Как это делалось в Одессе

 

История одесской трагедии простая, хотя и страшная. И для ее анализа не нужно каких-то особых аналитических способностей. Всё просто.

Пролог. В рамках широкой кампании, проводимой Москвой, в Одессе организовано движение за Одесскую Народную Республику. Такое же, как по всему Юго-Востоку Украины. Там всё было под копирку. Даже флаги. С точностью до цветов, конечно.

Откуда видно, что это Москва? А как раз потому, что под копирку. А еще потому, что Одессе (Донецку, Херсону, Крыму...) на тот момент не было против чего протестовать. Их никто не притеснял. Никто против них не шел. В этом отличие от киевского Майдана, где протестовать как раз очень даже было против чего.

Но, конечно, в любом городе живут очень разные люди. Есть среди них и такие, кого можно легко купить – деньги нужны всем. А есть и те, кто в самом деле хочет независимости или присоединения к любому другому государству – так всё достало. И, конечно, такие были (да и есть, наверное) среди одесситов. Вопрос в том – сколько их? Ответ совершенно очевиден – очень мало. И в этом смысле они – маргиналы. В отличие от вышедших на Майдан в Киеве. И понятно, что такая группа на самоорганизацию не способна. Иначе бы она проявляла себя и при Януковиче, и при Ющенко. Значит, она была кем-то организована. Кем? Зная историю Крыма и Донбасса, вопроса здесь нет.

Действие первое. Организаторы одесских сепаратистов организуют провокацию – нападение на совершенно мирных граждан. Какой смысл? Очень простой. Нужно обострение, нужна кровь. И чем больше, тем лучше. Кому она нужна? Киевской власти? Нет. У них и так головной боли достаточно. Правому сектору? А им зачем? Нажить репутацию погромщиков? Разогреть антиправосечные настроения? Не получается. Обострение нужно тем, кто всю эту кашу заварил. Сколько можно стоять лагерем и ничего не делать?

Почему провокация? Почему не спонтанный массовый выплеск протестной энергии маргиналов? Потому что всё было отлично организовано и подготовлено. А еще потому, что подобный выплеск совершенно бессмысленен. Это как если я решу пойти забрасывать камнями первомайскую демонстрацию коммунистов, потому что они мне очень не нравятся. Возможно? Возможно. Если я – полный псих и место мне в стационаре. А в Одессе "полных психов" оказалось не менее несколько сотен.

Провокацию устраивают профессионально. С массовым шествием, со стрельбой по мирным гражданам из-за спин полиции. Ну, и, конечно, с такими мелочами, как забрасывание булыжниками.

Получилось. Людям не понравилось, что в них стреляют. Они разозлились.

Действие второе. Разозленный народ идет сносить лагерь сепаратистов.

Естественная реакция руководства лагеря – рассредоточить людей. Или дать им рассредоточиться самим. Разбежаться. Но это не в планах организаторов. Так большой крови не получится. И они загоняют всех своих сторонников в дом на площади. Всё опять-таки по донбасскому сценарию. В   худшем случае  удасться сохранить ситуацию разогретой. В лучшем – большая кровь немедленно, дестабилизация ситуации и разыгрывание дальнейшего плана.

Действие третье – сама трагедия.

Комиссия ООН не смогла установить всех деталей – кто поджигал, как горело, что происходило внутри. И вполне можно представить себе, что горячие головы жертв провокации, в которых только что стреляли и которые прекрасно понимают, чьими руками создан этот гнойник в их городе, гнойник, грозящий превратиться в гангрену (см. тот же Донбасс), решили закрыть проблему любой ценой. Вполне можно представить. Что люди, лишенные руководства, которое могло бы их головы остудить, могли побросать "коктейли Молотова" в крепость осажденных.

Но, с одной стороны, не так-то легко спалить большой дом, а с другой, нельзя забывать, кто это затеял и кто рвался к большой крови.

Так что, как минимум, не менее вероятна версия, что поджигали изнутри. Когда стало ясно, что повторения Донецка не будет и здание удержать не удасться.

Но не знаю: теоретчески, могло быть и так, и так. Только это совершенно неважно. Ничего в общей картине не меняет.

А вот теперь главный вопрос, из-за него я и затеял весь этот разговор. Всё, что я написал, – вещи вполне самоочевидные. Не требующие никакой особой информированности и никаких особых способностей к анализу. Задачка на уровне восьмого класса. Большинство наших сограждан в своей повседневной жизни, когда им нужно заработать денег или сделать еще что-то само собой не получающееся, решают задачи куда более сложные. Я уж не говорю про инженеров, ученых и всяких прочих высокообразованных людей с их высокосложными профессиональными задачами. В личных и в профессиональных делах интеллект у них вполне сохранен и, когда нужно, работает отлично. Так почему же в данном, куда менее сложном случае они так охотно глотают телебурду с отвратительным запахом циничной лжи? Куда девается их интеллект? Что его так парализует?    

Знаете, что? Малозначимость. Мало их занимают такие дела. Очень далеко. От реальной жизни. Всё это – "политика". То есть что-то очень далекое и очень отвлеченное. Очень мало относящееся к реальной жизни. Поговорить об этом за рюмкой чая, конечно, можно. Но воспринимать это всё серьезно?.. Серьезные вещи другие – машину покрасить, сына устроить, ну, и понятно, деньги... На работе еще серьезные дела. А что может быть серьезного в Одессе? Или – в Киеве. А хоть бы – и в Кремле? Это всё от жизни далеко!

А в том, что человека непосредственно не касается, его можно убедить в чем угодно. Поступает информация, и поступает. Фильтровать ее – замучаешься. А тут и так ни на что времени нет. Ну его!..

Меняется это положение в двух случаях.

Первый – когда люди понимают, что "далёкое" на самом деле очень близко и от него их жизнь зависит совершенно непосредственно. Если ты не заниаешься политикой, она занимается тобой.

И второй случай – когда один информационный поток, поток лжи встречается с другим информационным потоком, потоком правды. Их встреча создает ситуацию, когда голову приходится включать по необходимости (конечно, у кого она есть – но это-то как раз большинство).

Отсюда и ответ на сакральный вопрос – "Что делать?".

Говорить. Говорить правду. И говорить ее активно.

Не стесняясь.