Дом на костях

Руководитель регионального отделения «Поискового движения России» Евгений Гуринович во время раскопок около дома Галины Кишаловой. Челябинск, Россия. Фото: Елена Шукаева

Во дворе у челябинской пенсионерки начались раскопки. Прошлой осенью там нашли останки жертв Большого террора

В конце июня на участок к челябинской пенсионерке Галине Кишаловой пришли волонтеры из Поискового движения России. Они начали раскопки возле ямы, изначально вырытой под колодец. Еще в октябре прошлого года под землей на участке женщины случайно обнаружили полуистлевшие человеческие останки. Тогда же из ямы достали несколько мешков с черепами и костями — местные краеведы сразу же предположили, что это останки жертв политических репрессий времен Большого террора. Власти признавать это не торопятся. Корреспондент «Вот Так» побывал в челябинском поселке Шершни, где обнаружили захоронение, и попытался выяснить, чьи останки нашли рядом с домом пенсионерки.

«Я ТУТ ЖИВУ, КАК НА КЛАДБИЩЕ»

О том, что прямо в ее дворе под землей находятся человеческие останки, Галина Кишалова узнала 23 октября 2021 года. В тот день она вызвала экскаваторщика — наконец решила провести в свой частный дом на Степной улице канализацию. Когда ковш опустился на глубину примерно три с половиной метра, из него посыпались черепа и кости. Хозяйка дома сразу же вызвала полицию: выяснилось, что с канализацией ей придется подождать — районная администрация сразу же запретила проводить все земляные работы, а специалисты Следственного комитета пообещали сделать необходимые экспертизы.

Наступила зима, потом весна, а яму обследовать никто не пришел — так она и стояла восемь месяцев. Как и незарытая траншея под канализацию во дворе Галины Георгиевны, переходить которую первое время ей приходилось по скользким доскам. Однажды она даже упала в эту траншею и ушибла руку, потом туда же свалилась ее собака. После этого добровольцы по собственной инициативе соорудили для Кишаловой удобный переход с перилами. Это облегчило жизнь пенсионерке, но не решило всех проблем.

«Я с ведром каждый день хожу. Посуду вымыла — воду несу выливать через дорогу. Всю жизнь воду выносили туда, и туалет всю жизнь на улице. Раньше было нормально, а сейчас я уже старенькая. У меня группа инвалидности, и я хочу дома сделать туалет. Пока эти косточки из земли не достали, я тут живу, как на кладбище», — жалуется она.

После жалобы пенсионерки в местную администрацию, на ее участок приехали поисковики — волонтеры из Поискового движения России. В основном они занимаются поиском тел погибших воинов Великой Отечественной войны, но в этот раз городские власти попросили обследовать место предполагаемого захоронения жертв политических репрессий.

«Люди не виноваты, что их застрелили и бросили. Их надо по-человечески перезахоронить, чтобы душа упокоилась. Начиная с апреля, мы все ждали, пока земля оттает и просохнет. Яма незакрытая зимой стояла, и почва очень сильно промерзла. Я лично приезжал сюда несколько раз, проверял щупом, но щуп натыкался на лед», — говорит в беседе с корреспондентом «Вот Так» руководитель регионального отделения «Поискового движения России» Евгений Гуринович.

«ДВА ЧЕРЕПА ПРОСТРЕЛЕНЫ В ЛОБ С БЛИЗКОГО РАССТОЯНИЯ»

Два главных инструмента в работе поисковика — металлоискатель и щуп. В могилах репрессированных металлу взяться неоткуда, поэтому остается только щуп. Поисковики пронзают им место в земле и по звуку пытаются определить, камень там, дерево или кость. С первого раза понять получается не у всех — навык, говорят, приходит с опытом.

За три дня — с 27 по 30 июня — Гуринович вместе с другими волонтерами поднял из ямы на Степной улице останки семи человек, однако потом поисковики наткнулись на твердую породу — работа встала. Только 5 июля администрация предоставила экскаватор: машиниста попросили расширить яму, чтобы по структуре грунта определить, имеют ли смысл дальнейшие раскопки.

Следующие находки будут на северном склоне раскопа, который вплотную прилегает к забору Кишаловой. То, что для постороннего взгляда выглядело монолитной стеной земли, на деле и правда скрывало человеческие останки.

Итогом двух часов работы стали два черепа и груда других костей, остатки обуви, кусок ремня и волокна плотной, предположительно брючной ткани. До приезда экскаватора в этой же яме Евгений со своими коллегами нашел гильзу от винтовки Мосина, датированную 1939 годом, карандаш, монеты начала 1930-х годов и еще больше разных останков. Среди них — черепа с разнообразными повреждениями и крестец с застрявшей в нем пулей от нагана. Кроме того, в первые дни своих раскопок под одним из черепов поисковики обнаружили гребень и длинный седой волос. Гуринович предположил, что это могли быть останки пожилой женщины.

Когда поисковики закончат с работой в яме, им предстоит также обследовать на наличие мелких предметов кучи земли, вырытые еще при прокладке канализации. Сотрудники СК перебрали эти отвалы, но они «кидали лопатами», а поисковики работают более аккуратно — с ножичком и кисточкой. Даже при беглом осмотре Гуринович нашел в земле позвонки и челюсти.

«Большинство погибших были старше 30 лет, это видно, например, по степени изношенности зубов. В прошлом году, говорят, нашли один череп совсем маленький, как будто детский. В этом году мы достали маленький сапожок, тоже как будто детский, и мелкие ребра. По структуре похоже, что они еще не сформировались. Два черепа прострелены в лоб с близкого расстояния, возможно, люди стояли на коленях. Еще несколько черепов просто разбиты мощными ударами», — говорит поисковик.

Всего по состоянию на 6 июля 2022 года в яме на территории поселка Шершни, который теперь является частью Челябинска, обнаружили останки 19 человек. Специалисты до сих пытаются понять, кто их расстрелял, как они сюда попали и мог ли среди них быть ребенок.

Поселок Шершни находится рядом с Золотой горой — бывшей сетью золотых приисков. В годы сталинского террора их использовали как места массового захоронения репрессированных. В 1950-е годы шурфы, в которые штабелями складывали тела репрессированных, залили известью, а на самой горе устроили свалку.

Известно, что у захороненных на Золотой горе политических заключенных преобладали раны в висок и темечко. При этом в шершневской яме один человек, судя по всему, застрелен в живот из нагана, а двое других — в лоб. Как там оказалась гильза от винтовки Мосина — пока непонятно.

Обычно в годы сталинского террора приговоренных к смертной казни жителей Челябинска и области расстреливали в подвале управления НКВД, а затем сбрасывали тела в шахты Золотой горы. Однако есть свидетельства, что жители Шершней не только видели оцепление вокруг бывших приисков, но и ночью слышали выстрелы, то есть приговоры приводили в исполнение и непосредственно на Золотой горе.

В этом случае специалисты пока что также не могут определиться, привезли людей, чьи останки сейчас выкопали, уже убитыми, или же их расстреляли прямо перед ямой.

«Сто процентов это жертвы расстрела.

Скорее всего, это именно Большой террор. Но в годы Большого террора детей не расстреливали. По крайней мере, в архивных документах такой информации не попадалось. Самой молодой жертвой в Челябинской области считается девушка 16 лет. А вот в Гражданскую [войну] могли расстрелять и ребенка. Но, судя по другим находкам, это не останки с Гражданской войны, либо это смешанные останки. Кстати, при раскопках на Золотой горе в 1990 году тоже извлекли якобы детский череп и детские кости, но потом медицинская экспертиза показала, что это был не ребенок, а человек карликового роста», — говорит исследователь истории сталинского террора в Челябинской области Оксана Труфанова.

Разрешить эти сомнения могли бы судмедэксперты, однако СК не спешит обнародовать результаты обследования прошлогодних находок. Краевед Юрий Латышев предполагает, что ребенок мог оказаться случайным свидетелем на месте захоронения и попасть под горячую руку. Однако череп, который по размеру похож на детский, был не прострелен, а проломлен.

«Разбитые черепа обычно встречаются у тех, кто умер еще до расстрела, находясь под стражей, — объясняет Труфанова. — Была специальная процедура: перед тем, как вывезти тело, все черепа проламывали молоточками, чтобы удостовериться, что человек действительно умер».

Это наводит специалистов еще на одну версию: ребенок, например, мог содержаться в тюрьме вместе с матерью и там умереть от каких-то других причин.

РАССТРЕЛЫ ПО ЧЕТВЕРГАМ

В конце 1980-х годов на Золотой горе обнаружили массовые захоронения жертв политических репрессий — более 15 тыс. человек. Яма в Шершнях, по мнению Юрия Латышева, также когда-то была входом в одну из золотоносных шахт, которые тянутся до самой Золотой горы. Эту версию разделяет и хозяйка дома Галина Кишалова.

Исследователь истории сталинского террора Оксана Труфанова говорит, что при сравнении старых карт с современными ни одна шахта с раскопом не совпадает. При этом она отмечает, что в поселке Шершни в те годы располагался также стрелковый тир НКВД: по воспоминаниям некоторых очевидцев, в нем иногда расстреливали и людей.

Исследователи сходятся в одном: скорее всего, под застройку эти места отдали специально, чтобы навсегда скрыть безымянные могилы.

В прошлом году Труфанова опубликовала книгу «Большой террор в Челябинской области». В процессе работы над ней она исследовала десятки архивных документов, включая нормативные акты НКВД, и получила полное представление о том, как проходили расстрелы в ее родном городе.

«По челябинским процедурам расстрелы производились строго в ночь со среды на четверг. Если кого-то не успевали расстрелять в эти часы, это означало, что недельку еще поживет человек. Расстрелы, конечно же, проходили не возле ям, а в расстрельных комнатах — я считаю, что в Челябинске их было две. Казнил не один палач, и не по одному человеку, потому что тогда они бы столько не настреляли. Выглядит это так: в расстрельной комнате яма вдоль стены длиной 4 метра. Стоит целый взвод с офицером во главе. Офицер по процедуре вооружен “наганом” (на вооружении НКВД были и импортные “вальтеры”, “браунинги” и другие пистолеты. — Ред.), а его подчиненные — винтовками Мосина. Взвод стрелял, люди падали в ямы. Потом их тела вывозили грузовиками и сбрасывали в шахты на Золотой горе», — говорит Труфанова.

Иногда, по ее словам, случались промахи или осечки: в Челябинской области даже были случаи, когда из этих шахт выползали живые люди и добирались до населенных пунктов. Поэтому процедуру изменили: сопровождающие теперь обязаны были дополнительно удостовериться, что привезли к месту захоронения одних только мертвецов, а в случае чего — дострелить.

«Выстрелы в живот или в лоб — это, по-моему, и есть картина дострела. Ведь первоначально человек мог быть ранен и в мягкие ткани. Люди по разному себя вели перед смертью и получали пули в разные части тела», — рассуждает Труфанова.

Позволить себе расстрелы непосредственно возле ямы в Челябинске, с ее точки зрения, могли бы только сотрудники дорожно-транспортного отдела (ДТО), которые расследовали преступления и диверсии на транспорте.

«Судьбы людей, расстрелянных НКВД, можно отследить по архивно-следственным делам, но когда смотришь дела, которые вел ДТО, и видишь какие-то жалкие три листочка, приходишь к выводу, что следствия не было вообще. В ДТО творили, что хотели. Они могли вынести приговор и привести его в исполнение прямо на месте, а потом прикопать труп в любом лесу, на любой станции. Лимит у них был свой по расстрелам. Если расстреляли сверх лимита, дело просто не оформляли. Поэтому я считаю, что масштаб репрессий у нас занижен. Много людей таким образом просто в лету канули», — говорит Труфанова.

КТО ПОСТАВИТ ТОЧКУ?

Извлеченные из ямы кости Евгений Гуринович и его товарищи складывают в аккуратные кучки и сдают следователю, который пересчитывает и забирает их в конце каждого рабочего дня. Согласно процедуре, следователь должен вынести специальное постановление и передать все находки в Бюро судебно-медицинской экспертизы (БСМЭ) на обследование.

Судмедэксперт на условиях анонимности рассказал «Вот Так», что начальный этап такого исследования — это сортировка найденных останков, потом проводится более масштабная экспертиза костей, принадлежащих предположительно одному человеку, тогда же определяется его пол и возраст. И на последнем этапе по возможности делается генетическая экспертиза. Если у следователя имеются фотографии предполагаемой жертвы, используется также метод фотосовмещения. Криминалисты говорят, что он позволяет установить личность человека с вероятностью в 99,9%.

Сложность, по словам собеседника, состоит в том, что все подобные исследования очень трудоемкие, а специалисты-медики, как правило, перегружены, потому что вынуждены в условиях оптимизированной медицины совмещать сразу по несколько ставок.

Труфанова всерьез опасается, что экспертиза либо не будет проведена должным образом, либо ее результаты от общественности просто скроют — в силу «привычки секретить все и всегда».

«Если судить по гильзе, и дело действительно было в 1939 году, когда репрессии уже пошли на спад, у нас появляется реальный шанс установить этих [погибших] людей, потому что в тот период уже расстреливали не так много. И, возможно, мы сможем также идентифицировать и бабушку с гребешком, потому что женщин в принципе тоже не так много было. Но все равно, нам очень важно при этом оттолкнуться от результатов экспертизы», — рассуждает она.

Тем временем раскопки продолжаются. Евгений Гуринович говорит, что если в яме окажется не так много людей и работы удастся завершить в ближайшее время, то он лично проследит, чтобы администрация района помогла Галине Кишаловой доделать злополучную канализацию и благоустроить двор. Однако возможен и другой финал: если вдруг окажется, что захоронение уходит к пенсионерке во двор и тел очень много, то этот участок у хозяйки могут просто изъять решением администрации. Тогда эту территорию по закону должны присоединить к мемориалу на Золотой горе, а Кишаловой — предоставить другое жилье.

Елена Шукаева

Источник: https://netnadzor.media/novosti/06-07-2022-zastrelili-i-brosili/