Дас ист фантастиш! Я, я...

(фотоинетушко)

На площади находился супермаркет. Большой, помпезный, с цветными яркими рекламами. На них рассказывалось об очень нужных вещах для тех, кого мучило не отработанное до конца хотение и большое количество денег. 

Напротив магазина, под пристальным наблюдением часов с башни ратуши, а также полицейского, охранявшего спокойное расставание обывателей с заработанными деньгами в многочисленных кафе, бистро, киосках и ятках, красовался "пожиратель мечты". Так называли местные пропойцы странную скульптуру, фигуру тощего, плохо одетого, глупо улыбающегося гражданина, явно нетрезвого.

Площадь тоже называлась не совсем обычно - "Любовные похождения блондинки". Блондинок и впрямь было на площади намного больше, чем необходимо для ее нужд, несмотря на то, что место скопления женщин с добрым сердцем, принявших вызов от судьбы и спасающих тех мужчин, что остались без должного внимания со стороны своих жен, находилось чуть ниже, ближе к реке, где вызывающе светил красными фонарями по вечерам трактир "Семь пятниц на неделе".

Кстати, все конспираторы наслаждений после последовательного посещения заведений на площади каждую ночь покорно шли вниз, так как там работали до утра, к тому же в "Семь пятниц" было весело, здесь не надоедал своей непонятной вежливостью Губерт. Так звали полицейского, который зарабатывал на жизнь тем, что торчал целый день напротив медной маргинальной фигуры. Фигура давала возможность горожанам заслуженно  гордиться своим высоким происхождением.

Губерт периодически оставлял свой пост, дабы заскочить к старому Йодлю на чашечку кофе. Поговаривали, что Йодль подливал ему втихую ром. Мы охотно верим этому, так как к вечеру глаза у опытного полицейского становились похожими на две светящиеся жемчужины, точь-в-точь такие, как продавались прямо на площади с лотка его дочерью, прыщавой юной девицей с заманчивым именем Дора.

Дора целыми днями пытливо всматривалась в толпы зевак, перетягивая в свои мысли тех, кто подходил бы в качестве воздыхателя, с деньгами и желанием оторваться в ночном клубе "Аполлон и Аполлинария". Клуб находился аж за городом. Там он не мешал ночью горожанам спокойно предаваться снам. Но сегодня Доре было скучно, а потому она рассматривала на отце новую форму: все ли на нем сидит как надо?

- Мы должны помогать друг другу! - неожиданное предложение со стороны подвернувшегося покупателя оторвало Дору от затянувшегося созерцания.

На нее, улыбаясь, смотрел молодой симпатичный олух деревенского вида в потрепанных джинсах. От олуха разило чем-то не совсем приятным, напомнившем ей о раннем детстве, которое она успешно промотала у бабушки на ферме. Дора нахмурилась, но тут же улыбнулась  в ответ. В парне угадывалось что-то особенное. Наверное, то, что он был парнем.

- Но это же - хроника обыкновенного безумия! - немного покопавшись в памяти, захламленной фильмами о чувствах, вытащила оттуда  правильный ответ девушка. 

- Ну и что? Я обслуживал даже пресвитера местной загнивающей общины.

- Ага, - засмеялась Дора, - Прямо тебе - Тристан и Изольда! Как в ролике про удобное сосуществование всех ранее притесненных ...

- Ну... Тристан, не Тристан, а дивиденды имеются. На сносную задумчивость хватит.

- Так и что? В "Зияющую синеву" или в что-нибудь подешевле?

Парень вытянул большой бумажник, заглянул в него, шевеля губами. Ответил:

- Тут, в соседнем городке, открылся комплекс. "Неделя чудес" называется. Не смотать ли нам, не задумываясь особо об утренней головной боли? Я удачно продал две корейские свинки. Редкие, между прочим.

- И не жалко?- спросила девушка.

- Нет, - ответил парень.

Со всем прискорбием отметим, что у Готфрида, так звали собеседника Доры, был дурной нрав, о котором догадывалась только его подуставшая совесть. Он давно замышлял напакостить полицейскому, отцу девушки. Тот однажды оштрафовал его за недозволенный въезд с телегой на площадь. Парень с деревни Гутендорф имел под красивой копной густых волос нехороший план: запутать фрейлен, родную кровинушку Губерта, в интимных сетях, дабы вынудить ее к венцу и таким образом стать зятем строгого полицейского. Чтобы потом законным образом систематически пить из него кровь. Увы...

Никто не знал, что бедному Губерту оставалось тридцать дней до смерти. Что найдут его через месяц, сразу после свадьбы собственной дочери, утром в комнате продажной девки Хельды совсем бездыханным. Врачи установят причину - чрезмерная доза алкоголя, кровавых бифштексов и "виагры". И останется бедный деревенский парень сам на сам с прыщавой толстощекой Дорой на всю жизнь, так и не отомстив полицейскому Губерту. Зато он наделает ему много рыжих внуков. У них большие шансы стать в будущем полицейскими. Их неблагодарные сердца так и не воспылают любовью к корейским свинкам...

....................................................................................................

Нет, я этого так просто не переживу! Иду плакать...