Russian song Zamelo tebja snegom, Rossija (The snow has covered you, Russia)by Černov.
Слова Филарета Чернова
Музыка Константина Карловича Штакельберга
Замело тебя снегом, Россия, Запуржило седою пургой И холодныя ветры степныя Панихиды поют над тобой.
Ни пути, ни следа по равнинам, По сугробам безбрежных снегов. Не добраться к родимым святыням, Не услышать родных голосов.
Замела, замела, схоронила Всё святое, родное пурга. Ты, - слепая жестокая сила, Вы, - как смерть, неживые снега.
Замело тебя снегом, Россия, Запуржило седою пургой И холодныя ветры степныя Панихиды поют над тобой.
Ф. Г. Буассона и Эгглер. Генерал - майор Барон Константин Карлович Штакельберг, Начальник Придворного оркестра в костюме боярина XVII века. Из серии «Костюмированный бал в Зимнем дворце». Санкт-Петербург, 1903. Цифровой отпечаток. Собрание МАММ
Барон Константин Карлович Штакельберг (15 июня 1848, Стрельна — 30 марта 1925, Таллин, Эстония) — русский генерал, начальник Придворного оркестра Александра III, композитор.
Филарет Иванович Чернов (24 декабря 1878, Перово, Ковровский уезд, Владимирская губерния — 4 декабря 1940, Москва) — поэт и прозаик начала XX века.
Стихи начал писать с 9 лет. Первые публикации — 1907 год.
Печатался сначала в детских журналах, потом в журналах «Нива», «Вестник Европы» и др. После Октябрьской революции печатался в советских изданиях. Отдельную книгу издать не удалось.
Автор известного романса «Россия» («Замело тебя снегом, Россия…») — гимна русской эмиграции.
Никогда из России не выезжал.
Умер 4 декабря 1940 года в Москве
ПЕРЕД ЛИЦОМ ВЕЧНОСТИ
С земли — из тьмы великой ночи: — К сиянью неба поднял я Свои пылающие очи Тоской о тайне бытия: — Непроницаемостью синей Взглянула Вечность на меня, Великой звёздною пустыней И блеском вечного огня. И проникал мне в сердце трепет, И думал я, объят тоской, Что значит мой наивный лепет Пред этой Вечностью немой? Закон свершая непреложный, Объемля бездной шар земной, Что ей червяк земли, ничтожный, С его любовью и тоской?!
Исполнители Иза Кремер Надежда Васильевна Плевицкая Стефан Данилевский Валерий Агафонов Николай Гедда Жанна Бичевская
Комментарии
Надпись в картинке на "вы!" исправить не сумел:))
Отчизна! Будущность твою
Как рассказать? Великой тайной
Ты смотришь в душу, в мысль мою,
И трепет <я?> необычайный
В душе мятущейся таю…
Встречая восходящий день,
Как в небе грозовую тучу,
И сам расту в сплошную тень,
Взбираясь яростно на кручу,
Но где предельная ступень?
Какая тьма и высота!
И сердце замирает жутко.
Что здесь? Господь иль пустота?
Безплодно спрашивать рассудка,
Когда Сам Бог сомкнул уста.
<6 августа 1917>
(с)
Её лазурь и глубина
Как будто нам поёт: «осанна!» —
Но бездна в ней отражена.
Иди на даль — она отступит,
Иди на свет — потухнет он.
Нас тьма, нас смерть, нас бездна крутит
Безумным колесом времён.
Оно — и солнце завертело,
И эти звёздные миры.
И каждый миг — лишь злое дело
Жестокой и слепой игры.
Не знаю, было ли начало,
Не знаю, будет ли конец, —
Но сколько в эту бездну пало
Остановившихся сердец!
Всем неизбежное паденье,
Всех бездна бездной обняла,
И нет таких высот спасенья,
Где б удержаться жизнь могла.
Филарет Чернов.
Из вечности зова не слышу:
Безмолвна небесная высь.
Но месяц восходит всё выше,
Но звёзды всё так же зажглись.
И плачет душа: для кого же —
И месяц, и трепет огней?..
Я чувствую, как я ничтожен, —
Ничтожен, ненужен, ничей!
И гордое слово — «сознанье» —
Меня не утешит ничуть...
Иду я пустыней молчанья —
И горек, и страшен мой путь.
<1923>
(с)
http://my.mail.ru/mail/singlewoman.45/video/5713/3748.html
Что это — разум? Бог? Обман?
На этом неразгаданном просторе
Бессмыслия блистает океан.
Кто нам сказал, что мы отображаем
Бессмертное в бессмертном бытии?
Что знаем мы, когда еще не знаем,
Что мы? Кто мы? И для чего пришли?
Есть страшная железная преграда —
Молчание. Нам некому сказать,
Что мы идем, куда идти не надо,
И знаем то, чего не стоит знать.
1924
За что убили Мать мою?!
Лежит в крови, в дорожной пыли,
В родных степях, в родном краю.
Высоко коршуны над нею,
А ниже воронье кричит,
И я рыдать над ней не смею,
Как мне сыновий долг велит.
И подойти я к ней не в силах —
Я сам упал, лежу в пыли,
Лишь ветер на родных могилах
Туманом плачет из дали.
Зачем печальным тихим звоном
Еще монастыри звенят,
Зачем с последним горьким стоном
Готовят горестный обряд?
Быть может, рано, рано, рано!
Быть может, мертвая жива!
Быть может, с горького бурьяна
Ее доносятся слова?!
О, развяжите мои руки!
Я встать хочу, хочу пойти!
Пойти на зов, на крест, на муки
И мертвую хочу спасти!
Убили Мать мою, убили,
За что убили Мать мою?!
Лежит в крови, в дорожной пыли,
В родных степях, в родном краю.
1918