Т.Шевченко - не идол украинского национализма

Написал Геращенко Георгий 26 Март 2009 «Но господствующая идеология, как показала история, не обязательно должна быть научно- обоснованной, умной и передовой». Д. Мельников, Л. Черная «Империя смерти» (исследование по истории СС) «Многих уже видел я, кои тянулись и пыжились… Но что могут значить все мехи! В конце концов, воздух выйдет» Ф. Ницше «Так говорил Заратустра». Грязь национал-шовинизма! Сколько ее в нынешней помаранчево-бандеровской Украине. И этой грязью марают имена известных людей прошлого. В их числе Т.Г. Шевченко, широко разрекламированного в наше время малороссийского поэта и художника, теперь зачисленного в класси-ки некой украинской литературы. Его превратили в идола галицкого-украинского национал-шовинизма, пещерного русофоба. Однако, это совершенно не так. Впрочем, что можно было ожидать от скоропалительно организованного государства на основе ущербных националистических тенденций. И, как следствие, оно само автоматически стало ущербным Эксплуатация имени поэта и других деятелей восточно-славянской и русской культуры прошлого служит цели раздуть, возвеличить все украинское и принизить все русское в качестве синонима враждебного. Эти деяния четко следуют циничной рекомендации Й. П. Гёббельса: «Людям следует говорить, во что они должны верить”. Шевченко преподносится как певец украинского народа в его современном определении и статусе искусственного сепаратизма, борца за свободу от самодержавной России. И вот, наконец, в 1991 году дело всей его жизни «голубая мечта» поэта свершилась! Слезы радости и умиления. Таков общий тон всех кликушеских пропагандистских акций и фальсификаций на эту тему. Как ни крути, а все это выглядит обыкновен-ным необандеровским реваншизмом как месть за сокрушительное пораже-ние ОУН–УПА в годы войны и после неё. Сам Шевченко никогда не разграничивал малороссов и русских. Он прекрасно знал и любил русский язык и русскую культуру, которая исторически стала полноправной преемницей древнеславянской культуры, ее лучших традиций. Более того, поэт по праву считается достойным представителем ее и ее блестящим воспитанником. Именно деятели русской культуры Григорович, Жуковский, Венецианов, Брюллов и другие способствовали освобождению из крепостной неволи талантливого малороссийского парня, дали рекомендацию в императорскую академию художеств и стали его учителями. Благодаря им, Т. Шевченко зажил совсем другой жизнью, поднявшись значительно вверх по социальной лестнице до разночинца-интеллегента. Русские же литераторы из Общества литераторов и ученых в 1860 году обратились к помещику В.Э. Флиорковскому с прось-бой освободить братьев и сестру поэта от крепостного состояния. Кстати и сам поэт состоял членом этого петербургского общества и гордился этим. Сама царица имела непосредственное отношение к освобождению Шев-ченко из крепостной неволи. Ведь именно она сознательно, знала о пред-назначении денег, выкупила ту картину Карла Брюллова, которую великий художник специально написал с целью дальнейшего выкупа Шевченко из крепостной неволи. К сожалению, Тарас Шевченко, и по отношению к ней, и к другим людям, проявил далеко не лучшие черты характера, отплатил чёрной неблагодарностью. Царицу в своих стихах назвал «сушёным опёнком»; соблазнил, а потом бросил беременной на произвол судьбы, невесту своего друга художника Сошенко. Эти и другие поступки привели к разры-ву с Брюлловым и прежними выше упомянутыми благодетелями в судьбе нынешнего украинского класика. Каждое конкретное произведение Шевченко писал на том языке, на ко-тором считал нужным. Так практически вся проза – «Художник», «Музы-кант», «Прогулка с удовольствием и не без морали» и др. – написано на русском языке. Зато драма «Назар Стодоля» изначально написана на классическом говоре сельской глубинки Малороссии, а не на нынешнем новоязе галицийского производства (конец 19 века). Почти все стихи также написаны Шевченко на этом же говоре. Как признавал сам поэт в своем «Дневнике»: «Жаль, что я плохо владею рус-ским стихом…» Но в «Кобзаре» русские стихи есть и они свидетельствуют против записи о «плохом владении». Достаточно прочесть поэмы «Тризна» и «Слепая». Только ищите их в изданиях до 1991 года, а то от господ рев-нителей можно ожидать чего угодно. Так что скромничал Тарас Шевченко. И дальше по тексту: «…а эту оригинальную поэму («Сатрап и Дервиш») нужно непременно писать по-русски». Почему стихи Шевченко написаны в основном на этом классическом говоре, сформировавшемся под сильным влиянием польского языка? Кстати, говор этот во многих случаях из-за этого оставался непонятен крестьянам Слобожанщины и тем более восточных областей юга российской империи. Это объяснимо. Стих – это движение души. А душа-то его осталась на берегах Днепра. Ведь увезли его оттуда уже в 15-ти летнем возрасте. Говоря о содержании стихов, следует заметить, что чистой лирики – любовной, светлой, радостной – у Шевченко практически нет. Все его сти-хи, даже если они о красоте природы или посвящены несостоявшимся женам (Ликерии Полусмаковой и др.) пронизывает четкое социальное звучание. В стихах своих обращается он в основном к народу Малороссии, в широком понимании этого слова, и пишет о его бедах и тяготах. И этот факт используется галицко-украинскими нацистами как повод записать Т. Шевченко в ряды националистов. На деле, понятно, судьба малороссийского крестьянина, русского и забитого башкирского скотовода была одинакова – пахать от заката до рассвета. Шевченко это знал не понаслышке и никаких национальных различий здесь, как, впрочем, и везде, не делал. Он неутомимо боролся не про-тив России как государства, а против позорного крепостничества, против царского самодержавия, за демократию и справедливость. Но стихи его по-священы тяжелому положению крестьян именно Малороссии, потому что это была его родина. Некрасов, например, писал о судьбе русских крестьян. И еще в той горькой земле лежали его отец и мать, так рано ушедшие из жизни. Один озабоченный ревнитель взял в руки калькулятор (статья в журна-ле «ПИК») и подсчитал, что Шевченко в своих произведениях упоминает Украину 200 раз.

Этакий тонкий намек на толстые обстоятельства в свете быстрого появления на свет Украины в качестве государства. А в другом месте – в примечаниях к одному из изданий произведений Шевченко – автор этой статьи прочитал, что Т. Шевченко вынужденно называет Украину Малороссией. Пролить свет истины на эту проблему позволяет дневник самого Шевченко и его письма. С содержанием «Дневника» масса народа мало знакома, а там есть много открытий и неожиданностей. Национал-патриоты не заметили и не трубят на весь мир, что дневник их «великого украинского поэта» написан, наверно «вынужденно», на русском языке. Кстати, письма классика украинской литературы Шевченко к выходцам из Малороссии на-писаны как на малороссийском наречии, так и на русском языках. В частности, к классику нынешней «украинской» литературы Гулаку-Артемовскому и другим. . В дневниках, как известно, отражают свои наблюдения и свои мысли. Дневники в большинстве своем пишутся не для публики, а для себя. Вот и выходит, что малороссиянин Шевченко для себя писал на русском языке. Вероятно, Николай Первый с небес контролировал. Смотрит оттуда строго, грозит пальчиком и приговаривает: «Ни-ни, господин Шевченко, не балуйтесь, пишите по-русски, а то Новопетровское укрепление еще не далеко». Впрочем, и далеко, в Петербурге, ничего не изменилось. «Дневник» начат как путевые заметки после освобождения из солдат-чины. В нем Шевченко пишет о своей дальнейшей жизни, о встречах с друзьями, о творческих планах и многом другом, что сейчас позволяет увидеть Шевченко-человека. Автор увидел его совсем по-другому: расти-ражированный спекулятивный образ сурового дядьки в солдатском мунди-ре, идущего против ураганного ветра по оренбургской степи, рассыпался от легкого шелеста страниц. Столь же спекулятивен образ селянина-поэта от сохи. Мечты о гаванской сигаре и приятные воспоминания об устрицах и портере лучшее тому подтверждение. «Дневник» повествует нам также о влюбленности в актрису К. Пиунову и намерении жениться, о самочувствии после обеда с друзьями, перешедшего в «глумление пьянственное», о близком знакомстве с мадам Гильде в Нижнем Новгороде и некой Адольфиной в Петербурге понятно какой профессии. Но все это только наполняет пустое чучело государственного пафосного символизма, сделанного из Шевченко, настоящей человечностью. О родине своей он тоже пишет, но реже, по пальцам можно пересчи-тать, чем ожидалось автором статьи: текущие каждодневные события за-нимают в дневнике основное место. И автор вдруг обратил внимание, что в «Дневнике» свою родину Шевченко лишь пару раз называет Украиной, а в остальных, куда более частых, случаях – Малороссией. «Потом уеду на дешевый хлеб в мою милую Малороссию…» – пишет поэт. Все это объяснимо. Название Малороссия, Южная Россия и Украина были одинаково общеизвестны и одинаково распространены. Просто Малороссия – оправданное и логичное официальное название этой части Империи, Южная Россия – географическое определение относительно центра государства, а Украина – название польского происхождения. Правда, относилось оно тогда только к территории расселения реестровых казаков на границе Юго-Западной Руси со степью, оставшееся в качестве памяти о польском владычестве на этих исконных восточно-славянских землях. Особенно настойчиво пользовались им сторонники украинофильства в основном выходцы из Малороссии 19 века. Украинофильства, взращенного под польским влиянием и даже непосредственным прямым руководством. В своих стихах Т. Шевченко, в отличие от прозы, писем и «Дневника», именно так и называет Южную Россию, свою родину. Ведь слово это прекрасно рифмуется и звучит. Правда, нигде и никогда не называет себя украинцем, что приводит к немалому расстройству «национально озабо-ченных» патриотов, которые само «украинство» превратили в прибыльную профессию. Шевченко писал об Украине, мечтал о ней, боролся за лучшую долю народа, но никогда не разделял «милую Украйну» и Россию, не разделял народ Украины и России. Вовсе не собирался он делить будущую Россию без царя и крепостничества на национальные ошметки. Об этом он прямо пишет в своих стихах. Вот строки, обличающие фальсификаторов во лжи: «И меня в семье великой, В братстве вольном, новом Помянуть не позабудьте Добрым тихим словом». «О братстве вольном, новом» мечтал великий поэт, а не о кровавой дивизии СС «Галичина», «Нахтигаль» и «Роланд». Не о Хатыни, сожжен-ной украинскими полицаями. Не о запрете на продажу книг на литературном русском языке, в формировании которого – писали учебники по грамматике – самое непосредственное участие приняли славные выходцы из Малороссии (Епифаний Славенецкий и др.) Как-то автору попалась на глаза одна украиноправоверная статья. Кандидат философских наук Микола Рубанец пишет, что Шевченко призы-вал бороться «до полного национального и социального освобождения, до построения собственного государства». Говорит, что поэт стал наибольшим и ярким выразителем народных надежд и идеалов, мечты о демократическом устройстве независимой державы» (№ 45. 2000 г, «Украина и мир сегодня»). Наглость говорения от имени народа очевидной неправды пора-жает, но уже не удивляет – давно стало нормой политики новых властителей. А вот слова самого Т.Г. Шевченко из предисловия к «Гайдамакам», ко-торые полностью опровергают вышеприведенное утверждение: «…Весело послушать его (кобзаря – авт), когда он запоет думу про то, что давно деялось. Как боролись ляхи с казаками, весело …а все таки скажешь: слава богу, что миновало, а особенно как вспомнишь, что мы одной матери дети, что все мы славяне. Сердце болит, а рассказывать надо: пусть знают сыны и внуки, что отцы их заблуждались, пускай братаются снова со своими врагами. Пусть житом пшеницею, как золотом покрыта, неразмежеваная останется на веки от моря до моря – славянская земля».