Российская экономика смогла перестроиться

Забавно наблюдать сейчас аргументацию многоуважаемой либеральной околоэкономической общественности, которая, глубокомысленно закатив очи, рассуждает об угрозах и рисках укрепления рубля по отношению к доллару и другим валютам.

Стоит отметить факт отсутствия четкой корреляции связанности курса и в целом колебаний рубля к доллару с такими факторами, как цены на энергоносители и на экспортные товары.

Поскольку вокруг валютных и ценовых ралли последних месяцев наворочено много разного рода более или менее конспирологических теорий с акцентом на какие-то частные аспекты влияния на валютную ситуацию на российском рынке, следует попытаться рассмотреть ситуацию в комплексе.

Во-первых, начать следует с того, что, несмотря на определенный экономический и финансовый смысл, динамика укрепления рубля к основным мировым валютам вовсе не подчиняется стабильной зависимости от цен на энергоносители.

Вот, допустим, локальное «дно» по котировкам сорта Brent наблюдалось 10 марта, когда стоимость бочки опускалась до отметки в 57,02 доллара за баррель – рубль при этом котировался в районе 60,69 рубля за доллар.

И что же мы видим сейчас? Нефть сейчас в районе 57,29 доллара за баррель, но доллар при этом стоит 53,5 рубля. Практически равные условия по ценам на нефть – но какая разительная картина на валютном рынке.

А валюты крупнейших нефтедобывающих стран – таких как, например, Саудовская Аравия – вообще практически не испытали на себе влияния падения цен на углеводороды – саудовский риал, как и пять лет назад, стоит, как вкопанный, в диапазоне 0,26–0,28 риала за доллар.

Схожим образом обстоят дела и других нефтяных монархий Персидского залива. Значит, утверждение о зависимости отечественной валюты от экспорта углеводородов не выдерживает критики. Притом что доля нефти и газа в общей структуре экспорта России составляет всего лишь 9%, в отличие от саудовских 45%.

И в падении цен на энергоносители на самом деле заключалась одна из фундаментальных причин нынешнего укрепления рубля, как бы парадоксально это ни звучало. Российская экономика смогла перестроиться, запустить процессы инмпортозамещения, начать создавать суверенные финансовые инструменты.

Столь ругаемый всеми Центробанк, отпустив рубль в свободное плавание и отменив границы валютных коридоров, смог сберечь столь нужные стране валютные резервы. Притом что дешевые валютные кредиты репо (в среднем 1,5–1,7% годовых на годовых репо) от ЦБ также сыграли свою роль в перетоке спекулянтов и доходности на рублевый сегмент рынка.

Во-вторых, необходимо указать и на такой фундаментальный фактор, как динамика выплаты корпоративных долгов российскими компаниями, которые кредитовались на Западе. Зарабатывают они в России, то есть в рублях, а отдавать нужно валютные кредиты – соответственно, в периоды отдачи кредитов на рынке формируется пиковый ажиотажный спрос, и курс доллара ползет вверх. Сейчас же период этот закончился, спрос на валюту со стороны крупных игроков резко упал, и это перестало оказывать давление на рынок.

В-третьих, санкции помогли. Из-за санкционных рисков, которые учитываются в рейтингах «большой тройки» рейтинговых агентств (как бы к ним ни относиться, но мировые рынки капитала ориентируются на них), доходность евробондов и облигаций российских банков резко возросла.

Так, по госбанкам она доходила до 20% годовых в долларах, а некоторые игроки рынка, тот же «Ренессанс капитал», размещали бонды с доходностью и вовсе под 60%. Естественно, это вызвало приток спекулятивного капитала с мировых рынков и насыщение долларовой ликвидностью отечественных банков.

Притом что фундаментально российская экономика куда как более устойчива на макроэкономическом уровне. У нас просто смехотворный внешний долг – по данным ЦБ на 1 октября 2014 года, собственно долг российского государства составлял 50,347 миллиарда долларов, что равно порядка 2–3% от ВВП и несравнимо с теми же европейскими странами или США, у которых госдолг уже давно перешагнул отметку в 100% от ВВП.

Из-за валютных скачков пострадали некоторые отрасли, импортирующие высокотехнологичное оборудование, а также в немалой степени потребительский рынок. Однако расширение сотрудничества России с тем же Китаем и валютные свопы, которые размещаются китайскими партнерами, позволяют купировать многие негативные последствия санкционного воздействия на российскую экономику и финансовый сектор.

Дальнейшее укрепление рубля будет невыгодно уже российским производителям, так как слабая национальная валюта создает дополнительные преимущества для запуска отечественного производства. Вполне вероятны и скачки курса в ту или иную сторону.

Хотя практически все наблюдатели сходятся во мнении, что время валютных скачков закончилось, и в настоящий момент реально выгодным и крайне доходным стало вложение именно в рубль и производные инструменты – начиная от депозитов и заканчивая акциями российских корпораций и их бондами. Можно сказать определенно – российская финансовая система смогла продемонстрировать неплохой запас устойчивости и развеять миф о сырьевой привязке рубля к углеводородам.