Бизнесу будет некуда деваться от заказных дел

Минэкономразвития сообщило о подготовке в инициативном порядке поправок в Уголовный кодекс (УК). Предлагается расширить сферу применения ст. 76.1 «Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности». «НГ» выяснила, что очередная либерализация УК не решает главной проблемы бизнеса – заказных преследований.

Минэкономразвития ссылается на Послание президента РФ Владимира Путина Федеральному собранию 4 декабря 2014 года и его же речь на недавнем съезде Российского союза промышленников и предпринимателей. Глава государства призвал к ослаблению пресса проверок, а также озвучил ряд других обнадеживающих бизнес-инициатив.

Либерализацию в министерстве решили начать с уголовного законодательства. Ведомство дает такую статистику: ежегодно в судах рассматривается более 40 тыс. уголовных дел по экономическим преступлениям, из них в среднем 90% заканчиваются уголовным наказанием: «Каждый пятый осужденный предприниматель приговаривается к лишению свободы, что в большинстве случаев является причиной банкротства предприятия или потери бизнеса». Поэтому бизнесменам предлагают расширить возможность «освобождения от уголовной ответственности за преступления в сфере экономики небольшой и средней тяжести».

Статья 76.1 УК, которую Минэкономразвития предлагает модернизировать, действует с конца 2011 года. Она состоит из двух частей. Первая касается тех, кто впервые совершил преступление, предусмотренное ст. 198 (уклонение от уплаты налогов с физического лица), ст. 199 (уклонение от уплаты налогов с организации) и ст. 199.1 (неисполнение обязанностей налогового агента). Избавление от ответственности возможно при возмещении бюджетной системе ущерба в полном объеме. Со 2-й частью ст. 76.1 все немного сложнее. Тут значительно шире сам диапазон статей: от 171-й (незаконное предпринимательство) и с рядом пропусков до 199.2 (сокрытие денежных средств или имущества). Возвращать же нанесенный ущерб государству, компаниям или гражданам бизнесмену предписано в пятикратном размере.

Впрочем, ст. 76.1 не пользуется популярностью в судах. Уполномоченный по правам предпринимателей в Москве Михаил Вышегородцев, например, сказал: «У меня нет информации по поводу того, что предприниматели, а вернее, суды как-то массово используют эту статью. Вероятно, поэтому Минэкономразвития и хочет ее расширить». По словам бизнес-омбудсмена, изменение статей УК вообще-то обусловлено двумя критериями: люди пользуются статьей чересчур много – ее сокращают, слишком мало – расширяют.

Однако тут возникает ряд вопросов по поводу целесообразности статьи как таковой. Реформируется именно уголовное законодательство, тогда как Путин говорит о необходимости снижения контроля правоохранителей. Да и процесс судопроизводства остается где-то в стороне. Изменение же всего одной статьи УК косвенно означает, что влиять на причины появления у бизнеса уголовных проблем в правительстве пока не собираются, по сути дела, объясняя предпринимателю, что, вместо того чтобы давать взятки, ему лучше всего возмещать свою вину именно казне.

С этой точкой зрения в принципе согласен и Вышегородцев: «Зачем решать вопросы черным налом, если можно иначе: идите, заплатите – и все у вас будет совершенно официально».

С этим толкованием инициативы в общих чертах согласен и руководитель платформы no-corruption.ru Владимир Осечкин: «Я приблизительно понимаю, какой пакет инициатив есть у правительства и силового блока. Они исходят из чистой теории, их логика такая: проштрафившийся предприниматель оплачивает ущерб в пятикратном размере. Если человек действительно совершил преступление – статья во благо. А если речь идет о тех, кто подвергся преследованию по заказу (эту тему поднимал в Послании и Путин. – «НГ»), то эта норма будет затруднительна для использования».

Осечкин смоделировал следующую ситуацию: человека обвиняют, хотя он не виноват, у него фактически отобрали бизнес, посадили или только собираются. Вину он не признает, а даже если в крайнем случае и признает, то у него вряд ли найдутся деньги, чтобы компенсировать ущерб, ведь бизнес у него уже отобрали. По словам эксперта, это уже доказала прошедшая экономическая амнистия. «Ущерб погасили те, кто действительно что-то похищал и у кого были возможности для погашения. А люди, которые сидели по заказу, продолжают сидеть», – пояснил Осечкин.

Заслон между бизнесом и заказными делами, по его словам, можно поставить только путем внесения всего экономического блока статей УК в подсудность суда присяжных: «Федеральные же судьи выносят, как правило, обвинительные приговоры. Шансы на справедливость минимальны». Ничего не сделаешь и с контрольными органами, которые поразила коррупция. Причина, по его мнению, в том, что у крупного бизнеса обильные связи среди следователей и судей, и это позволяет ему поглощать мелкий и средний бизнес с помощью проверок и уголовных дел.

Тут важна политическая воля, указал Осечкин, но президент говорит одно, а на местах получается другое. Эксперт привел статистику привлечения к уголовной ответственности недобросовестных следователей и судей: первых к ответственности практически не привлекают, вторых за минувший год и вовсе не было. Наказания за ложный донос минимальны, а стало быть, сегодня фабриковать дело можно легко.

Сама ст. 76.1, настаивает Осечкин, «на руку тем, кто занимается хищением денежных средств, а вот для тех, кто подпадает под каток заказной машины, шансов нет». Мерами на благо бизнеса помимо суда присяжных, по словам эксперта, стало бы введение прямой трансляции во всех судах и сокращение срока изготовления протоколов заседаний. Их готовят в течение трех дней, но «через три дня это не протокол, а воспоминание секретаря суда, это не протоколирование, а Средние века».