Падальщики от «искусства». Фильм «Битва за Севастополь».

На модерации Отложенный

Любая тупость в кино оправдывается двумя словами – «замысел режиссера».

 

Если бы этот фильм подавали бы как очередную фантазию на тему «Снайпера» типа тунгуса, то все было бы ничего.

Но эту поделку выдают как биографический фильм о советском снайпере Людмиле Павличенко.

 

И тут начинается гольное враньё.

 

Открываем любой источник про Людмилу Павличенко (хоть ту же Википедию) и читаем – «война застала Павличенко в Одессе на дипломной практике, где она и пошла добровольцем на фронт».

Однако у режиссера свой «независимый» взгляд на биографию Павличенко и главную героиню заставляют бросить институт и уйти в армию снайпером (на полгода зимой!) еще задолго до войны.

Ублюдочный «замысел режиссера» вычеркнул из биографии Павличенко все: сына, которого она была вынуждена оставить уйдя на фронт, погибшего на ее руках мужа (которого режиссер превратил в одного из ее любовников), бои в Молдавии, ликвидацию 36 немецких снайперов, работу инструктором в снайперской школе и многое другое.

Зато в фильме есть «авторское видение»: побольше любви (весь фильм и разбит на тематические части с именами как бы ее мужчин) и прогибов перед Западом (милашка Рузвельт в пику «кровавой гэбни», запрещающей одевать американское платье).

Наверно у кого-то все же возник вопрос а причём здесь битва за Севастополь? Хороший вопрос.

Дело в том, что в картине два главных героя – Людмила Павличенко плавно передает эстафету Элеоноре Рузвельт, которая в конце фильма сообщает, что советское командование эвакуировало из осажденного Севастополя лишь три тысячи советских граждан, бросив оставшиеся десятки тысяч на произвол судьбы. Ведь сказанное последним и запоминается.

 

А вот интересно, если бы режиссер не позиционировал фильм как «биографический», то что бы тогда мы увидели: очередную снайпершу влюблённую в гуманного немецкого офицера или что-то в продолжение обнимашек с женой президента?

 

Не знаю как кого, но меня покоробило новомодное исполнение песни Виктора Цоя «Кукушка» кем-то из «поющих трусов».