К 70-летию Победы. Из воспоминаний Н.Н. Никулина. Часть 5

             Из воспоминаний Н.Н. Никулина

    Нас было шестьдесят семь. Рота. Утром мы штурмовали ту высоту. Она была невелика, но, по-видимому, имела стратегическое значение, ибо много месяцев наше и немецкое начальство старалось захватить её. Непрерывные обстрелы и бомбёжки срыли всю растительность и даже метра полтора-два почвы на её вершине. После войны на этом месте долго ничего не росло и несколько лет стоял стойкий трупный запах. Земля была смешана с осколками металла, разбитого оружия, гильзами, тряпками от разорванной одежды, человеческими костями… Как это нам удалось, не знаю, но в середине дня мы оказались в забитых трупами ямах на гребне высоты. Вечером пришла смена, и роту отправили в тыл. Теперь нас было двадцать шесть. После ужина, едва не засыпая от усталости, мы слушали полковника, специально приехавшего из политуправления армии. Благоухая коньячным ароматом, он обратился к нам: «Геррои! Взяли, наконец, эту высоту!! Да мы вас за это в ВКПб без кандидатского стажа!!! Герои! Уррра!!!» Потом нас стали записывать в ВКПб. – А я не хочу… - робко вымолвил я. – Как не хочешь?

Мы же тебя без кандидатского стажа в ВКПб. – Я не смогу… - Как не сможешь? Мы же тебя без кандидатского стажа в ВКПб?! – Я не сумею… - Как не сумеешь!? Ведь мы же тебя без кандидатского… На лице политрука было искреннее изумление, понять меня он был не в состоянии. Зато всё понял вездесущий лейтенант из СМЕРШа: - Кто тут не хочет?!! Фамилия?!! Имя?! Год рождения?!! – он вытянул из сумки большой блокнот и сделал в нём заметку. Лицо его было железным, в глазах сверкала решимость: - Завтра разберёмся! – заявил он.

    Вскоре все уснули. Я же метался в тоске и не мог сомкнуть глаз, несмотря на усталость: «Не для меня взойдёт завтра солнышко! Быть мне шпионом или агентом гестапо! Прощай, жизнь молодая!»… Но человек предполагает, а Бог располагает: под утро немцы опять взяли высоту, а днём мы опять полезли на её склоны. Добрались, однако, лишь до середины ската… На следующую ночь роту отвели, и было нас теперь всего шестеро. Остальные остались лежать на высоте, и с ними лейтенант из СМЕРШа, вместе со своим большим блокнотом. И посейчас он там, а я, хоть и убогий, жив ещё. И беспартийный. Бог милосерден.