Н.Троицкий― Здравствуйте!
А.Плющев― Начнем, может быть, с близкой нам темы, потому что в некотором смысле коллега наш, пермский общественной деятель, - правда, некоторые его называют в новостях журналистом – Роман Юшков приговорен к полутора годам условно за экстремизм. Поводом стала статья под названием: «Истерия по-пугачевски». Это по следам событий в Пугачеве в 2013 году. Мы еще раз перед началом программы с Николаем Троицким посмотрели эту статью, хотя, надо сказать, удалена она – видимо, в списке экстремистских материалов, - но в сети не трудно все найти…
Н.Троицкий― В интернете ничего не пропадает.
А.Плющев― Мы ознакомились с экстремистским материалом.
Н. Троицкий: Мне кажется, что орден Кадырова - слишком мелкий
Н.Троицкий― Я ее прочитал.
А.Плющев― И теперь можем обсудить. Полтора года условно – это как?
Н.Троицкий― Это гуманно в данном случае. Я прочитал – она небольшая совсем, бог с ней – экстремистская. В принципе я, как любой нормальный, надеюсь, человек, сторонник свободы слова максимально возможной, и я против 282-й статьи. Я много раз говорил, писал, что ее надо бы убрать, удалить, потому что она резиновая, потому что по ней можно притянуть человека просто за любую критику власти, сказать, что это критика социальной группы. Но в данном случае, мне кажется, что эта статья не относится к разряду свободы слова. Ее автора – журналист он или общественной деятель, кто бы он ни был – переклинило. Еще, если можно понять… ну я, как человек широкий, еще понимаю, когда человек в блоге эмоционально реагирует на некое событие, а потом остывает и понимает, что отреагировал слишком эмоционально…
А.Плющев― Кто из нас, так сказать, не реагировал в блоге эмоционально!
Н.Троицкий― По крайней мере, я сам грешен. Но другое дело, когда человек пишет статью. Статью все-таки так эмоционально писать трудно. Я не знаю, может быть, такое бывает. И тут уже, конечно, есть время и подумать, и выбрать слова и так далее. Практически эта статья, конечно… я не хочу ее пересказывать, - но там есть то, что можно действительно посчитать призывом просто к поджогу, к поджогу конкретных заведений и домов, принадлежащих чеченцам, попросту говоря.
Да, я понимаю, ситуация в Пугачеве была трагическая. Там все было не так просто – я следил за ней. Там сначала пытались свести к некому единичному бытовому инциденту. Потом, конечно, выяснилось, что это, может быть, был не совсем единичный инцидент. И этого человека, чеченца, который зарезал не чеченца, русского – ну так случилось, - его действительно пытались покрывать его родственники земляки. Это понятно дело…
А.Плющев― Там, самое главное, на мой взгляд, что власти отрицали наличие межнационального конфликта.
Н.Троицкий― Да, наличие. Межнациональный конфликт там был. Конкретный убийца, его подельники – там несколько человек замешано – понесли наказание, насколько мне известно. В общем, в результате там вроде ничего больше такого не происходит. Но то, что позволил себе Роман Юшков – это другая крайность. Это не то что, ничем не лучше – он, слава богу, никого не зарезал, - но такие призывы и такого рода, так сказать, письменные речи, слова написанные – не важно где: в газете, а интернет – это бескрайнее пространство – призывы, по сути, каким-то негативным образом относиться ко всем представителям чеченской национальности – вот так, прямо скажем.
А.Плющев― Немножко сам себе запротиворечил, сказал сначала: в блоге можно – в газете нельзя, а потом…
Н.Троицкий― Я не сказал: можно. Я сказал: можно понять. Можно понять и исправить. Но все-таки, когда пишешь газету или выступаешь в прямом эфире, тут совсем другой уровень самоконтроля и надо больше думать, что говоришь. А в блоге, да – иногда бывает. Это не то что можно, но это простительно: да, человек слаб. А вот это уже непростительно. И полтора года условно ей богу – это ничего. Может быть, одумается.
А.Плющев― Где можно, где нельзя, враги народа и все прочее, экстремизм, натравливание… Сегодня у нас просто здесь, на Новом Арбате - у нас традиционное здесь место вывешивания баннеров с разного рода «врагами народа»: Макаревич, Быков, Навальный. И написано там было: «Эти люди создают атмосферу нетерпимости» - про них на этот раз. Как ты знаешь атмосфера нетерпимости в определенном дискурсе убила Немцова.
Н.Троицкий― Так считается, так говорят, да. Но тут трудно сказать. Все-таки Немцова убили конкретные люди, прежде всего.
А.Плющев― Об этом еще поговорим. Вот раньше на таких баннерах и Немцова изображали.
Н.Троицкий― А теперь нету, да?
А.Плющев― Но мне казалось, что после его убийства вообще эта вещь должна сойти на нет по идее, потому что можно счесть как прямой призыв. Можно счесть или нет?
Н.Троицкий― Это, конечно, формально нет там призыва. Но единственное, что я могу сказать, что кто создает атмосферу ненависти и нетерпимости, так вот это те, кто вывешивает эти баннеры – это вот точно они ее и создают, эту атмосферу. Была ли она до того – не знаю. Это отдельный разговор, надо анализировать, изучать,но то, что она от таких баннеров накаляется и возникает, это безусловно, конечно - а как же? Враг народа: Петров, Иванов – не важно. Я сейчас не хочу никого называть, не дай бог. Вот она так атмосфера и создается. Не вижу никаких оправданий.
Другое дело – призывы, не призывы – это уже юридическая квалификация. Там же нет призыва что-то с ними делать. Так что формально тут, в общем, придраться, может быть, и не к чему.
А.Плющев― Но это правда, призывов никаких не было. А вы можете совершенно спокойно отправлять свои sms с вопросами к Николаю Троицком. Телефон для sms: +7 (985) 970 45 45 или аккаунт vyzvon в Твиттере. А сегодня продолжилась эта история вокруг Кадырова, вокруг награждения. Он ответил на награждение «Орденом почета» и сказал, что готов отдать за Владимира Путина жизнь.
Н.Троицкий― Это он и раньше говорил, вообще-то.
А.Плющев― Да. Пехотинцем опять себя называл и прочее. Ты видишь за этими такими вещами публичными – награждение орденом, «большое спасибо! – я ваш пехотинец» - ты видишь какие-то переговоры по делу Немцова или нет?
Н.Троицкий― Я могу только предполагать. Мне кажется, что орден слишком мелкий. Вот его расценили как некая такая…уравновесить, что людей арестовали, неких чеченских деятелей, которых хорошо Кадыров знал, он и сам сказал, что он их хорошо знает. Правда, они сейчас уже не служат, я так понимаю, у него там, во внутренних войсках…
А.Плющев― Мы пытались, насколько я знаю – сегодня служба информации пыталась выяснить, с какого времени не служат и так и не выяснила.
Н. Троицкий: Кадыров давно обозначил себя, как такого Чеченбаши, отца всех чеченцев
Н.Троицкий― Ну это сам Кадыров сказал.
А.Плющев― И до сих пор никто не выяснил, не только мы одни такие.
Н.Троицкий―Конкретно про Заура Дадаева: он уволился… Мне кажется, что это нельзя считать компенсацией. Как говорится, у нас все чиновники, включая, кстати, депутата Лугового – ну все чиновники и депутаты – там есть такой какой-то список, где они по очереди получают какие-то орденочки, медальки. Это номенклатурная такая привычка еще с советских времен. Вот подошла очередь. Это не то. Если бы он получил какую-нибудь бриллиантовую звезду, усыпанную жемчужинами…
А.Плющев― Ну не так же откровенно!
Н.Троицкий― А что такое «Орден почета»? Это не самый почетный орден, по-моему, в Российской Федерации. Так что, скорей всего, не исключаю, что это случайное совпадение, при том, что некоторые закулисные переговоры наверняка могут вестись.
А.Плющев― О чем эти переговоры, мы продолжим в следующей части нашей программы через минутки три.
А.Плющев―Николай Троицкий сегодня в «Особом мнении». Перед тем, как прерваться, Николай не исключил, что за какими-то публичными шагами, как со стороны властей как российских, так и чеченских могут стоять некие закулисные действия. Что ты имел в виду?
Н.Троицкий― Да, какие могут быть переговоры, действия, консультации с Рамзаном Кадыровым, которые могут быть всякий раз, когда в каком-либо событии задействованы чеченцы. Дело в том, что Рамзан Кадыров давно уже обозначил себя, как такого Чеченбаши, отца всех чеченцев, которые проживают на территории России, а даже не только в его республике. И вот, кстати, история с Пугачевым – тогда Рамзан Кадыров высказывался и что-то говорил – я уже сейчас не помню…
А.Плющев― Но он высказывается не только по поводу чеченской и даже северокавказской тематике – он и по федеральной и по международной тематике высказывается.
Н.Троицкий― Да он по многим темам высказывается, безусловно, но если задействованы чеченцы – это мимо его пройти не может никак, даже если чеченцы живут совсем в другом субъекте Федерации. Поэтому раз арестован бывший, не бывший – трудно сказать – заместитель командира батальона внутренних войск Чечни, то, естественно, какие-то разговоры с Кадыровым, безусловно, ведутся. Тем более, арестован по подозрению, по обвинению в убийстве, в громком политическом убийстве.
Что касается самого убийства, сразу хочу сказать: ну ей богу, мы ничего на знаем - мы можем только предполагать. Тут надо очень четко…
А.Плющев― Ты веришь, что реальные люди, имевшие отношение к убийству Немцова, задержаны сейчас?
Н.Троицкий― Не должен быть это вопрос веры. Но, мне кажется – я могу только предполагать, - что логично, что, по крайней мере, исполнители, похоже, что действительно те самые. Там собраны определенные доказательства, и им, действительно, не отвертеться. Похоже на то, потому как слишком много на эту тему уже вывалено в публичное пространство. Это я хочу четко… исполнители. А дальше: мотивы и так далее. Что касается мотивов того, что Немцов выступал против ислама. Я, как и все, тут же немедленно, как только услышал это, отреагировал: Да нет, он никогда против ислама не выступал, ничего оскорбительного не писал – ну это первая нормальная реакция…
А.Плющев― Ну, потому что ты этого не заметил…
Н. Троицкий: Вся история человечества - политическая , военная история – состоит из ошибок
Н.Троицкий― Но потом я здраво подумал, и хочу сказать, что, вообще-то, мы не можем судить. Я не знаю, что для них, вот для таких фанатичных – возьмем условно, фанатично повернутых мусульман – что для них оскорбительно. Может быть, для них какая-нибудь абсолютно безобидная фраза, которая просто… ничего особенно – а они могу счесть оскорбительной. Более того, а я считаю эту фразу – там было несколько публикаций, Немцов высказывался на эту тему: «Шарли Эбдо», на тему еще каких-то…
А.Плющев― Ну, что ислам молодая религия, когда-нибудь остепенится – что-нибудь в этом духе.
Н.Троицкий― Да. Он может упереться и сказать… То есть, во-первых, может быть оскорбительно нечто, чего мы просто не понимаем, чего в этом оскорбительного – я не могу исключать такую возможность. Поэтому я не могу говорить. Вот я сам сказал, и я был неправ – я всегда признаю. А, во-вторых, можно и, как бы сказать, сделать вид, что ужасно оскорбительно и на этом настаивать. Вот обвиняемый как раз Дадаев – он может на этом настаивать, и его с этой позиции невозможно сбить, потому что это настолько субъективная штука: что оскорбительно, что не оскорбительно – поди разбери. А он скажет: «Нет, это для меня оскорбительно. У меня вскипела кровь, я не мог…» и так далее.
На самом ли деле он сам заказчик, сам исполнитель, как это… и швец и жнец и на дуде игрец – я в этом почему-то все-таки сомневаюсь. Я предполагаю – я прямо скажу – предполагаю, что он кого-то прикрывает; что в его положении, - как я предполагаю, он, грубо говоря, попался: есть доказательства, что он стрелял и вместе с родственниками – самое лучшее, может быть, действительно, упереться и сказать: «Да, это я сам стрелял. Вот так мне захотелось, я так решил».
А.Плющев― Логично тогда поинтересоваться: если прикрывает, то кого?
Н.Троицкий― А логично поинтересоваться.
А.Плющев― У тебя есть какое-то особое мнение на этот счет?
Н.Троицкий― У меня особое мнение есть, но оно такое, расплывчатое. Я не думаю, что Кадырова, вот я прямо скажу: я не думаю, что Рамзана Кадырова. Кадыров не такой идиот, чтобы заказывать убийство… ну, ей богу! Ну, ладно, оставим эту тему.
А.Плющев― Припоминают в связи с этим разные другие странные покушения и убийства.
Н.Троицкий― Кровники там разные были, но это были другие истории. Немцов – он никак не кровник. Нет, я не думаю, что Кадырова. Но кого именно? Там масса народу всякого, каких-то людей. Может быть, даже не чеченцы совсем, а может и чеченцы, а может, и еще кого-то. Людей, как мы видим… Это нетрудно было организовать – он не дорого стоил, извините, этот акт убийства, недорого. Это могли организовать очень многие.
А.Плющев― То, что Рамзан Кадыров встал фактически на защиту своих, о чем говорит?
Н.Троицкий― А что? Он всегда встает на защиту своих. Ну, как он встал? Он просто сказал, что «я до сих пор знал Заура Дадаева, как хорошего человека, патриота, который против России не выступал».
А.Плющев― «…ничего бы не стал делать».
Н.Троицкий― Ничего бы не стал делать. Но он же не сказал, что «я не верю в его виновность» - этого они ничего не говорил. Он на этом остановился. Кто его знает? – может быть, он действительно считает в глубине души… Не хочу я в голову залезать. Я говорю, что эта позиция – что он сам заказал и сам убил – он, конечно, сомнительна. Но, почему-то, мне кажется, что дальше этой позиции следствие не сдвинется, а Заур Дадаев на этом остановится, упрется. По всей вероятности, этим все и кончится. Ничего в этом хорошего нет, но вот такое у меня впечатление.
И перед международным сообществом мы выглядим почти, как, так сказать, я бы это сформулировал: «Мы тоже немножко «Шарли Эбдо»».
Вот у нас тоже радикальные мусульмане кого-то убивают. Да, и последнее: если бы я был русским националистом – если бы я был – я бы устроил из этой ситуации, из этого убийства – ну они, собственно, без моих советов этим занимаются, - что «вот смотрите: вы выступаете за многонациональность, за мультикультуральность, а вот вас же самих (ну я имею в виду либералы) не щадят», и так далее. Но я думаю, русские националисты этим воспользуются по полной программе.
А.Плющев― Но, с другой стороны, получается, что фактически подручные, подчиненные люди, за которых вступается Рамзан Кадыров…
Н.Троицкий― Он человек не чуждый Рамзану Кадырову.
А.Плющев― Да, люди не чуждые Рамзану Кадырову могут у стен Кремля делать все, что им взбредет в голову. Это встает вопрос о легитимности нынешних властей. Даже не о легитимности, а о том, что не по закону, а по понятиям: они твари дрожащие или право имеют? Кто имеет право на насилие?
Н.Троицкий― Попахивает беспределом. Но мне опять таки кажется, что именно вот это и возмутило президента Путина, вот это он посчитал именно перебором. Не важно кого, в конце концов, убивать на мосту, в двух шагах от Кремля – это уже слишком. Потому как мы знаем через какие-то наши… Мы ничего не знаем, но идут какие-то темные слухи, что он устроил там разгон своим силовикам и так далее. Вполне возможно, потому что для Путина это действительно уже слишком. Но так бывает: переусердствовали, что называется, кто-то там, как говорится, перегнули палку. У нес же нет нормального правосудия - что там греха таить. Но зато, почему так быстро нашли? Потому что, видимо, было приказано землю рыть.
А.Плющев― В том смысле могут, если захотят.
Н.Троицкий― Могут, если захотят, да.
А.Плющев― Не было бы такого трагического повода – отличный пример.
Н.Троицкий― Да, если захотят – могут. Подключают все силы, все возможности, конечно. По крайней мере, исполнителей нашли. Мне кажется, что – я повторяю: я знаю, презумпцию невиновности, - но, мне кажется, что нашли.
А.Плющев― Мы же можем сказать: похоже на то.
Н. Троицкий: Москву так испоганили, что спасать отдельные сохранившиеся здания, по-моему, бессмысленно
Н.Троицкий― Похоже на то. Это предположение, но он такое, обоснованное предположение.
А.Плющев― Вот у тебя спрашивают: «Спросите у Николая, считает ли он убийство Немцова актом террора?» Ты подумаешь над этим вопросом целых четыре минуты, а мы пока прервемся на то, на что мы должны прерваться.
А.Плющев―В «Особом мнении» сегодня журналист Николай Троицкий. Мы остановились на том, что один из слушателей задал вопрос Николаю: Считает ли он убийство Немцова терактом?
Н.Троицкий― Все-таки, мне кажется, что нельзя каждое убийство называть терактом. А называть это актом политического террора можно было бы, не дай бог, в том случае, если это была серия такого рода убийств. Надеюсь, что этого не будет… Ну понятно, что я имею в виду. А одно убийство – это просто убийство. А картина, в общем, очень неприглядная складывается, но это еще не террор и не теракт. Теракт – это немножко другое.
А.Плющев― Тут спрашивают: «Ну, хорошо, Николай, а какая у вас версия убийства Немцова? Какая цель у преступников, за что его убили или зачем?»
Н.Троицкий― Если бы я знал, я бы сидел в другом месте и давал показания. За что угодно. Мало ли, может быть, действительно, кто-то решил, что начальству понравится, если его избавят от такого говорливого, шумного, много выступающего оппозиционера. Может быть, какая-то идет борьба где-то в кулуарах, за ковром, под ковром в самой Чечне и подставить хотели Кадырова. Вариантов может быть сотни, десятки. Совершенно, мне кажется, вываливать их тут совсем безответственно было бы. То есть сказать, что это были правые, левые, сторонники Путина или не сторонники Путина – ей богу, как это я могу сказать? Я сказал только то, как я вижу эту картину, как она мне представляется. Я, конечно, не могу все-таки поверить – опять вопрос веры, - что Заур Дадаев сам просто так, по собственной причине, прочитав статьи Немцова, пошел это делать. Вот не могу я, у меня это не укладывается… А все остальное – это такие домыслы. Но, может быть, еще что-то всплывает – посмотрим.
А.Плющев― Один из читателей твоего Живого Журнала и одновременно слушатель нашей программы и посетитель нашего сайта Kokonok пишет: «Вы уверенно написали, что Кремлю было ни тепло, ни холодно от существования Немцова. Откуда такая уверенность? Ведь Борис Ефимович пользовался уважением на Западе, влиял на санкционные списки, и, в конце концов организовывал многотысячные шествия. Изменилось ли ваше мнение после арестов последних дней?
Н.Троицкий― Я думаю – царствие небесное Борису Ефимовичу – даже у него не было такой мании величия, что он считал, что он влияет на санкционные списки, ей богу! Их составляют уж точно не по словам Немцова или кого-то еще. Это сильное преувеличение. Нет, это мое мнение совершенно не изменилось. Пока в данном случае деятельность ПАРНАСА, руководителей и так далее – от нее, от этой деятельности, мне кажется, Путину ни тепло, ни холодно. А то, что они что-то выступают, критикуют – ну ей богу, должна же быть какая-то видимость демократии и свободы слова. Вот, пожалуйста… Наоборот, это выгодно ему: «Вот смотрите: меня критикуют. В чем проблема?»
А.Плющев― На другие темы еще успеем поговорить. Илья из Ярославкой области спрашивает: «Николай, по прошествии года после аннексии Крыма вы изменили свое отношение к этому действу и в какую сторону?» Тут как раз и фильм вышел…
Н.Троицкий― А какое мое отношение? Я с самого начала, в первый день сказал, что я считаю это ошибкой – акт присоединения – первое. Второе: что я всегда с 1991 года выступал, чтобы Крым все-таки был, тем не менее, российским, потому как с точки зрения исторической справедливости, это правильно. И третье: я считаю, что то, что произошло, назад уже не отыграешь. Как говорится, фарш невозможно провернуть обратно. Вот этом мнение, оно было, есть и не изменилось. Да, и четвертое: это уж я не предполагаю и не считаю – я просто знаю, что действительно, - не знаю, сколько, но огромное большинство жителей, людей, которые жили – они, конечно, положительно это оценили и выступали за это. Другое дело, что они выступали за это тихо, молча и про себя, потому как там народ не сильно политизированный. У меня там родственники, я, слава богу, полжизни в Крыму провел – ну не полжизни, хорошо – четверть жизни. Почти каждое лето ездил лет с пяти до двадцати пяти – родственники в Судаке. Конечно, они всегда были за это. Но их никто не спрашивал до поры до времени. И референдум был организован, конечно, безумно поспешно. Можно было, конечно, его организовать более убедительным образом.
А.Плющев― Не говоря уже о «зеленых человечках», захвате…
Н.Троицкий― У а как? Без этого никак, потому что одно дело жители Крыма, другое дело – депутаты и всякие чиновники, которые, как известно, ни за что никогда выступать не будут. Это трусы, боящиеся больше за свои шкуры, и они, конечно, когда вопрос этот встал ребром, они вели себя так, что тут, конечно, без того, чтобы им не помогли вежливые люди – они могли там еще надолго засесть, зависнуть и ничего не решать и так далее. Ну да – без «вежливых людей» никак. Только «вежливые люди» не сгоняли людей к кабинкам к голосования. Это не было на штыках. Это глупость. А то, что депутатов маленько подтолкнули в спину, чтобы принимать решение – конечно, иначе бы они там долго бы раздумывали.
А.Плющев― Такое впечатление, что у тебя звучит с одобрением некоторым: вот если бы наших еще некоторых депутатов штыком в спину бы подтолкнуть – ну я так слышу в твоих словах.
Н.Троицкий― Иногда неплохо бы кое к чему… Депутаты – это такая порода и чиновники, что их надо иногда подталкивать. Может, не штыком, но – я не знаю – кулаком. Я ни к чему не призываю.
А.Плющев― Возвращаясь к началу нашего разговора про социальные группы…
Н.Троицкий― Они люди инертные, пассивные. Они никаких решений никогда сами стараются не принимать. Почему ошибка все равно? Потому что санкции, потому что экономические проблемы, потому что мы за это дорого платим – вот, собственно, и все, – потому что это решение чисто политическое было. Просто, когда сменилась власть на Украине, в Киеве конкретно… Путин же так, по-моему, примерно и сказал, что был пока типа Янукович, свой договороспособный президент, можно было не беспокоиться за Крым. Януковича свергли – лучше было Крым прибрать, а то его… там база НАТО возникнет…
А.Плющев― Как тебе вообще слова Путина? Там есть две вещи, которые меня удивили. Первое: что мы собирались спасать Януковича, а то его убьют, спасать по морю в Донецке там, в том числе, прозвучало…
Н.Троицкий― Но это вроде не в связи с Крымом – это в принципе.
А.Плющев― Это в принципе. Это до Крыма. А после этого как раз было принято решение утром 23 февраля о возврате Крыма в состав Российской Федерации.
Н.Троицкий― Возврат связан с тем, что нет Януковича, новая власть…
А.Плющев― Да, об этом, считай, поговорили… Как это на территории другого государства?
Н.Троицкий― Ну как это называется? Это же старинная практика. У нас кто любит ссылаться на пример США? Путин же и любит. Вот он по американским традициям был готов: «Наш сукин сын. Мы нашего сукина сына в обиду не дадим…»
А.Плющев― Не бросим.
Н.Троицкий― Мне что-то кажется, что ему хочется действовать вот так же. Есть эта мотивация у Путина. Ему нравится американская такая… «не бросим, из любой точки земного шара вытащим». В любой точке земного шара вытащить не можем, но хотя бы тут, по соседству можем. Но не понадобилось – Янукович как-то сам просочился. Вот это такая политическая штука: наш человек.
А.Плющев― Это, мне кажется, когда как. Когда кого...
Н.Троицкий― Кого-то не бросим, а кого-то наоборот. Нарьегу там взяли где-то арестовали, президента, между прочим, другого государства. Но я не хочу, как Путин, приводить в пример Америку. Вот над ним она довлеет – у меня такое ощущение – ему хочется поступать так же в международной политике. Как это – политика канонерок – она ему очень нравится.
А.Плющев― Хорошо. Если это ошибка – как ее исправить? Ты сказал, что фарш нельзя провернуть назад.
Н.Троицкий― А как ее теперь исправить? Никак. Вообще, вся история человечества - политическая история, военная история – состоит из ошибок. Так они уже и не исправляются.
А.Плющев― Хорошо. Кстати, ты считаешь отставку Сергея Капкова…
Н.Троицкий― Политической ошибкой?
А.Плющев― Да, ошибкой. Не знаю, может быть, у него другого выхода не было, но допустим, что был.
Н.Троицкий― Фиг его знает. Я думаю, что это не столь значительное и важное событие, потому что вот Кибовский, который на его место назначен, как я понимаю, или будет назначен, он даже, по-моему, больше подходит. По крайней мере, он музейный работник.
А.Плющев― На выходе хипстеры встретят.
Н.Троицкий― Ну пускай. Капков, он какое к культуре имеет отношение, так формально, если взять биографию? А Кибовский…
А.Плющев― Давай судить по делам.
Н.Троицкий― По делам – Кибовский я не думаю, что будет хуже.
А.Плющев― Нет, я не про Кибовского - я про Капкова
Н.Троицкий― По делам – нет, он как раз оказался такой, культурный чиновник в хорошем смысле слова. Единственно, мне, как бывшему театроведу, не очень нравится, а даже очень не нравятся некоторые режиссеры, которых он всячески поддерживал, но это уже наши вкусовые, эстетические разногласия – не имеют никакого значения. Например, то, что он делал в парках – это прекрасно. Я с ребенком по паркам – регулярно мы там посещаем. Спасибо…
А.Плющев― Ну и что, ты полагаешь, что линия это будет продолжена, так или иначе или все –хипстерская оттепель закончена в Москве?
Н.Троицкий― Нет, я не думаю. Ну, может быть, чуть приглушат. Но Кибовский в принципе не тот человек, который все будет на 180 градусов поворачивать. Он в принципе той же породы, и более грамотный все-таки в культурных делах – человек все-таки в музее работал, историко-архивный институт закончил.
А.Плющев― Я слышал в соцсетях его называют врагом градозащитников.
Н.Троицкий― Но это уже не совсем его будет ведомство. Это же уже не по Департаменту культуры.
А.Плющев― Ну да.
Н.Троицкий― Это вечная проблема. Но, по-моему, до такой степени Москву уже испоганили, что спасать уже какие-то отдельные редкостные сохранившиеся здания, по-моему, бессмысленно – я вот так вот анархично скажу, ей богу. Какая-то развалюха, где-то кто-то жил – да бог с ним…
А.Плющев― У нас минутка остается – еще успеем порадоваться за «Тангейзера». Ты же рад наверняка?
Н.Троицкий― Я рад, что режиссера не привлекли, потому что нельзя режиссера привлекать к уголовной… ни к какой уголовной ответственности ни за какие самые дикие и идиотские трактовки.
А.Плющев― Как бывший театральный обозреватель.
Н.Троицкий― При том, что их можно считать и дикими и идиотскими. И я как раз противник такого издевательства над классической оперы, но это вопрос все-таки вне рамок Уголовного и Административного кодексов. Это наши опять-таки эстетические проблемы, которые мы без вмешательства правоохранителей способны решить.
А.Плющев― Но атаки-то продолжаться на такого рода трактовки или нет?
Н.Троицкий― Атаки продолжатся, конечно, а как же? Обязательно.
А.Плющев― Не остановит это все?
Н.Троицкий― Православная общественность, такая, я бы сказал, чрезмерно «православнутая» – я сам, кстати, человек православный, отнюдь не атеист, но не сторонник этих всех – она будет, конечно, не униматься. Но это такие беспокойные сердца…
А.Плющев― Николай Троицкий, журналист был сегодня гостем программы "Особое мнение". Больше спасибо, Коля, до свидания!
Комментарии