теперь предстоит среди этого жить, потому что вы теперь страна-изгой и президент-пария. С вами теперь будут обращаться вот так. Вопросы вам будут задавать на «да» или «нет» и требовать на них ответа. И не будут принимать разных клоунских отговорок. И вестись на корзинки с помидорами, на корзинки с картошками, на выезд на автомобиле «Победа» и на подарок майки с символикой георгиевской ленты, не будут принимать за содержательный ответ.

Спросите у Лаврова. У него уже не получилось этого во время переговоров с Керри. Он попытался свести это все к клоунаде – ничего у него с этим не вышло, как вы помните. И сейчас не выйдет. И тот факт, что вы не ответите на эти вопросы, не означает, что эти публикации не выйдут – они выйдут. Просто вы лишитесь возможности ссылаться потом в суде на то, что у вас не переспросили. У вас переспросили, но вы не стали отвечать. И так это и будет устроено дальше. Привыкайте.

Интересная очень история, правда? Тем временем вообще развиваются всякие сюжеты, которые казались такими, слегка спящими. Так же точно как этот сюжет с бизнесом Владимира Путина и с его партнерами, как-то казалось, что на эту тему отговорили уже, что есть вещи поважнее – ну, собственно, война идет. Путин целую войну устроил. Напал на соседнее государство, и, в общем, есть чего обсудить. Чего уж там, Gunvor? Кто ж теперь за Gunvor захочет разговаривать?

Нет, нормально – захотят. Все будет, ребята, все будет. И взрывы 99-го года. Сейчас все вернется. Сейчас все будут заново расследовать и заново публиковать. Если вам кажется, что это пронесло, проехали – не проехали. Будет работать сейчас опять, помяните мое слово.