Что стоит за попытками реабилитации сталинизма?

Кто примеряет усы Сталина? Что стоит за попытками реабилитации сталинизма

                    

Вячеслав Костиков 

    Приближается 70-летие Великой Победы. Ветераны готовятся к параду. Участники боёв, военные историки, политики вспоминают даты крупнейших сражений. Телевидение широко демонстрирует фильмы о подвигах солдат и тружеников тыла.

    Память о Великой Победе живёт и в народной памяти, и в искусстве. А с учётом числа общих потерь (27 млн человек) эта память гнездится практически в каждой семье. Живёт она и в политике, причём живет по-разному. В зависимости от идеологических ориентаций и отношения к «цене победы» оценки заметно разнятся. Особенно у политиков. Одни делают акцент на роли народа, на его военном и трудовом подвиге, анализируют причины и последствия войны, которые продолжают влиять и на сегодняшнюю европейскую политику.

    Однако есть и такие, которые настойчиво переносят акцент на роль Сталина в Победе. «Без Сталина не было бы Победы». Надо признать, что эти голоса в общем гуле страны в меньшинстве. Но они весьма настойчивы, порой агрессивны. Накануне 70-летней годовщины Победы резко возросла пропагандистская активность коммунистов, особенно в регионах. Из десятков городов потоком идут предложения о переименовании улиц и площадей в честь Сталина, об установке бюстов и памятных досок. А в Орле вознамерились установить памятник в полный рост. «Будем ставить полноценный памятник», — говорит глава Орловского обкома КПРФ. Требования об «увековечивании памяти» поступили и в мэрии Санкт-Петербурга и Москвы. Причём московские коммунисты требуют установить памятник на самом высоком месте столицы — на Воробьёвых горах, там, где задумали воздвигнуть скульптуру крестителя Руси князя Владимира. 

            Кто мутит воду?

 

    Активность сталинистов неслучайна, она возрастает и будет возрастать по мере углубления кризиса. Эта активность опирается на рост страхов и консервативных настроений среди населения. Идёт обеднение и без того небогатого населения. Особенно в регионах. Растут цены на продовольствие, на тарифы ЖКХ. Увеличивается безработица, снижаются зарплаты. А в народную память в течение всех советских десятилетий внедрялся миф о том, как хорошо и весело жилось в СССР при тов. Сталине, как сильна была держава, как из года в год расширялась советская демократия, как дешевели хлеб, молоко и керосин. О том, что в результате сталинской коллективизации в стране умерли от голода 5-8 млн человек; что в сталинских лагерях погибли 2 млн; что из мест проживания были насильственно депортированы на Север, в Сибирь и Казахстан 6 млн крестьян, немцев, прибалтов, народов Кавказа. О том, наконец, что за сталинский период в стране погибло 20-25% населения, преимущественно русского, и что страна «под солнцем Сталина» жила в атмосфере постоянного страха, понятно, не говорилось.

Требуя новых памятников вождю, коммунисты не любят вспоминать о его злодеяниях.

            Память или выгода?

    И дело, понятно, не в том, что у коммунистов короткая память. Во время сталинских репрессий пострадали десятки тысяч честных коммунистов, и их дети и внуки, конечно же, помнят об этом. Дело в нынешней политической конъюнктуре, в борьбе за место в нынешней системе. Коммунисты, ставшие после утраты «руководящей роли» в меру и буржуазными, и православными, и покладистыми, сегодня успешно интегрированы в систему власти. Их даже трудно назвать оппозицией, настолько в нужные для Кремля моменты они сливаются с властью чуть ли не в жарком брежневском поцелуе. Но им хочется большего — восстановить утраченные позиции. И они прекрасно понимают, что при кризисах, в условиях обнищания масс, влияние левых партий всегда возрастает. Вот они и улучат момент.

    Сталин — удобная фигура для пропагандистского наступления. Его образ преподносится как символ порядка и прорыва «в светлое будущее». На фоне идеологического вакуума и отсутствия ясного проекта будущего сталинский проект быстрого «построения социализма в одной отдельно взятой стране» выглядит в глазах дезориентированного населения весьма привлекательно. Образ Сталина неплохо продаётся и в условиях изоляции, санкций. Ведь при Иосифе Виссарионовиче страна реально была отрезана от остального мира, «граница была на замке», героями страны были пограничники, отлавливавшие шпионов по всему периметру СССР. 

            Кому молиться?

    Интересно то, что власти на местах, не поощряя инициатив по реабилитации Сталина, никак им не противодействуют. Лишь в Москве на просьбу коммунистов установить памятник Сталину Мосгордума отозвалась вопросом: а надо ли будоражить людей? Регионы присматриваются и прислушиваются: а как отреагирует центральная власть, что скажет Кремль? И, как всегда, побаиваются: а вдруг не угадаем? 

Ведь политические ориентиры размыты, тенденции противоречивы. С одной стороны, ещё памятны высказывания В. Путина по поводу преступлений Сталина: «Этим преступлениям не может быть никаких оправданий. В нашей стране дана ясная политическая, правовая и нравственная оценка». Жёсткую оценку Сталину и его соратникам, ответственным за массовые репрессии, неоднократно давал и Д. Медведев («вели войну с собственным народом»). Но эти оценки сегодня никак не акцентируются. Более того, образы «непоколебимого» Сталина и Железного Феликса становятся частью патриотической и антизападной пропаганды. Кремль отмалчивается. Это даёт возможность сталинистам расширять угол атаки. И это приносит результаты. По свидетельству социологов, число россиян, положительно оценивающих «деяния тов. Сталина», за последние 10 лет возросло на 10%. Если такая тенденция продолжится (а кризис способствует этому), то в кабинетах кремлёвских чиновников рядом со знакомым портретом может появиться фото человека с усами. Или того, кто эти усы примерит на себя. Претенденты, похоже, уже маячат на горизонте...