Реактор мыть, ракету драить!

                                                                                                                                          Безумству храбрых поём мы песню.

 Любят у нас басенки о том, что пожарные приехали без воды, а спасатели без инструментов. Не любят только вспоминать, как перед их приездом караул кричали, да спасите.  Конечно хорошо, когда есть и вода и инструменты, но гораздо лучше, когда сделано вовремя возможное тем, что есть под руками.

 Случилось в моей короткой флотской службе двум случаям случиться. Вспоминая их, я смеюсь и плачу одновременно. Сейчас вам расскажу почему. Тридцать первое декабря 1975 года. Я, карась Северного флота, настороженно озираясь, обследую казарму, в которой мне предстоит провести последние дни моей жизни.  Это я так думаю, что последние. Мне мой рашпиль в учебке говорил, что если я не утону или не сгорю на лодке, то меня прикончит годок на берегу. Чтобы вы понимали, рашпиль - это такой военнослужащий. Обычно в звании не ниже старшего матроса. Обитает он только в учебных отрядах и питается он потрохами курсантов, а также их временем, нервами и компотом. Годок - это старослужащий матрос. Обычно он в звании матроса. Реже - главного корабельного старшины. Он - бог, царь и воинский начальник во всякое время, когда спит командир корабля.

 Ещё не встретив годка, но уже без рашпиля, я понимаю, что забросила меня судьба на подводную, да ещё атомную лодку и дождаться меня отсюда может не суметь не только моя любимая барышня, но и даже милая моя маменька. А и дождётся если, то лысого и всего больного такой болезнью, что милой барышне и не нужен я буду, если и дождётся она меня. Короче, жалко себя, хоть вой.

  Но оно не завыло, оно зазвенело сигналом аварийной тревоги. На лодке, стоящей введённой у пирса, потёк насос контура охлаждения реактора.  Остатки экипажа, не занятые на вахте, с берега прибыли на корабль и заняли места согласно расписания по аварийной тревоге.

Заштатные же караси, типа меня, стали главной ударной силой по осушке трюма от грязной воды. Возможно радиоактивной. Помпы, конечно, без нас в основном это сделали, но в трюме достаточно мест куда им не добраться. Поэтому туда полезли руки матросов в огромных резиновых перчатках СГП-60 ( спасательный гидрокомбинезон подводника шестидесятого года выпуска ). Это, когда тебя вода в костюме обожмёт ты стройный. Без воды ты в костюме надутый и работать не способный. Поэтому, ясное дело, от костюма на тебе только ноги и попа. Остальное рукавами завязано на талии и сушишь ты трюм ветошью в голых руках, собирая воду в обрезы ( тазики по вашему ) и подтаскиваешь их к рукаву помпы, по которому водичка перекачивается в пришвартованное к лодке специальное наливное судно.

  Часа через два-три наступил Новый 1976 год и был дан отбой аварийной тревоги. Свободным от вахты убыть на берег!

Герои-ликвидаторы столпились на КДП ( контрольно-дозиметрический пост ) по причине звона в яйцах. Это так говорят - яйца звенят - когда, проходя рамку, моряк обнаруживает, что одежда на нём имеет радиоактивное загрязнение. А может и кожа. Выясняется это легко - одежду в контейнер, кожу под душ. А он забортной температуры. А за бортом Новый год, кто забыл. А чистая одежда на санпропускнике ( на лодку по правилам положено ходить только через него ). А санпропускник от КДП метров сто - сто пятьдесят. Короче, дамы пропустили эротический забег полутора десятков молодых мужчин по сугробам и по льду. Но, добежали и заслужили. С удовольствием и приятностью.

   До ракетных стрельб. Стрелял другой экипаж с другой подводной лодки. Залпом. Четырьмя ракетами. И дострелялся. Не вышла штатно последняя в залпе ракета. Из шахты она вывалилась, но стенки шахты залила ракетным топливом. А это такая, для всякого мужика, мерзость ( для женщин нет, ибо сковородки очищает - блеск ), разъедающая металл, как червяк яблоко.

   Спасать горе-стреляк пришли всей базой. В шахте леса соорудили и посменно, матроса по четыре на каждом ярусе в три яруса, с наждачной бумагой и паёльными щётками да недельки две спасали. Спасли. В док, в ремонт, лодка не ушла. Отполировали стенки матросскими руками, что твой Акрополь в Греции. 

    После этого случая стал я вспоминать рашпиля как человека в лёгкой степени идиота - разве с такими братишками в лодке сгоришь или с ней утонешь?  Нет. Непременно потушишь и всплывёшь.

    Ну, и на последок для знатоков. Конечно стирать робу и чистить посуду желательно отработанной регенерацией, а не окислителем.