22 числа ходил на митинг.
Для тех, кто не читал первую часть, кратко рассказываю. На лес, что у меня растёт под окнами, покусилась администрация нашего новомосковского поселения (а в прошлом отдельного города) Московский — они вознамерились вместо места, где у нас обычно гуляют мамы с колясками и животами, собачники с собаками и спортсмены с лыжами, построить восьмиполосную магистраль Внуково–Остафьево (почему-то с выводом на Киевское шоссе, а не на Внуково). То есть создать вместо леса огромную матерящуюся, бибикающую и газующую пробку. А чтобы всё было гладко — положенные в таких случаях публичные слушания провели, не допустив на них публику и забив их специально вызванными местными бюджетниками.
В нашей местной газете (где администрация рассказывает о себе гражданам) даже написали, что главным вопросом публичных слушаний был вопрос транспортной доступности — жители просто-таки умоляли построить им дорогу в аэропорт Газпрома. То ли мы все его сотрудники, то ли мазохисты.
Есть мнение, что администрация полагает, что вверенный им район населён шму.
Как бы то ни было, состоялся митинг, на котором внезапно стало ясно, что реальность, данная нам в ощущениях, сильно отличается от той, что льётся из местной газеты.
Но вот что странно.
Каждый мой шаг в сторону митинга — вызывал у меня ощущение какой-то неловкости. Было почему-то стыдно.
В голове беспрестанно крутилась песня Шнура «Химкинский Лес».
Озарение пришло в тот момент, когда из-за того, что наш пёс заляпал огромными грязными лапищами куртку жены, она появилась на митинге в шубе.
«П****атая шуба» — прошептал я немеющими губами и захотел потерять сознание и ориентацию в пространстве.
«О, если бы моя тугая плоть могла растаять, сгинуть, испариться», — произнёс внутренний голос с интонациями Велюрова.
Спасло меня то, что я вовремя вспомнил, что я пока так и не успел ни разу побывать на приёме у посла США, собрать пожертвования «сирийским повстанцам», и вообще, я — не она.
Полегчало.
Митинг прошёл вполне достойно, малахольных не было, борцов с кровавым режимом не наблюдалось. Никто не скакал.
Но однажды в момент, когда вся площадь скандировала «Позор!» в адрес администрации, какой-то шутник крикнул «Ганьба!».
Реакция была потрясающая — скандирование моментально прекратилось и люди стали с ужасом оглядываться.
В связи с вышеизложенным и пережитым, я хотел бы сказать, что тот вред гражданскому обществу, который нанесли своей деятельностью наши псевдооппозиционеры, — невозможно переоценить.
Эта их вредоносная деятельность — сродни фальшивомонетничеству и проституции одновременно. Они подменяют собой нормальную гражданскую активность и дискредитируют её настолько, что стыдиться начинаешь совершенно нормальных и естественных вещей.
Эти люди украли и присвоили себе наши права. Они их подделали. Они извратили понятие достоинства.
В точности как ЛГБТ-активисты спёрли у нас радугу.
Уже только за это должна быть в аду какая-то особая пытка — например, бесконечное поедание протестных плакатов по аналогии с заливанием в рот расплавленных фальшивых денег.
А противостояние в Московском продолжается.
Комментарии