О будущем русского языка в республиках бСССР



Вчера любопытные вещи узнал про демократию и справедливость. Оказывается, если на референдуме большинство решило угнетать меньшинство – это демократия. Также «коренные жители» являются гражданами первого сорта, а «некоренные» – гражданами второго сорта. При этом дети и внуки «некоренных» граждан всё равно остаются оккупантами, где бы они ни родились.

Таким образом, объясняли мне вчера, в Латвии всё делают правильно. Если житель Латвии родился в Риге 30 лет назад, но является при этом русским по национальности, он всё равно человек второго сорта. Потому что является русским оккупантом, а не латышом.

В принципе, лет так 200 назад подобная варварская логика была распространена повсеместно. Людей делили на сорта в зависимости от их религии и национальности, при этом все разговоры о равенстве и братстве оставались пустой болтовнёй. Однако в XX веке ситуация начала меняться к лучшему. В том же СССР, например, хоть и ущемляли активно религии, но всё же уже перестали делить граждан по национальному признаку.

В середине века Адольф Гитлер убедительно доказал Европе, что практика измерения черепов и соблюдения «расовой чистоты» – это тупиковый путь, от которого приличным государствам надо держаться подальше. Наконец, в шестидесятых годах даже отсталые в этом смысле Соединённые Штаты отменили расовую сегрегацию и дали неграм формально равные права с белыми.

Как сейчас решают проблему смешения рас и национальностей на одной территории? Ведь в таких ситуациях всегда возникают неизбежные конфликты: кто первым пришёл, кто и как кого обидел, кто на каком языке говорит…

Я оставлю за скобками разные арабские монархии и прочие страны, которые живут по традициям прошлых веков. В государствах, в которых национальный вопрос решается современными цивилизованными методами, принято поступать так:

1. Всем родившимся на территории государства дают гражданство, при этом все граждане имеют равные права.

2. Меньшинства имеют безусловное право на представительство во власти. При необходимости им выделяют квоты, чтобы у них были свои депутаты, конгрессмены и представители в разных важных комитетах.

3. Меньшинства имеют право на свою религию, которое подразумевает и право на строительство церквей. Религиозные обычаи, впрочем, иногда входят в конфликт с местными традициями – как это получилось с хиджабами во Франции. Тогда на первое место ставят всё же местные традиции.

4. Меньшинства имеют безусловное право на свой язык. Так, в Татарстане государственным языком (помимо русского) является татарский, в Чечне – чеченский, в Крыму – татарский и украинский. При этом «вторые» языки активно поддерживаются и развиваются государством.

В Прибалтике недавно жаловался какой-то учёный: в то время как в Советское время эстонский, литовский и латышские языки активно изучались, новая власть остановила все работы в этом направлении и почти полностью перекрыла кислород лингвистам.

Обратите внимание: в цивилизованных государствах, таких как Россия, никто никому не измеряет черепа и не выясняет родословную граждан до седьмого колена. Принципы равенства реализованы у нас на практике – и только благодаря этому мы сумели успешно потушить все очаги сепаратизма, которые вот уже 50 лет без устали пытаются разжечь у нас наши американские друзья и партнёры.

В фильме «Биохимия предательства», кстати, наглядно вскрываются западные технологии такого розжига.

Так вот, если мы посмотрим на республики бСССР – особенно на Прибалтику – мы увидим, что они в массе своей застряли на уровне девятнадцатого века. Несмотря на то, что русские являются в этих республиках значительным меньшинством, вторым государственным языком русский стал – поправьте меня, если я ошибаюсь – только в Белоруссии и в Казахстане, причём в Казахстане с некоторыми оговорками.

Даже в дружественной нам Армении, в которой русским владеет 70% населения страны, государственным русский всё же не является.

Почему так произошло?

На это есть очевидные исторические и политические причины. После распада СССР республики попали под контроль тех, кто организовал этот распад – то есть, под контроль США. Американцы, которые ставили себе задачей закрепление и усугубление расчленения Советской империи, активно продвигали проекты «не Россия» – «Украина не Россия», «Эстония не Россия» и так далее.

Так как русский язык являлся и до сих пор является очень важной скрепой, которая связывает отколовшиеся республики с Россией, именно на язык пришлось одно из главных направлений удара. Американцы применили метод Вавилонской башни: попытались заменить объединяющий русский язык на возможно большее число местных языков.

Эту политику добровольно поддерживали и местные элиты, так как они, по примеру Юлия Цезаря, предпочитали быть первыми в маленькой галльской деревушке, нежели вторыми в Риме. Интересы республик и населения этих республик при этом ставились на второй план.

Какую ситуацию мы имеем сейчас?

В Прибалтике продолжается открытое ущемление русских. При этом ожидать от европейцев, что они будут упрекать страны Балтии за их варварство по меньшей мере наивно. Достаточно сказать, что Европейский союз собирается сейчас топить суда, которые перевозят нелегальных мигрантов из разорённых Европейским союзом стран:

http://vz.ru/world/2015/4/30/743087.html

Вполне очевидно, что уж на такие «мелочи» как делание в Латвии граждан на сорта, Евросоюз и подавно продолжит закрывать глаза.

Вместе с тем на Прибалтику вполне может надавить Россия – так как благодаря нашему удачному географическому местоположению мы имеем серьёзные экономические рычаги влияния на этот регион. Я уже писал об этом вчера – к 2016-2017 году мы сможем убедительно попросить страны Прибалтики привести своё законодательство в соответствие с международными нормами:

http://fritzmorgen.livejournal.com/779896.html

Тем не менее полного благорастворения воздухов не получится в любом случае. В современном глобальном мире русский язык – на котором говорит около 300 миллионов человек – будет неизбежно выигрывать конкуренцию у маленьких национальных языков. Национальные языки будут страдать и ужиматься.

Впрочем, полагаю, это будет более чем справедливой платой за постсоветские десятилетия ущемления русских и русского языка.