Сью и Пустота

Если бы Пустота пришла к Сью в менее привлекательном обличье, то , возможно, она захлопнула бы дверь своего внутреннего мира прямо у неё перед носом.

Но как, скажите на милость, не впустить уютную аккуратную женщину со скромной, доброй улыбкой и глазами Ады Роговцевой?

- Пустота, - представилась незнакомка на пороге. – Ваш внутренний мир назначил мне на сегодня.

- Я не заказывала, - отрешённо произнесла Сью. Но, бросив взгляд назад, в глубину тёмной комнаты, неуверенно произнесла, - но, если внутренний мир назначил…. Проходите.

Сью уселась по-турецки прямо на коврике в центре внутреннего мира и с любопытством глядела на приготовления.

Пустота без промедления открыла саквояж, достала щётки, тряпки, порошки, резиновые перчатки и даже садовый секатор.

Секатор Сью напугал и она быстренько пронеслась по периметру, пряча под свитерок самое ценное. На всякий случай. Мало ли что там её внутреннему миру вздумалось скормить Пустоте?

Пустота зачищала пространство так профессионально, что Сью даже загляделась. Стремительно исчезали свисающие с потолка обрывки прошлого, которых и не увидишь, если голову не задерёшь, но у них было паршивое свойство – обрушиваться кусками на темечко в самые неподходящие моменты.

Под её умелыми руками светлели стёкла, потерявшие прозрачность и беспощадный солнечный свет, врываясь, подчёркивал истлевшую труху былых ценностей в тёмных углах.

Пустота выудила с антресолей старую карту и собралась сунуть её в чёрный мусорный пакет. Карта распалась на куски и страшила ржавыми пятнами

- Нет! – воскликнула Сью. – Нет! Это - моя страна.

Пустота с сомнением поглядела на пожелтевший кусок бумаги, но заглянув Сью прямо в зрачки, всё же бережно обмахнула мягкой кисточкой и сложила в пластиковую папку.

Открыла дверцу шкафа и снова обернулась, вопросительно приподняв брови.

- Выбрасывай. – Сью равнодушно махнула рукой, - Бывшие сердечные привязанности.

Пустота брала каждую, похожую на куклу, осторожно разматывала пересохшие пуповинки и отрезала маникюрными ножницами каждую – у самой груди Сью.

… Потом они вместе перебирали книги, диски и фотографии.

И оттирали со стен граффити, начёрканные болью или сладостью в самые чувствительные когда-то моменты. Теперь они казались глупыми и нелепыми.

Со ступенек пьедестала Цели исчез хлам мелких невозможностей, а туманное облако Сути обрело - какую-то ещё не совсем ясную, но уже определённую – форму.

…Пустота и Сью пили десятую рюмку кофе и никак не могли расстаться.

- Не уходи, с тобой хорошо и спокойно! – просила Сью.

Пустота улыбалась родными и очень знакомыми глазами и пожимала плечами: работа, мол.

- Я оставлю тебе кое-что на первое время, дорогая Сью. Пастельные, спокойные краски воспоминаний, десятки не прочитанных книг, не опубликованных эссе и не прослушанных песен. Мудрёные, лоскутные фильмы с глубоким-преглубоким смыслом, в котором сам смысл – сделать весь фильм бессмысленным. Террасу с душистыми петуниями , на которую ты можешь принять друзей, не опасаясь за то, что они снова нарушат нужную тишину твоего внутреннего мира. И ещё многое-многое из того, что сделает тебя немножко счастливей до того, как ты решишься распахнуть дверь нараспашку.

******

Хорошо, что за окном заунывно дождило. В этой холодной вселенской серости Сью было так тепло и уютно танцевать в пустой чистой комнате, ожидающей……