МИЛОСТЫНЯ

На модерации Отложенный



Братья Скворцовы - близнецы, но вовсе не похожи друг на друга. Ваня копия мамы: синеглазый, кудри светлые, лицо круглое, в веснушках. Костя удался в отца: горбоносый, кареглазый, волосы черны, как смоль. На свет появились с разницей в двадцать минут. Ваня родился первым, потому стал старшим братом.    

Пришло время, выросли братья. У Кости уже свадьба намечается. Ваня много работает, по свету ездит, недавно из Индии вернулся.

Любят братья поспорить друг с другом, медом не корми!

Вот и сейчас завелись, проходя близ ворот храма. Там у входа нищие стоят, подаяние просят.

- Как думаешь, сложно человеку впервые попросить милостыню, - спросил Костя, бросив денежку в кружку нищего старика.

-Нет, не сложно, если Карма у него такая, - загадочно отвечал Ваня, побывавший в Индии. Денежку в кружку он не бросил, прошел мимо.

- Что, Будда жлобство поощряет? - съязвил Костя, и протянул мелкую купюру бабульке, сидящей у ворот на маленьком стульчике. «Спаси тебя Господь» - слышит вслед.

- Сам ты жлоб. Карму свою человек должен сам отработать, нельзя вмешиваться, - бурчит Ваня. – В Индии не подают нищим.

- Вань, ты крещеный, а наш Бог велел делиться, - говорит Костя, продолжая раздавать мелочь.

- Делиться можно хлебом. При чем тут деньги? Глянь на мужика, - явный алкаш. Пришел на водку просить, - тычет Ваня рукой в сторону детины, с синеватым распухшим лицом.

- Это не наше дело. Человек не устыдился руку протянуть, встать в один ряд с убогими, - парирует Костя.

- Не аргумент. Он зависим от алкоголя, ему все равно, как добыть на стакан, - не сдавался Ваня.

Впереди братьев шагает мужчина средних лет, прилично одетый, с аккуратно подстриженной бородкой.

- Позволите вмешаться в вашу беседу? - деликатно спросил человек. Братья кивнули. В их споры часто вмешивались случайные люди.

- Был я как-то в Болгарии, у меня там дочь замужем. Живут в Софии, недалеко от собора святого Александра Невского.

- Угу…, - кивнули братья, мол, а дальше-то что?

-Я мимо собора проходил каждый день. И обратил внимание на старика, очень живописного, он милостыню просил – его нельзя было не заметить. Знаете, такая характерная натура для скульптора: одет в домотканую одежду, изношенную кожаную обувь, лицо строгое, обрамленное седыми космами длинных волос, большой нос, крупные черты лица…

- Вы скульптор, я так полагаю? - Ваня готов был рассердиться. Чужак влез в спор и галиматью всякую несет.

- Нет, я учитель, но это неважно... Нищий старик не позволял себе сидеть, он стоял, понимаете? В его-то годы... Стоял с утра до вечера, держа в руках расписную глиняную чашку. Когда люди наполняли чашку подаянием, он стряхивал деньги в холщовую суму, и, глядя себе под ноги, продолжал тихо молиться.

Иногда у его ног оказывался плетеная кошелка, куда люди клали хлеб, сыр, фрукты – подаяние продуктами. Согласитесь, для нас это необычно, у нас-то все больше деньгами …

- Как правило, - согласился Костик.

- Так вот. Однажды идем мы с дочкой мимо храма, она старика увидела, - он, видать, устал сильно и присел на камень. Она рванулась к нему:

– Добрый день, дедушка, Добри, как здоровье? Он глядит на нее по-доброму, что-то отвечает. Она купюру в его кружку положила и сердечно попрощалась.

- Знакомый дед, значит? – спросил Ваня.

- И я так подумал. А дочь мне говорит: это удивительный человек. И рассказывает:

- Несколько лет тому назад многие горожане шли посмотреть на дедушку Добри.  Люди узнали о нем, благодаря ТВ.

Журналисты делали фильм о соборе, им архивные документы потребовались. Допустили их в архивы церкви, они читают, и глазам не верят.

Самое щедрое пожертвование, которое получал собор, было сделано нищим. Сорок тысяч евро!

Это был дедушка Добри.

- Ничего себе, заработок у дедушки! – ударил себя по коленкам Костя, - Прибыльное дело – попрошайничать у собора.

- Послушайте дальше…Поехали к нему журналисты. Посмотреть, как живет. И оказалось, что он не касается ни копейки подаяния. Живет на мизерную пенсию, питается хлебом и фруктами из подаяния. В родной деревне Баилово, что в 10 километрах от Софии, односельчане его уже давно к святым причислили. Многим помогает, счета коммунальные детского дома оплачивает, бездомных кормит.

И каждый день рано встает и пешком из деревни – в столицу. А ему – 100 лет.

- Знаете, что меня заинтересовало? – мужчина явно торопился, но решил поделиться мыслями:

Оказывается, этому старику люди всегда щедро подавали, мимо не проходили.

Почему другие нищие, стоявшие у храма, были обделены такой щедростью? Ведь среди них встречаются весьма живописные натуры… Я спросил дочь об этом. Она объяснила:

- Дедушке Добри подашь – душа поет. А иному подашь – душа смущается, тяготится, будто не в пользу человеку милостыня.

- Точное наблюдение! – воскликнул Костя. – Где-то я читал: Если сердце смущается, не торопись подать.

- Именно! – воскликнул собеседник и откланялся.

Братья посмотрели друг на друга.

- Спорим, что старик никому не говорил о своих добрых делах, - сказал Ваня.

- Уверен, что никогда не говорил, - ответил Костя. - Добро делается тихо.

 

А ВЫ ПОДАЕТЕ? ЧТО ДУМАЕТЕ ОБ ЭТОМ?