Как строили метро?

Построить в Москве метро хотели еще в конце XIX века, в 1875 году возникла идея проложить линию от Курского вокзала через Лубянскую и Пушкинскую площади до Марьиной рощи. Официальной версией отказа от строительства стала экономическая нецелесообразность. На время революций и последовавшей за ними Гражданской войны идея строительства метрополитена в Москве была позабыта. Вновь к этому вопросу в 1923 году вернулись уже власти нового, только что образованного государства — Союза Советских Социалистических Республик. 

В августе 1923 года президиум Моссовета под председательством Л. Б. Каменева постановил возобновить переговоры с иностранными компаниями по строительству московской подземки, прерванные революциями и войной. Но увидеть пуск первой линии столичного метро Каменеву так и не удастся: за несколько месяцев до ее открытия он будет арестован, а в августе 1936 года по делу так называемого «Троцкистско-зиновьевского объединенного центра» расстрелян. В сентябре 1923 года по распоряжению того же Моссовета при техническом отделе Московских городских железных дорог (МГЖД) был создан специальный отдел по проектированию метро, названный «Метрополитен». На тот момент он состоял из единственного сотрудника — инженера К. С. Мышенкова, занявшегося сбором сведений о предвоенных проектах.



С этого момента идея строительства столичной подземки вновь стала активно прорабатываться. В 1924 году делегация Моссовета первый раз отправилась в Европу, чтобы привлечь к проекту иностранных партнеров. Переговоры опять велись с немецкими компаниями Siemens-Bauunion и AEG. Но договориться с иностранцами советским чиновникам не удалось: компании не смогли получить финансовую поддержку банков, а передавать в концессию им московский трамвай московские власти не хотели. 



Наконец, в 1928 году было решено перейти от проектирования и агитации к решительным действиям: Моссовет занялся переговорами с потенциальными кредиторами и созданием акционерной компании, которая должна была заняться строительством. 



2 ноября 1928 года газета «Правда» вышла со статьей под заголовком «Весной 1929 года начнется строительство московского метрополитена». В заметке отмечалось, что в ближайшие годы парижским способом в столице будут проложены три линии, идущие от центра до Каланчевской площади, до Тверской заставы и до Арбата. И уже заканчивалась организация акционерного общества, которое должно было отвечать за проект. Его акционерами должны были стать МГЖД, Московская государственная электростанция (МОГЭС), Государственный электротрест, а финансировать стройку намеревались Центральный коммунальный банк, Промышленный банк. 



Но вместо криков «ура» публикация вызвала волну критики, инициатором которой стала Рабоче-крестьянская инспекция Рабкрин, отвечавшая за вопросы государственного контроля. «Нельзя ли отложить постройку метрополитена на несколько лет, используя средства, предназначенные для его постройки, на новые фабрики и др. неотложные нужды, как, например, жилищное рабочее строительство?» 



Но споры продолжались недолго. Сначала прошла реорганизация управления треста Московского коммунального хозяйства (МКХ), затем МГЖД. Процесс сопровождали чистки, в ходе которых большинство инженеров-проектировщиков подотдела МГЖД «Метрополитен» были арестованы. Впрочем, ликвидация подотдела «Метрополитен» и арест его сотрудников совсем не означали, что в вопросе московского метро поставлена точка. Все годы, пока инженеры МГЖД трудились над проектом столичной подземки, партийное руководство не проявляло к этой теме особого интереса. 



Все изменилось с назначением в 1930 году одного из самых близких соратников Сталина Л. М. Кагановича на пост первого секретаря Московского областного комитета партии, в подчинении которого до 1931 года находилась Москва. Именно его именем будет названо открытое в 1935 году московское метро, а самого Кагановича будут именовать «главным инженером» столичной подземки. 



Одной из главных проблем, требовавшей безотлагательного решения от нового руководства, стал никуда не девшийся транспортный вопрос, о котором все эти годы писали специалисты МГЖД. Была организована специальная комиссия Политбюро под председательством «главного инженера», в которую вошли сам Сталин, председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. М. Молотов, Народный комиссар по военным и морским делам К. Е. Ворошилов, будущий народный комиссар внутренних дел СССР Г. Г. Ягода и первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) С. М. Киров. В мае на заседании комиссии Политбюро Сталин заявил, что нужно форсировать тему метрополитена и рассматривать его как основное средство сообщения. 



В августе 1931 года был создан Метрострой. Стройке был присвоен статус ударной, и новая организация получила право на приоритетное обеспечение ресурсами, материалами и оборудованием. Начальником был назначен П. П. Ротерт — инженер путей сообщения по образованию, с 1927 года возглавлявший Днепрострой. Его опыт метростроительства ограничивался служебной командировкой в Европу и Америку, где он увидел, как прокладывали подземку в Нью-Йорке, Филадельфии, Париже и Берлине. В отличие от Ротерта, у его заместителя К. С. Финкеля практический опыт был: он работал на строительстве берлинского метро в 1911–1914 годах. 



Ротерту и Финкелю было поручено сформировать штат руководящих сотрудников, в который должны были войти инженеры и техники. Чтобы усилить команду специалистами-практиками, на работу принимались «иноспецы». В общей сложности их было 16 человек: 7 немцев, 4 американца, 2 чеха, один австриец и один французский еврей. Главным консультантом Метростроя был американец Джордж Морган, специалист по тоннельным работам, чей опыт очень пригодился метростроевцам. 


Арбатская площадь

Куратором стройки по партийной линии был непосредственно Л. М. Каганович, его правой рукой и помощником стал второй секретарь Московского городского комитета партии Н. С. Хрущев.

 
Снос домов под первые станции метро 

Первым опытным участком стал отрезок на улице Русакова, дом 13. Прокладку решено было вести все-таки парижским способом, когда тоннель строится на небольшой глубине, а его своды укрепляются бутовым камнем. Берлинский открытый способ, по которому сначала роется котлован, был неприменим в центре города с интенсивным движением и плотной застройкой. 



Вход в тоннель начинался прямо во дворе одного из домов, куда в середине декабря 1931 года пришли семь строителей, которым выдали лопаты, полушубки и валенки, и начали копать. Качество работ на этом участке вызывало множество нареканий: неквалифицированные рабочие без специального оборудования продвигались медленно и оставляли огромное количество недоделок. 12 февраля 1932 года на участке случилась авария: строители при проходке натолкнулись на грунтовые воды, они полностью затопили шахту, грунт осел, на зданиях появились трещины. Водопровод был поврежден, без воды остались близлежащие дома и фабрика минеральных вод. Шахту пришлось бросить — она так никогда и не стала частью столичного метрополитена. 



Грунт стал одним из главных врагов метростроителей. Начиная работы, инженеры опирались на геологические изыскания, утверждавшие, что город стоит на прочном основании из отложений юрского периода. На самом деле этот слой оказался тонким — проходчики то и дело натыкались на плывуны, грунтовые воды, подводные речки, засыпанные еще в XIX веке пруды, пустоты и даже склепы. До сих пор на стенах первых станций, если присмотреться, можно заметить водяные разводы и следы потеков. 



Отдельным бедствием Метростроя стал недостаток рабочей силы. Традиционно на стройки нанимались сезонные рабочие, приезжавшие из деревень. Они искали работу артелями, староста которой заключал договор с конторой и сам распределял и работу, и полученные деньги. Рынок найма рабочей силы был неорганизованным, а спрос на рабочих — очень высоким. К 1932 году Метрострой смог обеспечить себя работниками только наполовину: из 600 человек, необходимых по плану, реально на стройке было занято только 320. Начальник одного из строительных участков вспоминал, что сам ходил на Каланчевскую площадь к вокзалам, чтобы успеть перехватить приехавших на заработки сезонных рабочих раньше, чем это сделают другие. 




В результате до конца 1932 года из 18 запланированных шахт работы велись только на 4. Остальные 14 были либо законсервированы, либо закрыты. Осенью 1932 года заместитель начальника Метростроя инженер Осколков, доведенный до отчаяния неразберихой на стройке, написал заявление об уходе. Увольняясь, он заявил, что дешевле купить каждому десятому москвичу автомобиль, чем построить метро. 


Собрание партийной ячейки метростроевцев.

К концу 1932 года стало окончательно ясно, что такими методами и темпами запустить первую линию к 1 января 1934 года не удастся. Каганович взялся за исправление ситуации. Не будучи специалистом в строительстве, Каганович часто отменял приказы инженеров, в работе использовал все приемы советских руководителей: от аврала и штурмовщины до зачистки недовольных. У него были информаторы практически в каждой бригаде. От идеи пустить метро в ноябре 1934 года, в годовщину Октябрьской революции, несмотря на ее явную невыполнимость, он отказался только тогда, когда от нее отказался сам Сталин, решивший, что качество работ все-таки важнее. 



Из книги «Кремлевский волк» племянника Кагановича Стюарта Кагана: «Он никому не давал пощады. Он пренебрегал предостережениями по технике безопасности, высказанными специалистами, и издавал приказы, от которых обязательно воздержались бы профессионалы. Результаты такого самоволия обернулись травматизмом и гибелью многих рабочих. Утвержденный Лазарем график работы, по словам самих рабочих, “держал их за глотку”. Рабочие ненавидели Кагановича. В канун нового 1933 года он выступил перед строителями метрополитена: 

— Надо со всей ответственностью признать, что при ныне существующих темпах работы, невозможно завершить строительство метро к 7 ноября 1934 года. Главная задача дня — ускорить строительство. В самый короткий промежуток времени мы обязаны в пять раз увеличить скорость подачи грунта на поверхность и в восемь-девять раз ускорить прокладывание туннелей.

Решение не обсуждалось. Это был приказ, и он должен быть выполнен. Скорость, скорость, скорость. Поднимался ропот недовольства. 

— Да он ни черта не знает! 

— Чихать я на него хотел! 

Но всплеск недовольства прекратился так же быстро, как и возник. Широкая сеть информаторов быстро собрала и донесла имена возмущенных и “несознательных”. Многие из них были признаны виновными и расстреляны» 



К 1934 году на стройке метрополитена необходимо было выполнить 85% земляных и 90% бетонных работ от запланированных. В этот момент количество рабочих здесь достигло максимума — 75 тыс. человек. Многие строители и проходчики проявляли настоящий трудовой героизм, сутками не выходя из шахт. Был взят головокружительный темп работ, который удерживался до самого окончания строительства. Под лозунгами «Вся страна строит метро» проводились субботники, в которых с марта по апрель приняло участие около 500 тыс. москвичей. 



Московское метро стало мощнейшим инструментом пропаганды успехов молодого советского государства как среди его населения, так и за границей, где не верили, что находящаяся в сложных экономических условиях страна, пережившая несколько революций и Гражданскую войну, сможет в столь сжатые сроки построить достойное метро. 



Первые пассажиры спустились в Московский метрополитен 6 февраля в 11 утра. Ими стали делегаты VII Всесоюзного съезда Советов, которых сопровождали секретарь МГК ВКП(б) Н. С. Хрущев и председатель Моссовета Н. А. Булганин. Газеты писали: «Еще задолго до отправления к перрону станции “Крымская площадь” (ныне «Парк культуры») подано четыре поезда, по четыре вагона в каждом. Первыми немного неуверенно, улыбаясь и оглядываясь, входят в вагон делегат съезда колхозник Захарцев из Ижевского района, колхозник Костеров из Волоколамского района. Они осматривают вагон. Они по-хозяйски оглядывают широкие окна с зеркальными стеклами, кресла, покрытые шевро, никелевые поручни, стеклянные перегородки, двери с полыми резиновыми прокладками». 



В середине февраля возможность проехаться на поездах Московского метрополитена была предоставлена и делегатам съезда колхозников. На этом посещения столичной подземки до апреля прекратились — власти вели прием работ, открывая линию только по случаю приезда особо важных персон: 31 марта московское метро показали лорду—хранителю печати Великобритании Энтони Идену. 19 апреля московские власти решили открыть метро для ударников труда, а 22 апреля была разыграна самая главная карта: неожиданно для всех московское метро в сопровождении Кагановича, Молотова и народного комиссара тяжелой промышленности СССР Г. К. Орджоникидзе посетил сам Сталин. Через несколько дней газета «Рабочая Москва» публиковала восторженные письма увидевших воочию вождя пассажиров. 



Западная пресса также следила за успехами советских метростроевцев. Британская газета The Times отдельно отметила награждение английского инженера, присутствовавшего на заседании в Колонном зале. «Газета “Правда” называет метрополитен “могучим агитатором за социализм” и вместе с другими газетами заявляет, что завтрашний день докажет зарубежным экспертам, что московское метро — лучшее в мире. Особое внимание уделяется системе вентиляции. Утверждают, что в московском метро воздух обновляется восемь раз в час, в то время как в лондонском — пять раз». 


Двигатели эскалаторов.

«Народ, который при реализации метро придает столько значения роскоши и свету, при этом сочетая практичное с приятным, уже построил главное — это народ, который уверен в своем будущем»,— писал для французской газеты Paris-soir в одном из своих репортажей, посвященных путешествию по СССР, будущий автор «Маленького принца» француз Антуан Сент-Экзюпери. 



В дни открытия по всему городу шли массовые гулянья, сравнимые по размаху с революционными торжествами. Над Москвой кружил самый большой самолет того времени с сухопутным шасси «Максим Горький». На всех фабриках и заводах не стихали митинги, славившие метростроевцев и комсомольцев.



И вот, "Историческая правда" предлагает всем своим читателям совершить виртуальную экскурсию по первой ветке Московского метро.   


Первая карта-схема Московского метров. 


Покупаем билеты.


Первая станция: "Сокольники".


Станция "Красносельская". 


Интерьер станции "Красносельская". 


Станция "Комсомольская площадь".


Второй вход на станцию "Комсомольская площадь" в здании Казанского вокзала.


Интерьер станции "Комсомольская площадь"




"Красные ворота"


Турникеты 1935 года.


Станция "Кировская" (ныне - "Чистые пруды").


Станция "Дзержинская"(ныне "Лубянка"). 


Станция "Охотный ряд".


Станция "Библиотека имени Ленина"


Станция "Дворец Советов" (ныне "Кропоткинская"). 


Станция "Парк Культуры".



Станция "Коминтерн"(Ныне "Александровский сад"). 


Станция "Арбатская"


Станция "Смоленская площадь".