Воспоминание о себе

Самое первое, что осталось в памяти: Сижу, сижу за партой я, Смотрю уныло вниз. Три двойки получил я, Поэтому и скис. Сижу, сижу за партой я, Сижу я, одинок, Все «учат» трансформаторы, А я от них далёк. Помню, что было ещё пару четверостишей, но, увы, их не помню. Год тоже не помню, но, судя по тесту, видимо, класс шестой-седьмой, т.е. 1964-1965 год.   Это уже 10 класс:

 Проф. ориентация

 

Не надо советов,

Не надо вопросов.

Не быть мне поэтом,

Не быть мне матросом.

Ни врачом, ни шофёром

Мне не быть в этой жизни,

Коль рождён солитёром

На шею отчизне.

(1968 г.)

 

           ***      

Старая сказка

О Вороне и Орле,

Ведёшь ты к нар ласкам,

Как раньше вела к петле.                   

О тех, против власти кто идёт

Народ со временем поёт,

Какою ни была бы власть.

Каким бы ни был бунт,

Его рождает страсть;

Года пройдут,

И новый человек

По-своему оценит этот век.

(1968г.)

 

А это «написано» в период армейской службы. Кавычки потому, что все армейские стишки сделаны без бумаги – в голове. Не дай бог, такие попали бы в руки замполиту, или сразу особисту…

 

                ***

Сырая серость тумана,

Серая сырость дороги.

Луны расплющенная рана

Клочья света роняет под ноги.

Один стою в тишине

И как тыщи лет назад кому-то

Деревья, наклоняясь, шепчут мне…

Минута,

Другая.

Я, кажется, понял,

Кого-то ругая,

Лес и меня пронял:

«Жить учись у Природы,

Всё в ней дотошно,

Но даже уроды

Ей рождены нарочно,

Чтоб подчеркнуть симметрию красоты.

Вряд ли зря родился и ты».

Но, постой, ведь это всё срочно,

И листья за ветви держаться непрочно.

Ветром гонимы, они улетают,

Им ласкаемы, – его же ласкают.

«Ты не понял ни строчки:

Улетая, они оставляют почки,

Чтоб их дети,

Ложась с ними рядом,

Продлевали те ветви,

С которых их сбило градом».

Но природа же зла:

Ураганом ломает рощи,

Огнём сжигает дотла

Всё, что на неё ропщет.

«Опять ты не прав.

У неё крутой нрав,

Но, отшумев дождём,

Отгремев громами,

Она предков твоих наградила огнём,

Уронив жало молнии перед их ногами.

(1970г.)

 

         Гнилому старлею.

       Ерофеев – замполит,

       Как лис с солдатами юлит.

       Его ты словом не проймёшь:

       Он в каждом слове видит ложь.

       А сам, подлец, во лжи по уши,

       Истоптал солдатам души.

       Как с таким идти нам в бой?

       Его не любит каждый.

       Кто заслонит его собой

       От злой пули вражьей?!

       И от нашей, русской, нет ему защиты:

       На тропинке узкой – в лоб … и квиты.

                                                           (1971г.)

 

            2-87

Раньше – два восемьдесят семь,

И вроде, все довольны всем.

Но идет война систем во Вьетнаме,

А, видно, не густо совсем в госкармане.

И вот: НОТ, хозрасчет

В производственной жизни,

Но не помогает это отчизне.

А раз больше нечего доить,

Тогда – берут быка за рога:

Да ведь он хочет пить!!!

И … с красным «д» посередине,

Головки серебром горят – 

Стоят на витрине,

Стоят за рядом ряд…

Спасёт, как и прежде, ребят

От похмелья,

Тоски и простуды.

Это же зелье!

Но три пятьдесят

Без стоимости посуды.

(1971г.)

 

А это по возвращению с армейской службы из ГСВГ (ГДР,

г. Шверин):

                       ***

И вот я дома! Что здесь изменилось?..

Барак стоит как много лет назад.

К звезде из труб тепло дымком струилось,

Я вышел из такси. Что щиплет так глаза?

Два года, как вот с этого порога

Ушёл, ушёл я далеко…

Сараев ряд стоит в сугробах,

Обрызганный небесным молоком.

Сейчас вот постучу…

Передо мной та дверь,

К которой так стремился.

Что ж медлю? Не хочу?

Поверь, мой дом, поверь,

И я совсем не изменился.

Но оттого больнее во сто крат

Мне, дом, твою убогость видеть,

Что знаю я, как он теперь богат –

Отцами вдрызг разбитый враг,

Которого учили ненавидеть.

Я был трезв, как холодильник,

И мысль сверкнула ярче метеора:

«Страну запустят, как скотомогильник,

Коль Ерофеев станет в ней майором».

        (1971г.)

       Так начиналась моя литература.