Путин кинул тех заказчиков, которые продвигали его во власть и планировали будущее России.

Леонид Григорьевич Ивашов, занимал общественные должности: - Председатель Высшего офицерского совета России. Председатель Главного Совета Союза Русского Народа (СРН), сопредседатель Собора Русского Народа. Член Союза писателей России. Доктор исторических наук (1998), профессор кафедры теории и истории международных отношений Московского государственного лингвистического университета, преподает в МГИМО на кафедре международной журналистики. Родился 31 августа 1943 года во Фрунзе (Фрунзенская область, Киргизская ССР). Мнение такого специалиста стоит услышать.



Если оценивать Владимира Владимировича Путина как руководителя России, с самого начала, с какими целями и задачами его продвигали на должность руководителя, и что мы имеем сейчас – можно откровенно сказать: Путин кинул – в кавычках! – тех заказчиков, которые продвигали его во власть и планировали будущее России.

Понятно, что американцы здорово помогли развалиться Советскому Союзу. Вспомним то, что они заявляли в стратегии национальной безопасности США 1992 года: Соединенные Штаты не допустят возрождения любой державы, в том числе и на территории бывшего Советского Союза, способной бросить вызов США. По сути, было заявлено: Россию надо пригнуть, чтобы она больше голову не поднимала. Есть такие знаменитые цитаты, например –господина Киссинджера: «В России (он имел в виду «большую Россию» – Советский Союз) я предпочту хаос и гражданскую войну тенденции ее народов объединиться в цельное мощное государство»; или – господина Бжезинского: «Россия – это не партнер, это клиент».



Отрыв Украины от России как главный этап разрушения СССР был запланирован еще в директиве Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 года. Россия в 1990-е годы была у них в руках. И своя пятая колонна здесь была мощно расставлена, тот же олигархат по сути дела контролировал уже все ресурсы, экономику России, был встроен в мировой олигархат в качестве младшего партнера, и Путин должен был, по их мнению, довести Россию до полного саморазрушения. Такая функция ему и предназначалась.

Я не знаю, что ему сказал Борис Ельцин. Привели Путина к Ельцину, организовали эту встречу Березовский, Юмашев, Татьяна Дьяченко, Чубайс. Это говорило о том, что они его рекомендуют Ельцину, тот утвердит, и дальше они Путиным будут управлять. То есть Путин будет вести Россию к полному разгрому.

Наверное, в переломе ситуации сказалось образование Путина. Как чекиста, как разведчика. И, наверное, что-то в нем было заложено, знаете, такое личностное. Он не хотел быть игрушкой в чужих руках. Ему судьба представила исторический шанс встать во главе России, и он, конечно, не хотел стать ее разрушителем.



Я понимаю, в какой ситуации он находился. Встав во главе государства, он был еще никем – ручным мальчиком, которым все хотели повелевать. Кто-то – ради бизнеса, ради захвата новых территорий, кто-то – выполнял установку американских своих шефов, Европа в меньшей степени влияла на это...

Не было единой команды, единой целевой установки этих разнородных сил, и Путин, как представитель спецслужб, здесь разыграл свою партию.

Да, и я его раньше достаточно много критиковал – за его нерешительность. Он, встречаясь с патриотами (в том числе и мне довелось с ним встречаться), всегда говорит о патриотических чувствах к России, желании возродить, восстановить Россию. Маршал Игорь Дмитриевич Сергеев утверждал: «Я, общаясь с ним, по глазам вижу, чувствую, что он хочет добра России». Я соглашался, но говорил – почему тогда он не делает того, этого? Казалось бы, того, что лежит на поверхности. Для меня это была загадка. Рисуется в патриота, а сам совершает действия, ведущие к ослаблению России. Или же просто не может, не обладает организаторскими способностями. Или же третье – что он просто маску патриота набрасывает, а сам выполняет тот заказ, который перед ним поставлен. Да, не просто было разобраться...

И только уже потом, позднее, как вот и сейчас по Украине, я вижу, что Путин по лезвию бритвы ходит. И тогда все время шел.



Готовясь к работе над книгами о русской цивилизации и к работе со студентами, я все время сижу в архивах. Сравниваю где-то Путина со Сталиным. Отнюдь не в плане внутренней политики, а в плане этого хождения по лезвию. И Сталин тоже попал после смерти Ленина в такую ситуацию, где любой неосторожный шаг мгновенно мог привести его к политической ликвидации.

И Путин, понимая, что соотношение сил не в его пользу, и плюс – эта чекистская настороженность ко всему, даже недоверие, стал опираться на не совсем профессиональных людей – но тех, кому он мог доверять. С которыми мог делиться проблемами. И вот здесь я понимаю, что он боялся впустить в свой круг незнакомых ему людей, тем более, что мы видели, что творилось в 1990-е годы: слова – одно, мысли – другое, действия – третье. Поэтому он как малоопытный лоцман, вел российский корабль через путаницу фьордов: рифы, скалы. А малоопытный лоцман никогда не даст команду двигаться вперед, не зная системы маршрута. Поэтому он чрезмерно осторожничал. Своего собственного лоцманского опыта не было. И команда, которой он доверял, тоже не обладала организаторскими способностями в не свойственных им условиях, а привлекать других...

Много таких было людей, которым или он не доверял, или его окружение – питерское прежде всего – боялось в какой-то мере того, что потеряет свои позиции в окружении президента, и старалось отодвигать чужих от Владимира Владимировича.

И поэтому он двигался осторожно-осторожно, но – сохранил Россию. И когда, как я говорю, «кинул» тех своих шефов, которые его двигали, то это значит – не позволил России развалиться.

Чеченская война – одно из его успешных дел. Успех. Политическая цель была – не дать уйти Чечне. Но здесь скорее действовала не политика. Мне кажется, в отношениях с Кадыровыми, и старшим, и младшим, просто сыграли роль другие вещи. Кадыров-старший особенно понимал, что если Чечня выйдет из состава России – есть много хищников, которые быстро эту добычу приберут к своим рукам. Произошло совпадение интересов, и дальше отношения строились просто на мужских договоренностях. Что сейчас Рамзан Кадыров и демонстрирует в отношении Владимира Владимировича. Такие мужские прагматические договоренности и последовавшие за ними действия. Можно было добить Чечню, можно было дать ей какую-то излишнюю автономию, но найдено было то решение, которое оказалось наиболее эффективным.

Это та же осторожность, просчет рисков – и одновременно решительность.

Посмотрите, как Путин вывел за рамки непосредственно политического руководства наш олигархат. Они действуют, приносят порой много вреда для России, но не принимают стратегически важных решений. Посадили Ходорковского, выдавили Гусинского, Березовского. Хороший сигнал им всем. И они вышли за рамки политической дискуссии, управления страной. И он их там не трогает. Очерчены определенные рамки.

Но сколько у нас кадровых провалов! Вот правительство, которое он возглавлял, будучи премьером. Там, как ни посмотришь биографию министра – за исключением Шойгу и Лаврова – все остальные непрофессионалы. Может ли доктор медицинских наук вытащить сельское хозяйство? И мне кажется, что здесь не министры главными фигурами в стране должны быть, или члены президентской администрации, а Его Величество губернатор. У нас федеративное устройство. Ему нужно опираться на губернаторов. Я писал, что Государственный совет надо комплектовать в основном из губернаторов, и он должен быть той ставкой верховного главнокомандующего, тем генеральным штабом, где проектируются и принимаются стратегически важные решения. Главная ошибка Путина – кадровая.

И по борьбе с коррупцией, например, у президента Путина не хватает, может быть, опыта, и, может быть, волевых качеств. Я, как командир, знаю, что я должен работать с подчиненными мне командирами денно и нощно.

В 2012 году я подробно говорил с ним на тему сердюковщины. Вопрос был: поддержит ли офицерское сообщество, во главе которого стоял я, его как президента, на новый срок? И я сказал: пока Сердюков – министр обороны, Владимир Владимирович – на это не надейтесь. Мы в один строй с вами не встанем. Я задал ему вопрос: зачем вы, уходя с поста президента, назначили Сердюкова министром обороны? И я внятного ответа не получил. Нужно было поправить финансовую ситуацию, которая была плоха при маршале Сергееве? Он говорит – нет. Тогда при Иванове стала плоха? Он говорит: нужен гражданский человек, который должен был руководить финансами. Так Любовь Кондратьевна Куделина с должности замминистра финансов России пришла и возглавила военные финансы! Так он ничего и не объяснил. Может быть, его убедили, что нужно сделать министерство обороны чуть ли не доходным ведомством... этих «специалистов» полно, нарисуют, как не только эффективно тратить на министерство обороны, но еще и зарабатывать с его помощью деньги. Но по Сердюкову я ответа не получил.

Сердюков был преградой между Путиным – президентом, главнокомандующим – и офицерским сообществом. И я ему это откровенно сказал. Когда я ему говорил о масштабах воровства, хищениях, то выяснил, что он многого не знал. И в этом виновата была и Счетная палата – напрямую ему не докладывала, и ФСБ. Мы тогда разговаривали с руководством военной контрразведки, в одном выступлении у них я сказал: виновниками того, что произошло, были вы. Не сработала система. Есть совет безопасности. Одобрял все действия Сердюкова. Есть ФСБ, военная контрразведка. Контрольное управление при президенте. Комитеты в Думе и СФ. Ведь все, по сути дела, одобряли. И, конечно, будучи премьером, Путин не знал состояния дел в армии. Потому что после встречи со мной он провел, я знаю, жесткое совещание, где обвинил кое-кого из силовиков в том, что ему не докладывали. А мне он пообещал: вступлю в должность и разберусь. И если это так, конечно, я его освобожу от должности. Это было в 2012 году.

Ждали мы, что Владимир Владимирович разберется сразу, но, видимо, он поручил исследовать весь масштаб действий Сердюкова, убедился, что вред огромный, армия разрушается. И он не случайно назначил министром обороны Сергея Кужугетовича Шойгу: убедился, что в вооруженных силах сложилась чрезвычайная ситуация (улыбается). Шойгу построил самое эффективное министерство в России 1990-х и в начале 2000-х годов. Даже сильное ведомство МИД при Примакове с ним сравниться не могло. Если министерство обороны постоянно реформировалось – шесть этапов реформ было, – то Шойгу создавал и развивал. И создание из ничего, и развитие – это то, что нужно было вооруженным силам.

Я вот смотрю – министерство обороны до 20-го года закупит 146 вертолетов К52! Это действительно развитие.

И, конечно, у Путина третьего президентского срока произошел переворот в осмыслении мировой ситуации. Он пришел на первый свой срок, когда однозначно была принята линия встраивания в «западное цивилизованное сообщество». И он следовал этой линии и думал, что в западном сообществе можно быть самостоятельным государством, державой, принимать самостоятельные внешнеполитические решения, внутренние, в том числе, экономические решения. И созрел Владимир Владимирович, начал созревать, мне кажется, в 2004 году, а в 2006 году он уже созрел полностью. Потому что февральская, 2007 года, его речь в Мюнхене стала новым объективным осознанием мировой ситуации. Когда я ее читал, то даже позвонил своим бывшим коллегам из главного управления международного военного сотрудничества – вы участвовали в подготовке? Говорят – да, мы даже подняли то, что говорили, писали раньше, наши аналитические группы Генерального штаба, министерства обороны, все, что раньше воспринималось, как бред, ретроградство и так далее. И вдруг Путин дает мощную, сильную оценку мировой ситуации, роли Запада. Правда, после этого он назначил Сердюкова (смеется).

И то, что сегодня происходит – это как раз попытка остановить Путина. Потому что Россия стала поднимать голову. И разумные американцы (мне и по сей день приходится с ними общаться) – трезвые, такие как Линдон Ларуш (Lyndon Hermyle LaRouche, американский экономист и политический активист, основатель нескольких политических организаций, называемых также движением Ларуша, – прим. ред.), Дмитрий Саймс (Dimitri K. Simes, американский политолог советского происхождения. президент Центра Национального интереса, издатель журнала «The National interest» – верят в Россию как в союзника Америки, настоящего союзника.

А большинство встречают с ненавистью каждый успех России и успех Путина. Потому что рухнула их стратегия мирового господства. И не случайно сегодня на Западе в связи с этими украинскими событиями создалась ситуация ненависти к Путину и к России.

Я пытаюсь разобраться глубже: почитал Джина Шарпа (Gene Sharp, основатель Общественного Института имени АльбертаЭйнштейна, Albert Einstein Institution, финансируемого Международным республиканским институтом под директорством Джона Маккейна; его книги переведены на десятки языков и используются как практические пособия борцами против государственной власти во всем мире, – прим. ред.) про технологию цветных революций, про диктатуру демократии. Так открываешь книгу («От диктатуры к демократии» – «From Dictatorship to Democracy» и «198 методов ненасильственных действий» – «198 Methods of Nonviolent Action», – прим. ред.), и первое, что видишь – демонизировать лидера, которого нужно устранить. Все там прописано. Стали работать против России, запускать эту... революцию, нестабильность в России, и первое – демонизировать лидера. Медведева там не трогали. А вот Путина... обстреливают со всех сторон. И картинки, где он с гитлеровскими усиками и прической, в эсэсовской форме в связи с Украиной...

Ему просто это надо вытерпеть. Он, видимо, готов был, что другого ожидать от Запада, Соединенных Штатов, когда он пошел вопреки их воле – нельзя.

30 мая 2014 года мы провели общероссийское офицерское собрание в культурном центре Российских Вооруженных Сил, и в решении записали: «поддержать действия Верховного Главнокомандующего Путина В.В. по ситуации в Крыму, в связи с укреплением вооруженных сил и политикой поднятия престижа России».

Общероссийское офицерское собрание объединяет порядка 4 миллионов офицеров – и в отставке, запасе. Некоторые были с этой позицией не согласны: кто-то в связи с тем, что боевые офицеры Владимир Васильевич Квачков и Леонид Васильевич Хабаров находятся в тюрьме, кто-то – потому, что Путин не отказался от «Мистралей». Кто-то – потому, что он не вводит войска на юго-восток Украины. А в целом решение прошло почти единодушно. И более того: мы сейчас запустили программу не просто поддержать на словах, но поддержать президента и действиями. Более жестко рубить коррупцию в военных структурах, более жестко драться с пятой колонной, потому что в результате анализа приходим к выводу, что нам не простят – не просто Крым, Севастополь, а не простят то, что Россия избавляется от западных удавок, в которые ее в 1990-е годы втащили.

Рвет эти путы – Путин.

Нужно жестко работать с пятой колонной, жестко отвечать – поскольку я и мои коллеги работаем на внешнем информационном поле – фашистам и остальным экстремистам. Офицерский корпус – это та сила, которая может не допустить, и обязана не допустить у нас того, что происходит на Украине. Там размыли офицерский корпус, разобщили. И дальше эти бандюганы доминируют, навязывают свою волю офицерам.



Как появился Изборский клуб? В январе 2012 года на встрече Владимира Владимировича Путина в Саровском ядерном центре я раскритиковал тех, кто призывал опять дружить с Америкой, и сделал оценку того (Сердюков там как раз присутствовал), что решения по стратегически важным вопросам безопасности РФ принимаются келейно, нет мощного аналитического ресурса, экспертизы. В результате – деньги вкладываются, а результат обратный. Я предложил создать общественную экспертную площадку. Из тех специалистов, кто сегодня отдален от власти, но имеет богатый опыт и знания. Владимир Владимирович согласился. Я сказал: пусть при Совете Безопасности это будет; мы вреда не нанесем. Но он подчеркнул, что этот центр – или экспериментальная площадка – будет при президенте.

Насколько мне известно, президент и ранее ставил вопрос: почему на Западе есть Бильдербергский клуб (Bilderberg group, неофициальная ежегодная конференция, состоящая примерно из 130 участников, большая часть которых являются влиятельными людьми в области политики, бизнеса и банковского дела, а также главами ведущих западных СМИ, – прим. ред.) и прочие подобные организации? Почему у американцев есть мощные центры прогнозирования будущего? И пришел к решению создать такую же площадку. И немедленно засуетились «либералы». Академики (липовые) Российской Академии наук сразу полезли под Владимира Владимировича: что они готовы возглавить, организовать общественную экспертизу и аналитику. Американцы были готовы финансировать. И он отступился от этой идеи, потому что, видимо, хорошо знает действительность. Когда подобная структура создается, кто рванет на себе рубахи и первым бросится? Тот же либерал и недруг России, который будет бить себя в грудь, но делать обратное.

И поэтому он предложил Александру Андреевичу Проханову собрать мощный интеллектуальный центр. Первое заседание было в Изборске – оттуда и пошло его название. На таком высоком уровне образовали этот клуб, что понятно: без президента это бы не решилось. Бюрократы бы это все застопорили.

Этот клуб сегодня мыслит масштабно, системно, самостоятельно. Мы не ограничены цензурой: свободные люди, можем свободно мыслить и свободно высказывать свои мысли. Создан и действует Международный центр геополитического анализа.

...Ныне в связи с событиями на Украине и той стратегией, которую американцы сегодня реализуют, у меня есть определенное беспокойство: выдержит ли этот мощный нажим Владимир Владимирович Путин? Потому что когда звучали лозунги «Россия без Путина», причем в патриотической среде это было подхвачено, я ставил вопрос: если Россия без Путина, то Россия с кем? Нет сегодня яркой фигуры, способной быть избранной президентом РФ. Опасаюсь, что придет явный или скрытый либерал-западник.

Но сегодня надо и правительство менять, и подтягивать другие кадры, потому что ситуация для России кардинально меняется. Не в лучшую сторону. Под новую ситуацию должны быть другие люди. Те, которые плыли в этой рыночной экономике, те, которые способствовали коррупции и бюрократии, ослаблению России, – они должны уходить. А приходить должны кремниевые профессионалы – новаторы, с опытом и знаниями. Тогда это будет мощная опора Путину. Если он останется с прежней командой, я просто опасаюсь, что в какой-то эмоционально-критический момент он может сломаться.

У меня такое мнение, мое чтение мировой ситуации: сегодня мир становится – причем динамично становится! – антиамериканским. Сегодня мир становится не западным. Но этот не западный мир, и даже часть западного мира, та же Германия, не организован, потому что нет лидера. И все наши расчеты, наше бурное обсуждение приводят к выводу, что кроме России, некому возглавить этот не западный мир. Не Китай, не исламские цивилизации – они даже друг друга не воспримут. Россия же везде приемлема, для всех. И Россию ждут сегодня именно как лидера. Не по ВВП, экономике, количеству ракет и так далее, хотя это имеет важное значение. Но сегодня в мире нужен лидер духовности, лидер справедливости, лидер нового восприятия мировых процессов. И таким лидером может быть только Россия.