Почему пространство трёхмерное, а время движется?

Пространство трёхмерно потому, что оно антропоморфно.  У Евклида оно изотропно. А в наших ощущениях - анизотропно. Различимы умом:  верх-низ (небо-земля),  право-лево,  вперёд-назад. Идея трёхмерности пространства порождена в нашем уме  соответствующей асимметрией  нашего тела, различимой умом.   Идея протяжённости в уме складывается из оценки  возможностей наших дланей. Будь мы шарами в невесомости, то жили бы  без понятий о пространстве. Возможна и такая асимметрия тела при которой пространство будет выглядеть вообще трёххерным.

        Здесь уместно вспомнить о собачках академика Павлова. Помните: звонок мясо, слюна. Многократный повтор. Условный рефлекс. Теперь: звонок, слюна и без получения мяса. Будь собачка «поумнее», у неё вполне могло бы сложится представление, что причиной появления мяса (инструментальным способом создания мяса), является выделение ею слюны. Так и современные учёные считают, что их математические упражнения (выделения) являются причиной реальных природных процессов. И всякие придуманные ими мерности и гравитации действительно есть в природе сами по себе.
           Вопрос о размерности пространства в математике правомерен, если понятие "мерность" имеет смысл для объектов - элементов пространства. Для тех же векторов оно имеет смысл, поэтому размерность векторного пространства всегда можно определить.

Карл Юнг посмотрел на пространство и время с позиции психиатра: «В первоначальном взгляде человека на мир, который мы наблюдаем у примитивных народов, пространство и время являются очень условными величинами. Они стали "жесткими" концепциями только в ходе ментального развития человека, в основном благодаря введению единиц измерения.

Масса логических парадоксов связана с пространством и временем. Одни апохеремы Зенона чего стоят! Почему это так? Да потому что в физическом мире нет ни пространства, ни времени. Ведь они состоят из ничего, и находятся нигде. Они от мира ментального и, естественно, противятся парадоксами заключению их в мир физический. Что позволило Канту обоснованно утверждать: пространство и время – это только формы созерцания, с помощью которых мы воспринимаем вещи и видим мир таким, как он нам представляется. К миру, находящемуся вне нашего ума, эта форма созерцания не имеет никакого отношения. Или, короче говоря, пространство и время, чистые эпифеномены. Нет пространства в себе и нет времени в себе.

В самом деле: Где находятся (существуют) пространство и время? Именно там - в информационном пространстве (структура в структуре), в сознании. А материя где? - В пространстве. А оно где? - В сознании.

В математике пространство толкуется как ЛОГИЧЕСКИ МЫСЛИМАЯ структура, служащая средой, в которой осуществляются другие структуры, формы и те или иные конструкции, а также фиксируются отношения между ними.

Ф. Энгельс по этому поводу писал: «Это старая проблема. Сначала создают абстракции, отвлекая их от чувственных вещей, а затем желают познавать эти абстракции чувственно. Эмпирик до того вживается в привычное ему эмпирическое познание, что воображает себя все еще находящимся в области чувственного познания, даже когда оперирует абстракциями».

Время – это мера движения, абстракция, и измерение времени служит измерению движения. Движение же измеряется движением (например, движением часовой стрелки), также как длина измеряется длиной. В природе есть естественные магниты, но нет естественных циферблатов. Зато много регулярных циклических движений. Но какое-то из них должно было взято за образец. Часы, как прибор, моделируют движение Солнца вокруг Земли, калиброваны этим движением. В отличие от Солнца на небосводе, циферблат часов доступен наблюдению в любую погоду и днём и ночью, поделён на равные части и т.д. Понятно, что экономика времени (отношение движений, физически безразмерная величина) должна быть похожа на экономику вероятностей, и конструкция «физически адекватных» часов могла бы выглядеть следующим образом:

[URL=http://www.radikal.ru][IMG]http://s018.radikal.ru/i516/1504/87/8ae14405fdd6.jpg[/IMG][/URL]

Присущее нам чувство времени ─ побочный эффект измерения движения движением, связанный с движение мысли в процессе этого измерения.

А Эйнштейн думал что с временем можно обращаться как с пространством. Но пространству, как математической структуре, присуща аддитивность (складывая два кирпича получаем кирпич в 2 раза больший по объёму), а времени не присуща (что не делай с теми же двумя кирпичами, они от этого ни старше, ни моложе не станут). Правда, к концу жизни Альберт прозрел, на вопрос журналиста - «что есть время?» - молча показал на часы.

Привязка событий к циклическим процессам (сами циклические процессы событий не образуют), позволяет проводить разметку (пунктуацию) потока событий, уходящего как в ретроспективу, так и в перспективу (планирование). Размеченный поток событий представляет собой уже структуру, сохраняется в памяти как нечто единое и может подвергаться многократной логической обработке (интерпретации) в уме. Человек, в определённом аспекте, и сам есть прибор ─ мера вещей. С момента рождения на почве коллективного сознания у человека начинает расти ум. Рост функциональности ума связан с формированием множества «шкал» для адекватной оценки и интерпретации восприятий. Чувство времени ─ побочный эффект измерения движения движением, связанный с движением мысли в процессе этого измерения.

На самом деле о движении чего-либо мы судим по оставленным этим чем-либо следам - следам, оставленным в нашей памяти. Наша голова - своеобразная «камера Вильсона». Само же движение остаётся вне нашего восприятия. Видимо это естественно, сознание континуально, а в континууме нет «следующей точки». И расчётливая эволюция подарила нам здесь лишь функцию интерпретатора, но не наблюдателя.

Впрочем, не так уж и часто в обыденной жизни мы прибегаем к понятию времени, обходясь логическим "если... то...", в котором не содержится времени.  

Так что процессы искривления пространства и уплотнения времени могут происходить только в воображении релятивистов.

Данный нам мир как бы каждое мгновение создаётся и, в тоже мгновение исчезает. Будь по другому - всё представлялось бы в виде подобном переплетённому клубку змей. Но этого не наблюдается. Как же объясняет это современная наука?

         Американский ученый-когнитолог Марк Чангизи, изучая феномен так называемой "задержки ответа нейронов" пришёл к заключению, ─ мы предвидим будущее. То есть видим вещи за одну десятую секунды до их фактического появления. Согласно его теории (журнал Live Science), наши ум способен создавать образы того, что появится через одну десятую секунды в будущем. Это предвидение позволяет нам быть начеку, когда в нашу сторону летит мяч, оно дает нам время среагировать и поймать его. С помощью этой способности мы можем также, к примеру, уверенно маневрировать в толпе.

           По мнению автора, это и отличает живое от неживого. Живое действует отталкиваясь от прогноза и, потому, его действия непредсказуемы.      Есть строго доказанная теорема Поппера – «Поведение системы, в которой действует предсказывающее устройство, непредсказуемо». Синдром Кассандры, иначе говоря. Прогноз всегда приблизителен. Поэтому живое, отталкиваясь от прогноза, и нарушает правила движения.

           Получается, нам дан не сам мир (настоящее), а только его генерация сознанием - близкое будущее. Настоящее нам не дано! А окружает нас «летопись» свершившегося – прошлое. Генерируемый нашим (нашим ли?) сознанием мир и проявляется на экране индивидуального сознания. Происходит не отражение мира, а его полагание. Так сказать - спецификация реальности. Поэтому и нет никакого «клубка змей». Изображение на экране – оно и есть только изображение; появляется и тут же исчезает с экрана, сменяясь другим. Прозорливо отмечал Ленин: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино».

       Иначе говоря, мир – это не «представление и воля» (как учил Шопенгауэр), а наваждение и морок.       Несколько примеров подтверждающих нашу гипотезу.

           Пример «парадокса точности» от Колмогорова. Стрелок теоретически не может попасть в мишень: ни точности его глаза, ни ловкости его рук никак не может хватить для этого. Ранее говорили, что стрелок использует какие-то неизученные возможности своей нервной системы, которые позволяют ему сделать невыполнимое. Но, мы теперь понимаем, сознание «заглядывает» вперёд и корректирует действия стелка, не оповещая его об этом.

           Академик РАН Матвеев («НиЖ», №8, 2010), говорит: «Что такое сознание? Это какая-то способность строить виртуальный мир мироздания. Давно уже говорят биофизики или физиологи, что человек видит не столько глазами, сколько мозгом. Если измерить скорости химических реакций, которые переносят нервные импульсы, кажется, что увидеть одновременно всё, что мы видим, невозможно. Но это возможно, потому что в зрении участвует мозг. И по отдельным данным он достраивает общую картину». Для тех, кто не верит академику, предлагается, найдите картинки « magiceye» − нарисованное на простом листе бумаги переплетение заурядных линий и пятен, − которое   при определенной фокусировке взгляда, превращается в объемное изображение, ничего общего не имеющее с плоским хаотическим изображением.

В антропологии замечено, что "мир воспринимаемых нами вещей и событий мы творим с помощью внутренних шаблонов, которые обусловлены в основном нашим культурным опытом". Совершенно незнакомую вещь, да еще на незнакомом фоне мы вообще не заметим. Известно, что аборигены какого-то острова в Полинезии не воспринимают пролетающих самолетов.

           То, что мы видим определенные вещи и их свойства, является результатом применения нами принятого в мире людей порядка описания мира. Выполнению этого действия каждый из нас начинает обучаться с момента своего рождения. Мы знаем, что нужно делать, чтобы мир вокруг нас был именно таким, каким мы хотим его видеть.

         Основное, чему учатся люди с момента своего рождения, чему учат их окружающие — это умению видеть мир, воспринимать окружающее так, как это свойственно человеку. Каждый из нас обретает эту способность настраивать свое восприятие, что и позволяет нам в жизни видеть вещи такими, какими видят их другие люди. Процесс восприятия т.о. сводится к наведению порядка, к тому, что наше воспринимающее отбрасывает одно и принимает определенным образом другое. Беда только в том, что вместе с обретением умения удерживать контроль над нормальным состоянием своего мира, мы одновременно выучиваемся безоговорочному отсеву всего, что может нарушить установленный порядок. Умение видеть вещи определенным образом превращается в единственно возможное, а ясная картина мира оборачивается неспособностью представить ничего, что выходит за ее границы. Расчистив небольшой участок земли, посреди бескрайних просторов мира и возведя крепкие стены, надежно защищающие нас от хаоса, от безумия, — мы останавливаемся на этом.

Если бы мир был устроен так, как мы его представляют учёные материалисты (учёные, у которых сознание вторично), то он не просуществовал бы и мгновения (если бы чудом возник).