СПОСОБЫ САМОСОХРАНЕНИЯ ВЛАСТИ. Ложь.

              ЛОЖЬ

Управление сознанием людей.
Идеалы. Каждому – своё. .
Смирение с ложью, непротивление ей.
Миф двоевластия.
Метод провокации оппозиции.
Кадры власти. Приманки и реальность.
Психология масс. Общественное мнение.
Маска власти.

Управление сознанием людей.

Ложь не случайно стоит на первом месте в иерархии способов самосохранения власти. Вопрос о власти возникает в любом коллективе, даже в семье, где двое выбирают друг друга по любви, а потом часто борются, навязывая свою волю... любимому. Представим себе микромодель общества вне семьи в виде двух случайных человек, вынужденных жить вместе в лесу. Кому будет принадлежать власть? Кажется сначала – сильному, но в итоге рассуждений, несомненно – умному. Ибо умный и хитрый всегда обманет сильного и сумеет использовать его в своих интересах. Печальная статистика человечества говорит о том, что умных мало, а глупых много. На этом и обоснована иерархия способов: сначала ложь, а сила в конце.

«Когда люди глупы, можно царствовать над ними при помощи ума, когда умны, царствовать над ними можно только применяя силу» (Шан Ян).

Сила – это крайнее средство, она стоит дорого и применяется только в исключительных случаях там, где ложь уже бессильна.

Ложь имеет обширный арсенал используемых средств, таких как религии, идеологии, пропаганда, идеи отечества, национальной славы, патриотизм, национальное единство, дезинформация, провокации, миф двоевластия, маска власти (добрая), «тайна» исповеди, образ врага, героика побед, подвиг «во имя» и множество других, несомненно гениальных изобретений владык и их профессиональных служителей.
Основа успеха лжи в хорошо известных власти особенностях психики людей, в их внушаемости, способности подавляющего большинства заражаться общественным мнением вплоть до аффекта экстаза. Источник «заразы» – лидер, престижная личность, гипнотизирующая людей, подчиняющая их своей идее, своей воле.
В основе власти должна быть концепция, объединяющая людей вокруг лидера и дисциплинирующая их. Например: сохранение и защита племени, страх перед карой божьей (при этом владыка – наместник Бога и выступает от его имени), защита прав и свободы, повышение жизненного уровня, строительство светлого будущего (не обязательно коммунистического) и другие заманчивые обещания из программ политических партий, которые создаются, как правило, самой властью.

Справедливости ради следует отметить, что ложь, как способ самосохранения власти, нередко становится правдой. Изначально лживые или рискованные обещания власть иногда стремится выполнить, когда ей это выгодно и условия позволяют это сделать. Усилиями владык удовлетворяются многие чаяния народов и обеспечивается развитие и совершенствование цивилизации. Но делается это, прежде всего, в интересах самой власти, а не людей, в соответствии с ее природой.

Ложь охватывает чрезвычайно разнообразный арсенал различных приемов и методов воздействия на людей и формирования их самосознания в соответствии с целями власти. Зомбирование людей было предметом исследований уже в незапамятные времена. По литературным источникам можно проследить развитие этой линии науки власти.


Идеалы. Каждому – свое

Нравственная высота идеалов 17-18 веков в 19 веке стала падать по причине того, что идеалы эти не получали развития и воплощения на государственном уровне, вызвав широкое развитие нигилизма. Власть жила по своим законам, а идеалы служили ей только для разобщения и ослабления управляемой ею толпы. Такие милые идеалы, как свобода, равенство, братство, доброта, милосердие и справедливость исключают насилие и жестокость, объявляя их позорными.
У Власти – свои, совершенно другие «идеалы». Это ничем не ограниченное владение собственностью. Правда, размеры собственности, увы, ограничены размерами земного шара (пока). Это идеальные рабы, неприхотливые, послушные, трудолюбивые и преданные. Это жестокость и сила, охраняющая безграничную власть над всем и всеми. Это приятные и вовсе не бесполезные для власти преклонение и страх перед Нею. Это и обладание самым-самым лучшим, красивым, неповторимым. .

Не правда ли, идеалы власти и низов не просто сильно отличаются, они противоположны, как полюса магнита. И это естественно, ведь власть и низы находятся на противоположных концах человеческой иерархии.
Промежуточные звенья этой иерархической лестницы, то есть люди средних способностей, должны руководствоваться идеалами и верхов и низов, смешанными пропорционально в соответствии с занимаемым положением, то есть близости к тому или другому полюсу

Шан Ян: «В те времена, когда возникли небо и земля и появились люди,... люди уже стремились к превосходству над другими и пытались подчинить друг друга силой»

Смирение с ложью, непротивление ей

Всем женщинам известны пресловутые мужские приемы обольщения. И хоть нет у большинства из них иллюзий относительно мужской искренности, а позволяют себя дурачить. Уж больно хочется быть любимой, хоть понарошку. И хочется верить... Верить в любовь. Та же природа и у желания верить словам и обещаниям светлого будущего и чуда.

Власть представляется мне сильным безнравственным мужчиной, лживо клянущимся в любви слабой доверчивой женщине – населению (не народу, ибо народ – это высокое слово, которое надо заслужить, но это не удалось с моей точки зрения населению ни одной страны и вряд ли удастся). И обмануть его не трудно, оно само обманываться радо.

Миф двоевластия

Фараоны и жрецы, короли и кардиналы. Они нередко всерьез соперничали в борьбе за власть. Но большей частью они делали это, сотрудничая по взаимному сговору. Это один из приемов, с помощью которого самосохранялась власть. Враги короля бежали к кардиналу, а враги кардинала – к королю. Такой тандем провоцировал выявление врагов обоих и позволял держать под контролем мысли и намерения влиятельных особ и своевременно принимать меры. Нередко и сейчас, доверяющие друг другу начальники, тесно связанные дружескими, преступными или родственными узами, поддерживают у подчиненных иллюзию вражды между собой, побуждая

Метод провокации оппозиции

Одним из вспомогательных механизмов реализации принципа подавления сопротивления не в зародыше, а до его зарождения является оппозиция.

Оппозицию власть создает сама задолго до ее возможного организованного возникновения. Формы ее могут быть, в зависимости от условий, разнообразными.
По этому принципу провокации оппозиции, власть всегда успевает заранее выявить и уничтожить своих потенциальных врагов задолго до того, как они сами созреют к каким-либо действиям, а заодно и случайно попавшихся уничтожат просто для острастки остальным.

В политически слаборазвитых странах, особенно в странах с тоталитарным режимом, опора власти – сыск тщательно готовит и внедряет своих верных людей среди различных слоев населения: рабочих, ученых, военных, писателей, артистов и т. д. Этим людям в нужный момент дают компрометирующие материалы на власть, достоверные, специально организованные властью. Например, предварительно посадят в тюрьму «своего» преданного власти писателя, который напишет по ее же заданию что-нибудь остренькое, что сама власть «тайком» и распространит. В популярном у народа заповеднике сделают мистификацию начала строительства военного полигона; на транспорте усугубят условия работы, изменив тарифы или расценки и т. п. И вот другой, тоже преданный власти писатель, начинает «борьбу» за освобождение «прогрессивного» писателя-узника. Аналогичный «свой» ученый, «случайно» узнавший об угрозе заповеднику начинает «борьбу» за его спасение, «свой» рабочий – за права трудящихся на транспорте. Их имена попадают в газеты, на них организуются гонения. Таким образом, их постепенно делают народными героями. Но теперь к ним тянутся и вокруг них объединяются скрытые инакомыслящие (и становятся явными, известными сыску).

Легко предположить дальнейшее. Примкнувшие к организации «радикалы» (тоже люди сыска) требуют кардинальных перемен с использованием даже насильственных методов борьбы (штурм или митинговую осаду тюрьмы), но их действия вызывают ответные удары власти, наносящие ущерб «демократам» (примкнувшие к «агитаторам» от сыска штурмовавшие арестованы). В то же время умеренные «взвешенные» шаги, предложенные инициаторами политических методов псевдоборьбы, увенчиваются освобождением писателя-узника, который становится популярным «борцом». Под «натиском» псевдодемократов власти также «вынуждены будут отказаться» от строительства военного полигона в заповеднике и принять меры по «ликвидации недостатков» на транспорте. В итоге все решительные борцы окажутся в тюрьме, а люди сыска, изначально спровоцировавшие все «движение» уверенно возглавят оппозицию и власть будет руководить ею, «подбрасывая» ей новые «задачи» и помогая их успешно решать. Вот почему так малоэффективна всегда оппозиция. Она борется с искусственно созданными ухудшениями и трудностями, которые сама власть запланировала в качестве временных целей, на которые и направляются усилия оппозиции. В итоге после «победы» все возвращается всего лишь к прежним условиям, которые были раньше, а «победившие борцы» пожинают любовь народа, не заметившего гибели своих истинных защитников. Как просто. Ну а о тех, кто действительно хотел прогресса и реальных улучшений, кто понимал, что действия такой «оппозиции» ничего не дадут, создается общественное мнение, как об экстремистах, чьи неразумные действия только вредили делу. Власть, таким образом, выявила их и успокоила. Для этого есть множество приемов.

Кадры власти

В развитых странах роль «оппозиции» выполняют партии. Слово «партия» впервые применил в древней Греции Цицерон для обозначения сообщества людей, призванных быть посредниками между государством и обществом в согласовании интересов.

Они финансируются теми, кому принадлежит истинная власть, и являются кузницей кадров для видимой исполнительной власти. Здесь идет отбор на конкурсной основе. Избранные обходятся дорого, но они этого стоят и затраты вернут с лихвой. Да и оплата расходов идет все равно из наших с вами карманов.
Деятельность партий осуществляется тоже в соответствии с теорией науки о власти. Их задача выискивать привлекательные для населения лозунги и ориентиры и заманивать под свои знамена избирателей. Чем больше партий, тем больше неразберихи при выборах. Тут и проявятся лидеры, умеющие управлять умами людей с помощью слова. Такие и нужны для управления (на какое-то время) государством или штатом. В партиях идет отбор искусных демагогов, умеющих своими артистическими способностями, словесной эквилибристикой, личным обаянием внушить к себе доверие. Эти люди помогут власти продолжать дурачить и обирать тружеников, которые, являясь фактически рабами владыки, продолжают думать, что они свободны. Это искусство обмана давно достигло такого уровня, что сейчас люди думают, что у них нет владыки, которому они принадлежат, что они свободны.

В западных странах, благодаря высокому уровню пропаганды, люди в большей степени одурачены, чем многие малообразованные, но мыслящие обитатели восточной глубинки. Мне приходилось ночи напролет беседовать и с сельским сторожем, и с простыми рабочими сибирских заводов, которые еще не были зашорены, как кони хитроумным возницей. Они по-крестьянски умозрительно отличали ложь и догадывались, кто и с какой целью в ней заинтересован.

Один из мудрейших людей эпохи Возрождения Мишель Монтень еще в 1580 году заметил эту особенность: «Лучше всего я чувствую себя среди крестьян, потому, что недостаток образования позволяет им сохранять здравомыслие». Я надеюсь, что он имел в виду то же, что и я, а не вносил свою лепту в поддержание властью невежества в народе.

Приманки и реальность

Свобода и право на собственность – это самые простые приманки для хитроумного закабаления не только простаков, но и тех, кто сам считает себя хитрецом. Свободный человек, формально не крепостной и не находящийся в тюрьме, ограничен условиями жизни и множеством запретов, изложенных в законах. И будучи свободным, он должен рабски трудиться не столько для содержания себя, сколько для содержания аппарата ограничения своей свободы.

«Народ освобожден, но счастлив ли народ?.. Свобода, наконец, внесла ли перемену в народные судьбы?» писал еще Н. А. Некрасов. И справедливы и ныне его слова:

«В жизни крестьянина, ныне свободного,
бедность, невежество, мрак.
Где же ты, тайна довольства народного?»

Сочетание свободы с бедностью и невежеством для Некрасова противоестественно, он видит в этом какую-то тайну. А тайна эта и поныне остается тайной для многих. Мешает ее открытию заблуждение людей относительно своей свободы и права на собственность.

Каждому истинно свободному жителю земного шара по логике справедливости должна принадлежать бесплатно хоть какая-то часть земли и воды. По праву рожденного на Земле, ведь он не пришелец с другой планеты. Возьмем площадь земли или страны и поделим на число жителей. На каждого припадет какое-то количество гектаров. В СССР, например, на каждого жителя приходилось свыше 7,87 гектаров на человека, в том числе 2,7 га леса. В выделившейся Украине человек стал в семь раз беднее, ему досталось 1,2 га, в том числе и пашня и неугодья, и земли, занятые городами, дорогами, водоемами и лесами. Для украинской нормальной семьи, состоящей из супругов, имеющих двоих детей, прибавим 2-х родителей, получим на семью из 6-ти человек:
6×1,2=7,2 гектара земли.

В расчет мы включаем 2-х, а не 4-х родителей, учитывая, что у родителей супругов тоже было по двое детей, а братьям и сестрам супругов тоже положено по родителю для надела. Кроме того, мы не считаем возможных правнуков. В СССР такой семье только леса досталось бы 16 гектаров. Конечно в Украине тоже не вся земля – пашня. Если на неугодья, реки, озера, горы, города, и пр. откинуть половину, то из семи гектаров 3-4 га приличных угодий можно наскрести на среднестатистическую семью, то есть примерно половину площади, приходящейся на душу населения «от бога». Это то, что вам, читатели принадлежит по справедливости. Теоретически.

Но в том то и дело, что нам эту землю никто не даст. Она принадлежит Хозяину. Нет такого закона нигде, что житель имеет право на свою долю земли. Хочешь иметь землю – купи. Почему? У кого? Если моя доля составляет четыре гектара, то отдайте мне хоть один, но бесплатно и без всякой ренты, остальное я отдам государству не в аренду, а в бесплатное пользование, хотя по здравому смыслу государство должно мне платить за ее использование. Не тут-то было, хочешь землю – купи! У государства (?). Но и купленная земля не будет тебе принадлежать полностью. Ты все равно должен будешь платить налог на нее, земельную ренту, как арендатор. И построенный тобою на ней за свои кровные дом, облагается налогом на недвижимость (на строение), как будто это не личная собственность, а аренда у истинного владельца. А попробуй не платить. Не заплатишь – отберут. И твой дом и земля твоими не будут. А чьими? Все будет принадлежать тому, кому оно и так принадлежит, кому принадлежишь ты от рождения и кому принадлежит негласно и все, что ты создал и приобрел: земля, дом, имущество. Ты не можешь просто оставить это детям. И передача по наследству облагается непомерными налогами. Кому нужен такой порядок вещей? Народу, самим людям? Нет, это надо только нашему Хозяину-владельцу. Могут возразить: но ведь налоги идут в бюджет страны, откуда расходуются на общество, на защиту граждан, это фонд общественного потребления. Вот он то и нужен Владыке, чтобы содержать аппарат самосохранения власти, обслуживающий владения и поддерживающий на них установленный владельцем порядок. За наш же счет. Ему, только ему, остальное – ложь.

Удивительно, как минирэкет совпадает с макромоделью владений государственных: «кто тебя защищает?» У тех и у других ты должен платить за защиту.

А защита ли это?

Кто же придумал это? Многие. Во все времена. Еще в IV столетии до н. э. неизвестный поныне простому люду выдающийся мыслитель своего времени Шан Ян учил царя сосредоточить в одних руках право собственности на горы и водоемы, монополизировать добычу и производство соли и железа. И в середине XVII века неизвестный поныне простому люду выдающийся мыслитель своего времени англичанин Томас Гоббс (Hobbes) внушал королю, что право собственности установлено гражданским законом, а не естественным, следовательно, подданные получают свое право от государства и сохраняют его пока им позволяют. Кто имеет господина, тот не имеет собственности, – утверждал Гоббс. Эти и многие другие им подобные мыслители, в угоду владыке, лишили нас естественного права собственности на все, даже на собственную жизнь. И поныне в столице Латвии Риге стоят дома с окошками в две ладошки – это памятники тем временам, когда владыка, присвоив себе свет божий, взимал за него налог с домовладельцев пропорционально площади окон, и бедные довольствовались небольшим отверстием в стене. Дивно, как это власть отказалась от этого налога сегодня?

Психология масс. Общественное мнение

Что открыли исследователи психиатры о влиянии общества на поведение людей? Если почитать «Психологию масс» Ле Бона, то он рассуждал так. Если бы психологи, изучая человека, выяснили взаимосвязь его наклонностей, мотивов поведения и намерений по отношению к близким людям, то перед ними встала бы новая задача. Им бы пришлось объяснить поразительный факт, почему этот же человек в условиях общества (толпы) чувствует, думает и поступает совершенно иначе, чем следовало от него ожидать по результатам анализа его общения с близкими.
Здесь Ле Бон и Фрейд выделяли три вопроса, разрешение которых внесло бы ясность: 1. Что же такое «масса»? 2. Чем способна она так решающе влиять на душевную жизнь отдельного человека? 3. В чем состоит душевное изменение, к которому она его принуждает?

Ле Бон считал, что в массе люди приобретают коллективную душу, несмотря на то, что составляющие ее индивиды отличаются характерами, образом жизни, умом (степенью интеллигентности), и это, по его мнению, – самое странное. В массе они совсем иначе чувствуют, думают и поступают, чем каждый из них в отдельности, ибо масса – это существо, которое, соединившись из отдельных элементов, образовало нечто новое, подобно тому, как клетки создают организм с качествами совсем иными, чем качества отдельных клеток. Фрейда заинтересовало, что же является связующим веществом, характерным для единства индивидов в массе. Ле Бон видел его в том, что в массе человек испытывает чувство неодолимой мощи, анонимность и безответственность, проявление бессознательного, в котором заключено все зло человеческой души. Будучи один человек сохраняет чувство ответственности за свои поступки, в толпе угасает даже совесть. «Мы давно утверждали, что зерно так называемой совести – «социальный страх». Обратим на это внимание: совесть – свойство индивида, толпа не имеет совести, она убьет и растопчет в общем порыве в отличие от индивида, который вынужден сдерживать себя боясь ответственности.

Второй причиной, придающей массе новые качества Ле Бон назвал заражаемость, феномен гипнотического свойства, легко заметный, но необъяснимый. «В толпе заразительно каждое действие, каждое чувство, и притом в такой сильной степени, что индивид легко жертвует своим личным интересом в пользу интереса общего. Это вполне противоположное его натуре свойство, которое человек приобретает лишь в качестве составной части массы». А приобретает его он в силу своей внушаемости. Это третья причина, важнейшая, дающая объединенным в массу людям новое качество организма, отличное и даже противоположное качеству индивида изолированного.

Очень многие отмечали особенности поведения человека в толпе и даже шутили по этому поводу.
У. Липпман: «Коли все думают одинаково, значит, никто особенно и не думает».
Э. Хоффер: «Когда люди вольны поступать как угодно, они обычно подражают друг другу».
Т. Карлейль: "Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидуумов".
Эрих Фромм: «Ни самые прекрасные, ни самые отвратительные устремления человека не заложены в нем биологически, от природы; они – результат социального прогресса».

Социального – значит сформированного обществом.
Не могу снова не вспомнить английского мыслителя Томаса Гоббеса, который объявил возмутительным мнение, что подданные могут иметь собственное суждение о добре и зле. Он допускал это в «естественном состоянии», но «учил», что в гражданском состоянии правила добра и зла определяются законом и, следовательно, должно считать хорошим то, что предписывает законодатель и плохим то, что он запрещает. Вольность частных лиц судить о добре и зле свидетельствует, что они хотят быть как цари, а это не совместимо с существованием государства.


Внушаемость – основа того, что дает возможность с помощью целенаправленной пропаганды получить эффект гипнотических процедур. Человека можно привести в состояние потери своей индивидуальности и вынудить совершать действия, не соответствующие, и даже резко противоречащие, особенностям его личности. Самые тщательные наблюдения показали, что индивид, находящийся некоторое время в лоне управляемой и даже не управляемой активной массы, заражается и входит в состояние, подобное гипнотическому, индивидуальность теряется, воля и критичность притупляются, их замещают чувства и мысли толпы, вплоть до массового психоза. Это можно проследить от древнего вандализма, до сокрушительных истерик современных болельщиков на стадионах. Это составляло основу религиозного фанатизма, кровавых погромов, эйфории митингов и казней Парижской коммуны, пагубного безрассудства крестьянских восстаний, революционного жертвенного энтузиазма и других бесчисленных проявлений умелого использования метода подчинения многих людей воле одного вождя масс. Опираясь на этот многовековой опыт, нацистская пропаганда показала миру фантастически совершенную работу «гипнотизеров» Гитлера и Геббельса по управлению многотысячными и миллионными толпами, как одним человеком. Мыслящие индивидуальности в массе превращались в безропотных автоматов, ориентированных только на указанную им цель. Оставаясь наедине, они могли мыслить и сомневаться, но в строю у них притуплялись совесть и другие чувства, их вытесняли коллективная безответственность и коллективное всемогущество. Они были готовы совершать то, чего никогда не сделали бы сами. Личные идеалы заменялись массовым идеалом, воплощенным в вожде и в других «ценностях».

«Одна из заповедей нацизма начиналась так: «ты – ничто, а твой народ – это все». Но можно ли поверить, что народ – все, если каждый представитель народа – ничто (Гитлер в открытом автомобиле едет по улице, заполненной ликующим народом). А народ Гитлер любил называть «массы», а с массой, говорил Гитлер, нужно обращаться, как с женщиной, а женщина, говорил Гитлер, охотно подчиняется силе, и нечего рассчитывать на разум масс, нужно воздействовать на их простейшие чувства. Вот организованный эпизод (фюреру подносят двух младенцев с цветами). Массы косны и ленивы, говорил и даже писал Гитлер, читать они не любят, думать – тоже, они должны видеть перед собой одного врага и знать одного Бога. Вот он, этот бог (на экране Гитлер). Тогда они пойдут за тобой, ибо каждый из них – ничто, а вместе они – «масса», а с массой нужно обращаться, как с женщиной, а женщина охотно подчиняется силе и, кроме того, говорил Гитлер, масса испытывает необходимость в том, что бы дрожать. К сведению будущих кандидатов в фюреры: при современных методах пропаганды это вполне доступный и практичный способ быть вознесенным на небо еще при жизни».

Обратим внимание на слова фюрера:
· они должны видеть перед собой одного врага и знать одного Бога;
· масса, как женщина охотно подчиняется силе;
· нечего рассчитывать на разум масс, нужно воздействовать на их простейшие чувства;
· массы косны и ленивы, читать они не любят, думать – тоже;
· масса испытывает необходимость дрожать.
·
Откуда это? Сам придумал? Нет, ему придумывать ничего не надо было. Ему дали доступ к Науке о власти те, кто поручил ему делать его грязную работу. А наука эта включает в синтезированном виде все, что открыли выдающиеся исследователи и что нужно учитывать и использовать для управления населением Земли. В частности то, что приведено выше, открыл Ле Бон. В описании «массовой души» он писал: «Одним лишь фактом своей принадлежности к организованной массе человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Будучи единичным, он был, быть может, образованным индивидом, в массе – он варвар, т. е. существо, обусловленное первичными позывами. Он обладает спонтанностью, порывистостью, дикостью, а также энтузиазмом и героизмом примитивных существ». «Импульсы, которым повинуется масса, могут быть, смотря по обстоятельствам, благородными или жестокими, героическими или трусливыми, но во всех случаях они столь повелительны, что не дают даже проявляться не только личному интересу, но даже инстинкту самосохранения». «Масса легковерна и чрезвычайно легко поддается влиянию, она некритична... Тот, кто хочет на нее влиять, не нуждается в логической проверке своей аргументации, ему подобает живописать ярчайшими красками, преувеличивать и всегда повторять то же самое... Она уважает силу... От своего героя она требует силы и даже насилия. Она хочет, чтобы ею владели и ее подавляли, хочет бояться своего господина (у фюрера – дрожать)». «Массы никогда не знали жажды истины». Ле Бон считает, что как только живые существа собраны воедино в определенном числе, все равно, будь то стадо животных или человеческая толпа, они инстинктивно ставят себя под авторитет главы. Масса – послушное стадо, которое не в силах жить без господина. У нее такая потребность подчинения, что она инстинктивно подчиняется каждому, кто назовет себя ее властелином. Ле Бон отмечает при этом, что вождь все же должен соответствовать этой потребности своими личными качествами. Он должен быть одержим верой в идею, уметь пробудить ее в массе и обладать волей, которую переймет от него безвольная масса. И тогда идея и вождь приобретут власть, которая парализует всю нашу способность к критике и исполнят нас удивлением и уважением (и мы будем знать одного Бога).

«И все таки была другая Германия. Вот перед вами юноша у позорного столба. На груди у него плакат «Я сказал «нет». Я – предатель народа». Значит, были же юноши, которые говорили Гитлеру «нет». Были же люди, которые год за годом упорно говорили нацизму «нет» (на экране лица из архива гестапо, умные и печальные глаза). Нужно много мужества, чтобы умереть. Но быть может не меньше мужества нужно, чтобы говорить «нет», когда кругом говорят «да», чтобы оставаться человеком и борцом, когда люди кругом перестали быть людьми, чтобы думать, когда думать запрещено. Их было немного, но они были всегда».

Если кто-то шагает в строю не в ногу с остальными, то, возможно, он поет свою песню. Прислушайтесь, вам может посчастливится быть в числе первых у истока нового доброго и прекрасного, а оно всегда нуждается в поддержке.

Я боюсь, что примеры германской толпы отдалят кого-то от нашей действительности, и поэтому хочу напомнить о свежих примерах из нашего стада. Ни один родитель не поверил бы в то, что его сын может отрезать у людей уши и носить их в кармане или на груди, как символ своей доблести. Они знают, что их дети на это не способны, и они правы. Но в толпе это уже не их дети, это клетки нового организма с уже другими свойствами. И у них в чеченской бойне иная цель жизни и другие ценности. Поэтому отрезанные у поверженного врага и высушенные человеческие уши вызывают у них не ужас и осуждение, а гордость и одобрение.

Да, людей с аналитическим умом и независимым мышлением, способных противостоять стадному чувству, не принимающих внушаемую ложь, немного. Власть это знает и не боится их. Они легко поддаются другим методам контроля и управления:
· одних просто покупают должностями и привилегиями;
· другие идут на компромисс ради душевного покоя, не желая вызывать огонь на себя, быть белой вороной;
· третьи из чувства ответственности соблюдают дисциплину, считая, что худой мир лучше доброй ссоры;
· четвертые мирятся с лживой оболочкой ради интересов любимого дела и сохранения коллектива.

Тех же, кто не приспосабливается к окружающим условиям, не желает предавать свои идеалы, кто готов положить свою голову ради истины, ради людей, остается так мало, что их просто не услышат. А пытающиеся быть услышанными в таких условиях должны быть одержимыми, что всегда дает возможность отнести их к ненормальным, тем более, что это так и есть или близко к тому. Воистину прав был Чацкий из «Горя от ума» А. С. Грибоедова, бросивший обществу как пощечину слова: «...из огня тот выйдет невредим, кто с вами день пожить успеет, подышит воздухом одним и в нем рассудок уцелеет».

Самоубийцы не бывают трусами или сумасшедшими. Сумасшедшими их объявляет власть, ибо для власти нормальными являются только те, которые ей раболепно служат. Самоубийцы всегда выдающиеся люди, которые понимают больше других и имеют мужество принимать неординарные решения. Таким был и физик Легасов, покончивший с собой, когда исчерпал все возможности убедить своих трусливых и растерявшихся коллег и служителей власти принять правильные решения по Чернобыльской катастрофе. Свою смерть он сделал последним аргументом своей правоты. Это героический поступок. Ян Заяц и Ян Паллах в Чехословакии подвергли себя публичному самосожжению в 1968 году в знак протеста против вторжения советских войск задушивших демократическое движение, вошедшее в историю под названием «Пражская весна».

Душевный дискомфорт от неравнодушного восприятия несправедливости и неуклюжей лжи, культивируемой в обществе, от угрызений совести, не позволяющей жить по законам двойной морали, от бессилия сохранить честь и достоинство, от невозможности не совершать преступлений, живя в преступном мире, травмируют психику честных людей и действительно дают основания для утверждений, что такие люди нуждаются в восстановлении психического здоровья. Но чудовищным преступлением следует считать использование этого основания для психиатрической коррекции личности. Личности, которая может быть несоизмеримо добрее, талантливее, благороднее и гармоничнее тех, кто имеет возможность ее судить и сломать.

Маска власти

Конфуций (он же – Кун Цю, Кун-фуцзы, Кун цзы) жил две с половиной тысячи лет тому назад. Изучая исторические свидетельства о первых китайских монархах Яо, Шуне, Юе, Чэн Тане, У и Вэньване, он заметил, как повсюду идеализированно они изображены в героических легендах, написанных при их жизни. Легко сообразив, какова была роль тщеславия заказчиков этих легенд в формировании достоинств «героев», он понял, что на этом можно сделать карьеру, и не ошибся, не сумев предвидеть только сроки и размеры своего будущего величия. Он создал учение о самосовершенствовании личности на примерах совершенства великих китайских монархов путем изучения их жизни по древним книгам.
Конфуций изобрел «маску власти». Он придумал для владык маску «благородного мужа» (цзюнь-цзы), которая пришла на смену лику ненавистных жестоких и страшных царей.
Власть поняла как может быть выгодно творить свои жестокие деяния чужими руками, а самим при этом прятаться за маской «добродетели», не только не вызывая справедливой ненависти, но еще и пожиная всенародную любовь и преданность.
А когда у народа появлялись сомнения в возможности сочетания их добродетельности с жестоким угнетением, достаточно было казнить одного из исполнителей репрессий и сомнения развеивались, и всенародная любовь вспыхивала с новой силой.