Уже более десятилетия различная духовная литература свободно печатается и продается в России. Любой желающий узнать о Православии, его истории и учении может легко это сделать. Казалось бы, любой недоуменный вопрос можно при желании разрешить. Однако нет-нет, да и послышится гневный возглас в адрес Православной Церкви: “Когда же вы снимете анафему с Льва Толстого?”. Некоторые из наших интеллигентных современников искренне считают Льва Толстого настоящим христианином, которого закосневшие в мертвой букве консервативные клерикалы за широту и свободу его гениального религиозного учения отлучили от Церкви.
Так ли это? Во-первых, считал ли себя православным христианином сам Лев Николаевич?
Еще в 1855 году он записал в своем дневнике интересную фразу: “Вчера разговор о божественном и вере навел меня на великую и громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта - основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле”. Молодой офицер с амбициями Будды возмечтал о себе очень много. Он решил создать новое христианство “очищенное от веры и таинственности” (читай от Христа) и “дающее блаженство на земле” (читай “светлое будущее”). Видно не случайно Ленин любил Толстого.
Отсюда видно, что почти за полвека до анафемы, в 1855 году Толстой уже не был христианином. Впрочем, еще в пятнадцать лет юный Лев Николаевич носил на шее вместо Креста медальон с портретом Руссо. Стал ли он христианином позже? Нет.
Не подумайте, что ставится под сомнение гениальность Толстого как писателя и художника. Нет, но быть гениальным художником - это еще не значит быть настоящим христианином. Собственно и новую религию Толстой не основал. У него получилась не религия, а некая система морали, карикатура на Евангелие. На несколько десятилетий Толстой опередил создателей “Морального кодекса строителя коммунизма”.
Анализировать духовную трагедию великого писателя, дошедшего до кощунственных оскорблений в адрес Церкви и хулы на ее таинства, нет необходимости. Об этом написаны книги и серьезные исследования. Необходимо понять одно: если человек не верит во Христа - то он не может быть христианином, не может быть членом Христовой Церкви. Даже если он гений из гениев.
Теперь об анафеме. Наверно ни один церковный термин не понимался так превратно как этот. Все почему-то думают, что анафема - это какое-то проклятие. На самом же деле это нечто совсем другое. Само слово анафема означает буквально “отсечение”, “отлучение”. Произнося анафему какому-либо лицу, Церковь ни в коем случае не проклинает его, не желает ему зла. Она просто свидетельствует о том, что данное лицо к ней, Церкви Христовой, не принадлежит. Т. е. анафема - это, образно говоря, не приговор судебной инстанции, а диагноз врача, констатация уже имеющего место факта.
Важный момент анафемы в следующем. Это не есть “исключение из партии”. Анафема не есть “исключение” из Церкви. Это есть констатация того факта, что данное лицо уже не принадлежит к Церкви в силу своего мировоззрения или же совершенных действий откровенно антицерковного характера. В случае с графом Толстым - в силу его громогласного (на весь мир) богохульства. С момента провозглашения анафемы человек, фактически переставший быть членом Церкви еще раньше, теперь не может быть допущен к ее Таинствам.
Кстати, сам Толстой, узнав об анафеме, нисколько не протестовал против нее. Он подтвердил, что к Церкви он не принадлежит. Вопль по поводу “гонений” на великого писателя подняла либеральная пресса.
Может ли анафема быть снята посмертно? Если человек до смерти покаялся, изъявил желание соединиться с Церковью, а потом умер, то никаких препятствий нет. Если же он умер без покаяния и изъявления желания вернуться в Церковь, то анафема снята быть не может.
Толстой перед самой смертью поехал в Оптину пустынь. Он долго ходил около ограды оптинского скита, но не вошел в него. На пути из Оптиной, на станции Астапово ему стало плохо. Умирающий Толстой послал телеграмму в Оптину, с просьбой прислать к нему священника. Что хотел он ему сказать? Хотел ли он принести покаяние? Или он хотел еще раз засвидетельствовать о своей вере? Это навсегда останется тайной. Прибывший в Астапово старец Оптиной пустыни о.Варсанофий (Плиханков) не был допущен к Толстому окружением последнего. Как не была допущена к нему и верующая жена Софья Андреевна.
Раскаялся ли Толстой в душе? Бог знает. Бог ему и судья. На земле же он как остался в отлучении от Церкви, так и будет считаться таковым.
Церковь не сделала ошибки, анафематствовав Толстого, как до сих пор считают некоторые наши современники. Факт того, что к Церкви он не принадлежал по своей жизни и по своим убеждениям, очевиден и не оспаривался самим писателем. Анафема никогда не будет снята. К сожалению, Толстой не был христианином и умер вне Церкви Христовой. Остальное - тайна Промысла Божия, в которую нам лучше и не пытаться заглядывать.
Комментарии
Поэтому вопрос о снятии анафемы посмертно в церкви должен стоять.