Мастера культуры, мастера культуры...

Наша зверушка решила сделать еще один шаг – попробовать, разрешат ли ей сожрать не слишком известных деятелей культуры из не самого знаменитого театра. Ну, действительно, чего стесняться – ведьмы мы или не ведьмы, патриотки или нет? Времена нынче смурные и смутные, так что поясню: про ведьм – это цитата. Из Высоцкого.

Если у нас махровая реакция, то и нужно реакционерам реагировать. А то, понимаешь, будет кто хочет изгаляться над святынями! Вот и решили богатыри из Новосибирска попробовать силу молодецкую – устроить показательную порку непочтительным интерпретаторам Вагнера (к слову сказать, оперы настолько религиозной, насколько это вообще возможно для оперы – в "Тангейзере" Вагнер не просто расстарался, а, пожалуй, и перестарался – временами его слишком громкий гимн христианству начинает отдавать в пародию, хотя сам композитор, конечно, ни к чему такому не стремился – но я отвлекся).

Но не тут-то было. Наши мастера культуры прекрасно поняли, чем дело пахнет, и иллюстрируя знаменитый губермановский гарик про маленький, но свой житейский опыт и самый замечательный прибор, дружно, как один, поднялись на защиту далеких сибирских друзей. Легенды советского театра – Калягин, Табаков, Захаров, Волчек... И не только они. Залпом ударили по наступающей клерикализации и попыткам ограничить свободу творчества.

И зверушка поняла, что еще не время. И отползла восвояси. Ждать более подходящего момента.

Казалось бы – хэппи-энд. И можно только порадоваться такой принципиальной гражданской позиции, товарищеской солидарности и самоотверженной смелости легенд. В том смысле – что можем же, когда хотим.

Но почему-то радости нет. Совсем нет. Почему?

Прежде всего потому, что оторваться от своих важных дел главных режиссеров заставил не тот дикий танец, который зверушка наша чешуйчатая устроила на бескрайних просторах нашей же родины, а то, что в танце этом она переступила границу того, что они считают своим огородом, своим наделом-уделом. Помните у того же Высоцкого – "каждый взял себе надел, кур завел и в нем сидел, охраняя свой удел не у дел"?

Это общий лейтмотив режиссерского эпистоляра: "Мы не лезем к вам, вы не лезте к нам; мы не говорим вам, какие вам церкви строить, вы не говорите нам, какие нам спектакли ставить – в общем, договор о ненападении и невмешательстве во внутренние дела, короче – о мирном сосуществовании".

Но невозможен такой договор со зверушкой. Она по природе своей стремится к расширению  ареала. И, будучи отогнанной сегодня, непременно вернется завтра. Отсидеться здесь не удасться.

Хоть ставший милее ума житейский опыт и подсказывает "Не высовывайся!", но ум-то говорит совсем о другом. Эта ведь не  в первый раз в истории происходит, прецеденты известны. Общество не может быть "здесь свободно, здесь несвободно". Как человек не может быть здесь порядочным, а здесь непорядочным.

Но дело не только в недостатке гражданской принципиальности мастеров культуры. По своей сути подобные договоры для общества вредны.

Искусство и религия работают с одним и тем же предметом – душой человека. И цели имеют (во всяком случае - должны иметь) общие: делать эту самую душу лучше, выше, богоподобней.

А теперь сами смотрите: как я могу относиться к деятельности того, кто все мои усилия сделать людей выше душой сводит на нет? Кто разрушает мою работу. Как может педагог терпимо относиться к наркодилеру, продающему его питомцам опиум? Как может строитель терпимо относиться к поджигателю, уничтожающему построенный им дом? Можно ли заключить с ними договор о невмешательстве и мирном существовании? Дескать, мое дело – учить, твое – растлевать, и давай не будем мешать друг другу.

Вот в том-то и дело. И дело это (еще раз процитирую Высоцкого) – дрянь.

К слову, с учетом имеющихся социальных и психологических реалий хочу пояснить. "Зверушкой" я называю вовсе не РПЦ. И не какой-то отдельный социальный институт. И тем паче – не кого-то лично. Наш дракон – идея. Идея, которая сегодня убивает наше общество, проявляясь то в средневековом мракобесии, то в квасном ура-патриотизме, то в ультра-традиционализме, то в коллективном эгоцентризме, то в дикой ксенофобии всех цветов и оттенков.