Светлячок идет на таран

«"Улисс" мчался, вздымая тучи брызг и пены, навстречу вражескому крейсеру. Он находился в полумиле, на левой раковине "Сирруса". Носовая часть флагмана то почти целиком вырывалась из воды, то с громким, как пистолетний "выстрел, гулом, несмотря на ветер, слышным на мостике "Сирруса", ударялась о поверхность моря. А могучие машины с каждой секундой увлекали корабль все быстрей и быстрей вперед.

Словно завороженный, Николлс наблюдал это зрелище. Впервые увидев родной корабль с той минуты, как покинул его, он ужаснулся. Носовые и кормовые надстройки превратились в изуродованные до неузнаваемости груды стали; обе мачты сбиты, дымовые трубы, изрешеченные насквозь, покосились; разбитый дальномерный пост смотрел куда-то в сторону. Из огромных пробоин в носовой палубе и в корме по-прежнему валил дым, сорванные с оснований кормовые башни валялись на палубе. Поперек судна, на четвертой башне все еще лежал обгорелый остов "кондора", из носовой палубы торчал фюзеляж вонзившегося по самые крылья "юнкерса", а корпусе корабля, Николлс это знал, напротив торпедных труб зияла гигантская брешь, доходившая до ватерлинии. "Улисс" представлял собой кошмарное зрелище.

Уцепившись за ограждение мостика, чтобы не упасть, Николлс неотрывно смотрел на крейсер, немея от ужаса и изумления. Орр тоже глядел на корабль, отвернувшись на миг лишь при появлении на мостике посыльного.

К ноку сигнального рея "Улисса" поднималось гигантское полотнище — флаг длиной шесть метров, туго натянувшийся на ветру. Николлс никогда еще не видел ничего подобного. Флаг был огромен, на нем ярко горели полосы алого и голубого цвета, а белый был чище несшегося навстречу снега.

— Боевой флаг, — проронил Орр. — Билл Тэрнер поднял боевой флаг. — Он в изумлении, покачал головой. — Тратить на это время в подобную минуту... Ну, док, только Тэрнер способен на такое! Вы хорошо его знали?

Николлс молча кивнул.

— Я тоже, — просто произнес Орр. — Нам с вами повезло.

"Сиррус" двигался навстречу противнику, делая пятнадцать узлов, когда в кабельтове от эсминца "Улисс" промчался с такой скоростью, словно тот застыл на месте.

Впоследствии Николлс так и не смог как следует описать, что же произошло. Он лишь смутно припоминал, что "Улисс" больше не нырял и не взлетал на волну, а летел с гребня на гребень волны на ровном киле. Палуба его круто накренилась назад, корма ушла под воду, метров на пять ниже кильватерной струи — могучего в своем великолепии потока воды, вздымавшегося над изуродованным ютом. Еще он помнил, что вторая башня стреляла безостановочно, посылая снаряд за снарядом. Те с визгом уносились, пронзая слепящую пелену снега, и миллионами светящихся брызг рассыпались на палубе и над палубой немецкого крейсера: в артиллерийском погребе оставались лишь осветительные снаряды. В памяти его смутно запечатлелась фигура Тэрнера, приветственно махавшего ему рукой, — и огромное, туго натянутое полотнище флага, уже растрепавшееся и оборванное на углах. Но одного он не мог забыть — звука, который сердцем и разумом запомнил на всю жизнь. То был ужасающий рев гигантских втяжных вентиляторов, подававших в огромных количествах воздух задыхающимся от удушья машинам. Ведь "Улисс" мчался по бушующим волнам самым полным ходом, со скоростью, которая способна была переломить ему хребет и сжечь дотла могучие механизмы. Сомнений относительно намерений Тэрнера не могло быть: он решил таранить врага, уничтожить его и погибнуть вместе с ним, нанеся удар с невероятной скоростью в сорок или более узлов. Николлс неотрывно глядел, чувствуя какую-то растерянность, и тосковал душою: ведь "Улисс" стал частью его самого; милые его сердцу друзья, в особенности Капковый мальчик, — Джонни не знал, что штурман уже мертв, — они тоже были частью его существа. Видеть конец легенды, видеть, как она гибнет, погружается в волны небытия, — всегда ужасно. Но Николлс испытывал еще и какой-то особый подъем. Да, то был конец, но какой конец! Если у кораблей есть сердце, если они наделены живой душой, как уверяют старые марсофлоты, то наверняка "Улисс" сам выбрал бы себе подобную кончину.

Крейсер продолжал мчаться со скоростью сорок узлов, как вдруг в носовой части корпуса над самой ватерлинией появилась огромная пробоина. Возможно, то взорвался вражеский снаряд, хотя он вряд ли мог попасть в корабль под таким углом. Вероятнее всего, то была торпеда, выпущенная не замеченной вовремя субмариной. Могло статься, что в момент, когда носовая часть корабля зарылась в воду, встречной волной торпеду выбросило на поверхность. Подобные случаи бывали и прежде; редко, но бывали... Не обращая внимания на страшную рану, на разрывы тяжелых снарядов, сыпавшихся на него градом, "Улисс" птицей летел навстречу врагу.

С опущенными до отказа орудиями "Улисс" по-прежнему мчался под огнем противника.

Внезапно раздался страшной силы оглушительный взрыв: в орудийном погребе первой башни сдетонировал боезапас. Вся носовая часть корабля оказалась оторванной. Облегченный бак на секунду взлетел в воздух. Затем изувеченный корабль врезался в набежавший вал и стал погружаться. Уже целиком ушел под воду, а бешено вращающиеся лопасти винтов продолжали увлекать крейсер все дальше в черное лоно Ледовитого океана.»

Не знаю, слышал ли автор этой замечательной сцены Алистер Маклин о случае, описанном ниже. Или война преподносит такие неожиданные события, что самая развитая фантазия не может дать картину более фантастическую?

Недавно выкладывал материал в котором говорилось, что корабли 19-20 века, в конструкцию которых был введен носовой шпирон для тарана вражеских кораблей, чаще оказывались более опасными для своих, нежели для врагов (http://maxpark.com/community/14/content/3355692). Но таран на море, появившийся как боевой прием в древние века, никто «не отменял» и отменить не может. Если этот прием оказывается эффективным, если другие «методы воздействия» и оружие, в данной ситуации бесполезны, капитан превращает в оружие сам корабль. А если вопрос не в эффективности? Если ты и твой корабль настолько слабее, что вы обречены? Сдаться? Позволить себя потопить «по-тихому»? Гордо не спускать флаг и терпеть вражеский огонь, не имея возможности нанести ему какой-либо ущерб? Не всегда эти варианты безальтернативны. Один такой случай и будет описан ниже, благо и дата подходящая выпала…

Захват Дании и Норвегии (операция "Везерюбунг") являлся первым этапом стратегического наступления вермахта на Западе. Замыслом операции предусматривалось внезапное вторжение с моря и воздуха на широком фронте и овладение важнейшими норвежскими и датскими центрами с их портами и аэродромами. В задачу флота входила переброска и высадка десантов с последующим быстрым отходом в базы. Для этого было создано одиннадцать корабельных групп, каждой из которых предстояло обеспечить захват определенного порта.

В состав первой группы вошли 10 эсминцев под командованием коммодора Фридриха Бонте. Этот отряд вышел из Везермюнде вечером 6 апреля совместно с линкорами "Гнейзенау" (флаг вице-адмирала Лютьенса) и "Шарнхорст". Рано утром следующего дня они встретились в Гельголандской бухте с пятью кораблями второй группы, выдвигавшейся из Куксхафена.
Ниже приводится список эсминцев, принявших активное участие в операции "Везерюбунг"("Учения на Везере"):
Группа I (Нарвик)
"Wilhelm Heidkamp" - флагманский корабль коммодора Бонте; 1-я фл. ЭМ "Georg Thiele" (кап. 2 ранга Бергер); 3-я фл. ЭМ "Hans Ludemann" (кал. 2 ранга Гадов), "Diether von Roeder", "Hermann Kunne", "Anton Schmitt"; 4-я фл. ЭМ "Wolfgang Zenker" (кап. 1 ранга Бей), "Erich Giese", '"Erich Koellner", "Bernd von Arnim".
Резервный корабль (остался в Везермюнде) - "Richard Beitzen".
Десант: штаб 3-й горной дивизии (генерал-майор Дитль), усиленный 139-й горный полк, подразделение морской артиллерии; всего свыше 2000 человек.
Группа II (Тронхейм)
Тяжелый крейсер "Admiral Hipper" (кап. I ранга Хейе); 2-я фл. ЭМ "Paul Jacobi" (кап. 2 ранга фон Пуфендорф), "Teodor Riedel", "Bruno Heinemann", "Friedrich Eckoldt".
Входивший в состав группы эсминец "Hermann Schoemann" остался в Куксхафене из-за дефектов в турбинах. Вместо него задействован резервный корабль группы "Eckoldt".
Десант: 138-й горный полк (полковник Вайс), рота 183-го отд. саперного батальона, морская группа кап. 3 ранга Хорнека, подразделение морской артиллерии, персонал аэродромного обслуживания; всего около 1700 человек.

Боевые действия флотов во время норвежской кампании.

Практически в это же время английский флот приступил к выполне­нию своего плана, направленного на полное прекращение поставки в Германию скандинавской руды. С этой целью предполагалось замини­ровать шхерный фарватер в норвежских территориальных водах, по которому обычно следовали немецкие транспорты с рудой. Операция получила название «Уилфред» и намечалась на 8 апреля. Для поста­новки мин выделялись несколько групп эсминцев. Прикрытие опера­ции возлагалось на эскадру вице-адмирала Уитворта в составе линейного крейсера «Ринаун» и четырех эсминцев.

Эсминец «Глоуворм»

Английский эсминец «Глоуворм» («Glowworm» - светлячок), участвуя в миннозаградительной операции в качестве эсминца эскорта «Ринауна», выдвигался в составе своего соединения к району постановки мин, когда один из членов экипажа был волной смыт за борт.
Как это ни удивительно, это чрезвычайное происшествие вылилось в один из самых славных эпизодов британского флота в той войне.
Известив остальные корабли группы о происшествии, эсминец покинул ордер, и приступил к поиску матроса. Беднягу нашли, но времени на его поиск было потрачено довольно много, и теперь эсминец попытался догнать свои основные силы. Шел 10-узловым ходом — идти быстрее мешал семибалльный шторм. (По другим источникам,  встреча с противником произошла в момент поиска, о судьбе матроса ничего не сказано – И.А.)

Утром 8 апреля вахтенные немецкого эсминца «Ганс Людеманн» обнаружили эсминец, внезапно вылетевшего на него из снежного заряда.

«Глоуворм» вынырнул из снежной мглы в 08:15. Не разглядев друг друга толком — немцы приняли британцев за канадцев, с британского корабля прожектором запросили сообщить принадлежность. На его запрос «Людеманн», шедший под брейд-вымпелом командира 3-й флотилии капитана 2 ранга Иоахима Гадова, ответил: «Шведский эскадренный миноносец «Гётеборг». Позже, на суде международного трибунала в Нюрнберге гросс-адмирал Редер оправдывал подобную тактику, широко использовавшуюся в ходе Норвежской кампании, на том основании, что это были «законные военные хитрости, против которых с юридической точки зрения не может быть возражений». В случае с «Глоувормом» хитрость не удалась. Британский эсминец открыл огонь. Тогда «Людеманн» быстро отвернул и скрылся из видимости.

Эсминец «Бернд фон Арним»

Встреча с немецким эсминцем «Бернд фон Арним» произошла около 09:00. Теперь англичане были начеку и открыли огонь, не раздумывая. В последовавшей перестрелке ни одному из противников не удалось добиться попаданий, что вовсе не удивительно в условиях семибального шторма. Находившиеся поблизости эсминцы «Пауль Якоби» и «Фридрих Эккольдт» не смогли принять участия в бою из-за сильного волнения.

«Фон Арним» запросил помощи и Маршалл приказал «Адмирал Хиппер» уничтожить неприятеля. Крейсер отвернул от своей группы около 9.20 и двинулся против волны к сообщенной своим эсминцем позиции. Плохая погода настолько затрудняла действия, что ему потребовался свыше получаса, чтобы прибыть к месту действия.

«Адмирал Хиппер»

«Арним» начал оттягиваться к флагману, но «Глоуворм» последовал за ним.

Как вспоминал единственный, оставшийся в живых, офицер «Глоуворма» лейтенант Роберт Рамсей, Руп прекрасно знал, что идет в западню, но хотел выяснить, какие силы выведены немцами, и установив их курс, сообщить данные командованию.

«Хиппер» ведет огонь по «Глоуворму». Из немецких агитматериалов.

С большим трудом отличив «Арним» от противника, Хейе в 9.59 приказал открыть огонь по «Глоуворму» из носовых башен с дистанции около 45 каб. Командир крейсера сознательно предпочел вести стрельбу только из половины артиллерии, чтобы быстро сблизиться с британским эсминцем на остром курсовом угле, не подставляя борт под торпедный залп.

«Глоуворм» под огнем. Пытается поставить дымзавесу.

Единственным оставшимся в живых офицером «Глоуворма» оказался лейтенант Роберт Рамсэй, рассказавший об этом бое на страницах газеты «Британский союзник» (издание посольства Великобритании в Москве). Несмотря на то, что некоторые детали описания лейтенанта Рамсэя противоречат немецким данным, эта публикация вполне заслуживает интереса: «На рассвете 8 апреля «Глоууорм» шел на рандеву с группой британских кораблей. Внезапно показался эсминец, национальность которого не удалось определить. Мы немедленно запросили его. С эсминца ответили, что это шведский корабль, после чего по «Глоуворму» был открыт огонь. Через несколько минут показался второй эсминец. Начался бой, в ходе которого противник имел все численное превосходство. Эсминцы маневрировали на больших скоростях, ведя непрерывный огонь из всех орудий.

Очень скоро наш пост управления артиллерийским огнем оказался затопленным. Корабль сильно качало. Все же нам удалось добиться одного попадания по головному эсминцу противника. Немцам же не удалось добиться ни одного. Вскоре после этого противник прекратил бой и начал отходить, явно стараясь увлечь нас в западню. Командир «Глоууорма» знал об этом. Все же он решил не прекращать преследования, стараясь выяснить, какие крупные корабли немцы вывели в море. Он надеялся проследить за их передвижениями, не вступая в боевое соприкосновение.
Через несколько минут показался германский тяжелый крейсер. Условия погоды исключали возможность наблюдения за кораблями противника. С этого момента все на «Глоууорме» знали, что судьба эсминца решена...»

«Глоуворм» ставит дымзавесу

Крейсер успел дать пять залпов, тогда как «Глоуворм» быстро распознал угрозу и отвернул влево, выстрелив торпеды из одного из своих торпедных аппаратов и прикрывшись дымзавесой. Торпеды были обнаружены наблюдателями с «Адмирал Хиппер», и ему пришлось навернуть на залп, пропустив их по обоим бортам. В этот момент 203-мм снаряд поразил надстройку «Глоуворма», прервав сообщение об обнаружении германского крейсера. Из дымовой завесы торчала только мачта «британца», и артиллеристы «Адмирал Хиппер» произвели еще 2 залпа, ориентируясь на нее. Внезапно «Глоуворм» выскочил из завесы и разрядил в своего грозного противника второй торпедный аппарат. Немецкий крейсер вовремя отвернул и тут же ответил следующим, восьмым залпом, один или несколько снарядов из которого попали в эсминец. На малой дистанции открыли стрельбу 105-мм зенитки, также добившиеся нескольких попаданий в мостик, носовое орудие и середину корпуса. «Глоуворм» ответил неточными беспорядочными выстрелами, ни один из которых не попал в цель (центральный артиллерийский пост в этот момент уже был затоплен), и попытался вновь скрыться в поставленной ранее дымзавесе, но «Адмирал Хиппер» уже ввел в действие свой радар, наблюдая за перемещениями своего противника в дыму. Дистанция сократилась настолько, что в дело вступили зенитные автоматы. «Глоуворм», получавший снаряд за снарядом, уже расстрелял все свои торпеды, и его командир, капитан-лейтенант Руп, принял единственное оставшееся решение - попытаться таранить крейсер. Догадавшись о его намерениях, Хейе в свою очередь попытался направить форштевень в борт эсминца, но менее маневренный крейсер не успел развернуться в бурном море, и «Глоуворм» ударил его в нос районе якоря с правого борта.

«Глоуворм» таранит «Хиппер»

Хоть он и был скользящим, но бортовая обшивка оказалась вдавленной на протяжении четверти длины корпуса (около 40 м). Вышел из строя торпедный аппарат. На крейсере оказались затопленными ряд отсеков, корабль принял 528 тонн забортной воды и получил крен на правый борт (который быстро уменьшили до 3° контрзатоплением), из распоротых танков вытекло в море около 200 тонн мазута.

«Глоуворм», полностью смяв свой нос, стал быстро заполняться водой и вскоре затонул. Кормовые башни крейсера дали еще несколько выстрелов по оставшемуся позади тонувшему эсминцу. К чести командира крейсера, видя плачевное состояние своего противника, он приказал прекратить огонь , и в течение часа пытался спасать британских моряков. Из 148 членов экипажа немцы подобрали одного офицера и 30 матросов. (Интересно, если «Глоуворм» успел подобрать выпавшего за борт матроса, выжил ли он в бою, или все равно погиб, погубив своей неосторожностью и корабль? - И.А.)

Фото, сделанное через оптику дальномера «Хиппера». Тонущий «Глоуворм».
Коммандер Руп погиб вместе со своим кораблем. 

Подъем моряков «Глоуворма» на борт «Хиппера».

К сожалению для англичан, командующий их флотом не смог в должной степени воспользоваться доставшейся дорогой ценой информацией, направив британские корабли по ошибочному следу.

Повреждения «Хиппера» не были настолько серьезными, чтобы они нарушили его боеспособность. «Адмирал Хиппер» продолжал выполнение поставленных перед ним задач.

Вскоре после полудня зенитчики «Адмирал Хиппер» обстреляли летающую лодку типа «Сандерленд», отогнав ее от соединения. Британские летчики не смогли правильно донести о составе противника, и Адмиралтейство направило главные силы флота метрополии в неверном направлении. В свою очередь, Хейе в 1750 приказал стартовать одному из своих «Арадо» и разведать подходы к Тронхейм-фиорду. Самолет успел донести о полном отсутствии кораблей противника и приводнился южнее Тронхейма (впоследствии он был захвачен англичанами). В наступающих сумерках «Адмирал Хиппер» и 4 эсминца группы 2 шли 25-узловой скоростью к входу в Краксвагсфиорд. У устья фиорда их встретил небольшой норвежский патрульный пароход, которому крейсер просигналил: «По распоряжению своего правительства следую в Тронхейм; никаких недружественных намерений не имею». Пока озадаченные норвежцы пытались разгадать эту шараду, германский отряд успел продефилировать мимо патрульного судна, которому удалось лишь дать запоздалый сигнал «Остановиться!» и выпустить красные сигнальные ракеты.

В 04:40 германский отряд повернул у мыса Агденес и продолжил свой путь уже внутри Тронхейм-фиорда. Оповещенная береговая батарея в Хисенсе на северном берегу открыла огонь по «Адмирал Хиппер», но первые три выстрела легли недолетами. Крейсер немедленно осветил батарею прожекторами и уже пройдя ее дал два залпа из кормовых башен. Огонь с берега прекратился, и войска с трех немецких эсминцев начали высадку с целью захвата орудий. «Адмирал Хиппер» и «Экольдт» проследовали далее, и в 05:30 бросили якоря на рейде Тронхейма. Норвежцы не оказали никакого сопротивления ни в городе, ни на батареях, и к полудню задача группы 2 была полностью выполнена. С крейсера поднялись оба оставшихся самолета и разведали окрестности и еще незанятые немцами батареи. Теперь следовало заняться ремонтом.

Вмятины и разрывы, оставленные на корпусе «Адмирал Хиппер» «Гпоувормом», можно было ликвидировать только в доке, поэтому крейсеру следовало как можно скорее вернуться в Германию. Из-за недостатка топлива и неполадок в машинах его мог сопровождать только «Экольдт», однако когда оба корабля вышли 10 апреля из порта, продолжавшаяся плохая погода заставила эсминец вернуться обратно. «Адмирал Хиппер» отправился в опасное путешествие один. Этот поход едва не стал для него последним. В ночь с 10 на 11 апреля курс германского крейсера практически пересекся с направлением движения флота метрополии. На счастье немцев, утром «Адмирал Хиппер» оказался как бы "за спиной" у англичан, которые были полностью заняты подготовкой к воздушному удару по Тронхейму, не провели круговой воздушной разведки и не обнаружили находящийся всего в 30 милях крейсер. 12 апреля он благополучно соединился к югу от Эгерзунда с также отходящими домой после операции «Везерюбунг» линейными крейсерами «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и, удачно избежав авианалетов благодаря исключительно плохой видимости, прибыл вместе с ними в устье реки Яде вечером того же дня.

Повреждения «Хиппера»

Ремонт нанесенных «Глоувормом» повреждений занял примерно три недели. Уже 8 мая крейсер прошел послеремонтные испытания и отправился в восточную Балтику, где и провел остаток месяца. 29 мая его отозвали обратно в Киль, где формировалось соединение, призванное облегчить тяжелое положение германских кораблей, «застрявших» в Норвегии и практически блокированных англичанами. 

За этот бой командир эсминца лейтенант-коммандер G.B. Roop первым во второй мировой войне был награжден орденом Виктории (посмертно).

Лейтенант-коммандер Руп

Причем официальная история гласит, что награждение состоялось «по представлению» германской стороны (источники уверяют в уникальности этого случая в истории), сообщившей англичанам о героическом поведении эсминца и его командира.