Извращённая справедливость?

15 лет я живу в Швеции и поэтому имею возможность наблюдать и делать определённые заметки о шведах. Изначально это была «любовь с первого взгляда», я была очарована буквально всем положением вещей в Швеции: вежливостью и отзывчивостью людей, чистотой на улицах, обилием зелени в столице, городским транспортом, приходящем точно по расписанию, и многими другими очень важными мелочами. С другой стороны, уже тогда я не могла понять, почему вроде бы очень хорошие, порядочные аборигены сами не смогли вписаться в эту, казалось бы, идеальную для человеческого обитания метафизику. В чём проблема?

Тогда же, в первый мой приезд в Стокгольм с мужем-норвежцем мне довелось познакомиться с Пелле, типичным шведом, на пару лет моложе меня. В его просторной однокомнатной, а по факту, можно сказать двухкомнатной, с учётом чулана с окном, квартире, что находится вблизи Ратуши, где каждый год проходит вручение Нобелевских призов, нам и довелось остановиться. Квартира ему досталась от бабушки, а родители его жили где-то в пригороде Стокгольма, и отец Пелле, в воспитательных целях перестал общаться с сыном, по словам моего мужа. В то время, в 1999 году, когда мы посетили Стокгольм, сам Пелле отбывал тюремное заключение за какие-то мелкие нарушения, связанные с наркотиками, по утверждению мужа. Тюремный режим был крайне щадящий, чем я была тоже искренне поражена, потому что Пелле мог в определённые дни находиться в городе с обязательным возвращением в пункт заключения к вечеру.

Мы подружились с Пелле при первой же встрече, и мне он показался ещё бОльшим мальчишкой-непоседой, чем мой норвежский муж. Только теперь я осознаю, что Пелле был по-настоящему чистый и искренний человек, в отличие от моего, теперь уже бывшего, мужа. Пелле действительно всё делал из лучших, по крайней мере, чистых, побуждений, просто многие акценты, жизненно важные принципы были изначально сдвинуты или несколько извращены. Но суть, которую я хочу донести до читателя заключается в том, что моё первое, можно сказать интуитивное, восприятие шведов было самым правильным и верным. Они, действительно, очень честные, добрые, искренние люди. Только вот этими замечательными качествами пользуются как раз разного рода мошенники, манипуляторы и проходимцы. Этот обман по отношению к шведам я открыла для себя много позже, потому что сама оказалась по сути жертвой проходимца и авантюриста. Но я всё же делаю выводы из произошедшего, а шведы почему-то упорно продолжают наступать на те же грабли. Это показывают даже события на Донбассе и неадекватное отношение к ним шведов. В этом я убедилась, пытаясь объяснить недавно реальное положение дел другому шведу, Кристоферу, тоже чистому и доброму человеку, без каких либо-пристрастий к наркотикам.

Шведы могут поверить любой лжи, какой бы невероятной она не была, лишь бы та была красиво и задорно подана, рассказана.

Ещё при первом знакомстве с Пелле я обратила на это внимание, но не посчитала это таким уж страшным грехом. Арне, мой теперь уже бывший, муж – прекрасный рассказчик, именно его рассказами о Москве и России просто упивался Пелле. Тогда я многого не могла знать из того, что Арне рассказывает своим разным шведским слушателям, так как большей частью они разговаривали по-шведски, на английский язык переходили, только при необходимости узнать и моё мнение о том или ином предмете обсуждения или события. Но и мои показания Арне обычно по-своему объяснял Пелле или другим собеседникам, ссылаясь на мою некую «отсталость», неосведомлённость или растерянность. Именно при помощи лживых повествований в шведской центральной прессе удаётся шведским олигархам, владельцам СМИ, дурить свой народ, упрямо проводя захватническую политику в той же Украине. Иерархия, которой вроде бы нет в Швеции, на самом деле, очень чётко обозначилась для меня за последние пять лет. Но я не буду забираться в дебри политики и доказывать, что так оно и есть.

Пелле был очень любознательным, его многое интересовало, и его мальчишеская непосредственность и вместе с тем максимализм импонировали мне. У меня так и остались о нём самые светлые и добрые воспоминания. Он трагически погиб в одну из своих поездок в Азию пару лет назад, катаясь на мопеде, так и оставшись непосредственным, бедовым, и при всём том честным мальчуганом до мозга костей. Мне было крайне горько получить известие о его нелепой смерти, но мне кажется, что и саму Швецию, подобно этому славному парнишке, может ожидать сходная участь. Нельзя жить бездумно, повинуясь только инстинктам и порывам души, пусть даже искренним и добрым, без надлежащих знаний и учёта своих и чужих ошибок, принимая ложь за правду. Нужно уметь видеть и просчитывать последствия любых порывов не только во благо для себя, но и для других людей.

Я вполне допускаю, что многие шведы искренне поверили, что Запад несёт некую мифическую «демократию» остальному миру, но беда в том, что западники, в частности шведы, понятия не имеют о многих сопутствующих факторах. Они их просто не видят и не знают. Часто такое незнание приводит к реальной личной трагедии, а погоня за ложной справедливостью – к катастрофе. История и чужие ошибки почему-то ничему не учат шведских политических лидеров, при всех их попытках вроде бы справедливо и честно разобраться в происходящем. Я говорю опять-таки не об олигархах местного разлива, а о людях, обладающих здесь властью, искренне стремящихся к справедливости, но под влиянием и при безмерном доверии к разного рода манипуляторам, слепо и упрямо ведущих свою страну и свой народ в пропасть.