Я говорю от имени Великой России и только с великими.

От Ленина до Крыма

Глядя на публичные выступления Виталия Чуркина в Сов­безе ООН, лаконичные и в то же время колоритные, слушая, как театрально он дает отпор иностранным коллегам, наседающим на Россию, так и хочется сказать: «Ну, артист!» А ведь он  и в самом деле начинал свою карьеру артистом.

В 11 лет он снялся в своем первом фильме о Ленине – «Синяя тетрадь» Льва Кулиджанова, где Виталик играл роль сына хозяина шалаша в Разливе. Через год была картина «Ноль три» (о врачах скорой помощи) тоже с его участием. Еще через год – «Сердце матери» Марка Донского о Владимире Ульянове. Так бы, наверное, и повела его киношная стезя, но в 1965 году московская школа №56, где учился юный актер, перешла на углубленное изучение английского языка.

– Он очень хотел окончить именно английскую школу, поэтому родители наняли ему репетитором настоящую англичанку, – рассказали «Собеседнику» в гимназии №1522 (теперь у школы такой номер). С дополнительной нагрузкой парню стало уже не до кино.

 

– Он был отличником, – вспоминает классный руководитель Чуркина Зоя Матюшина, – комсоргом школы. Чемпионом Москвы среди юниоров по норвежским конькам (тренировался на стадионе Юных пионеров). Играл в школьном театре. И при этом, повторю, был отлич­ником.

– До трех часов ночи в его окне горел свет, – припомнила его одноклассница Елена Грачева, жившая в доме напротив. – Мы даже спрашивали у него на следующее утро: «Ты что, вообще не спишь?»

– На улице тоже гулял, – заверила Матюшина. – У меня под окном зимой заливали горку, и там вечерами весь класс собирался. Виталий ведь был очень мобильный, со всеми дружил – и с хорошими парнями, и со сложными. С девочками? Не забуду, как на выпускном вечере он подошел к одной и сказал так несмело: «Пойдем потанцуем...» Всякое было. В Крым ездили. В 7-м классе я впервые в истории школы устроила ребятам выездную экскурсию во время весенних каникул именно туда: побывали на раскопках в Херсонесе, сходили в Ялте в музей... Кстати, мои знакомые украинцы просили передать Виталию спасибо за позицию России по Крыму. На Украине его поддерживают многие украинцы по национальности.

От Козырева до Пауэр

И после школы Виталий Чуркин актерской сцене предпочел дипломатическую. Кино сделало его раскованным и уверенным в себе. Комсомол научил публично говорить, а репетитор – делать это с прекрасным британским акцентом. Экзамены в МГИМО он сдал без проблем, и в институте к своему английскому добавил еще французский и в качестве экзотики монгольский. И собственно МГИМО, и аспирантуру Чуркин также окончил с отличием.

Потом была должность референта-переводчика в МИДе. Потом – место третьего секретаря советского посольства в Штатах. Потом – второго секретаря там же. Потом – первого. И когда в сентябре 1983-го советский истребитель сбил пассажирский лайнер Южной Кореи, именно Чуркин стал тем единственным представителем посольства, кто под улюлюканье прессы вышел к журналистам и несколько снизил накал. Говорить перед камерами он не стеснялся никогда.

 

Это он, став в 1992 году заместителем известного своей симпатией к Западу министра иностранных дел Андрея Козырева, ввел в практику регулярное проведение брифингов для представителей СМИ.

Причем излагал не только позицию МИДа, но и свою собственную. Будучи спецпредставителем Ельцина на Балканах, Чуркин заявлял, что победу Милошевича на выборах в Сербии Москва не считает «трагедией», что воздушные удары НАТО по Югославии будут угрожать безопасности России, говорил такие вещи, за которые Козыреву потом приходилось оправдываться перед Госдепом. А ведь они с Чуркиным были однокурсниками в МГИМО.

Одна школа – и такие разные взгляды.

Тех же геополитических позиций придерживается Виталий Чуркин и в ООН, где представляет Россию с 2006 года (до этого он успел поработать в Бельгии и Канаде). Даже олицетворение противника не изменилось. Нынешний посол США в ООН Саманта Пауэр начинала свою карьеру именно в Боснии, где работала журналистом, правда, освещала она тамошнюю гражданскую войну совсем с других позиций. Так что теперь эти двое сводят на заседаниях Сов­беза не только государственные, но и личные счеты.

Пауэр встречается с участницами Pussy Riot, а Чуркин удивляется:
– Как, разве она до сих пор не присоединилась к этой группе?

Чуркин говорит о провокации майдановских снайперов, а Пауэр уверяет, что его воображению «позавидовали бы Толстой и Чехов».
Пауэр требует от Чуркина не забывать, что Россия «не победитель, а побежденный», а тот просит ее отойти подальше и «не плеваться»... В этой дипломатической «санта-барбаре» симпатии россиян явно на стороне Чуркина. Как-никак у него и сценический опыт богаче, и вообще – наш человек.

От семьи до Катара

В личной жизни Виталия Чуркина тоже не без «санта-барбар». Недавно журналистка CNN Кристиан Аманпур обвинила его дочь Анастасию, репортера российского телеканала Russia Today, в том, что та «делала репортажи о деятельности своего отца», то есть их нельзя считать объективными. В ответ на что Чуркин направил Аманпур письмо со словами: «Я бы не стал Вам сейчас писать, если бы Вы также не направили свои нападки на мою дочь... Я очень ею горжусь – не только потому, что она хороший журналист, но и потому, что она строго соблюдает профессиональную дистанцию между нами. В связи с этим я вспомнил, что Вы вышли замуж за официального представителя Госдепартамента. Что было с Вашей профессиональной репутацией во время ухаживания? Не утруждайте себя ответом. На самом деле меня это не интересует».

 

Виталий Чуркин и в самом деле не любит смешивать работу и личную жизнь. Его дочь Настя, например, видимо, по тем же соображениям рассказывать что-то «Собеседнику» об отце не стала. Как и ее младший брат Максим, который вследза отцом и сестрой тоже окончил МГИМО. Судя по записи на его страничке в соцсети, живет он в Москве, но род занятий почему-то засекречен.
Жена дипломата Ирина почти на пять лет моложе супруга (сам Чуркин – с 52-го года). Ведет домашнее хозяйство. По разным слухам, она из семьи то ли дипломатов, то ли военных. Окончила Институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Как говорят знакомые, «красивая, интересная, милая».

Сам посол России в ООН при этом милым выглядит не всегда. Известна байка, как он ответил на резкие выпады премьера Катара во время обсуждения ситуации вокруг Сирии: «Если вы будете разговаривать со мной таким образом, то уже сегодня не будет больше такого понятия, как Катар». Чуркин, правда, категорически уверяет, что этого не было: «Я всегда пытаюсь быть вежливым – даже перед лицом провокаций».

– Вы  гость в Совете безопасности, – на самом деле сказал он тогда. – Так что будьте почтительным. Во всяком случае, я обращаюсь не к вам. Я говорю от имени Великой России и только с великими.

Ролдугин Олег, собеседник.ру.