Непростые решения

Эль Мюрид

Вчерашний спич Суровикина содержал сложносочиненную конструкцию, где было что-то спрятано под фразой: «по Херсону могут быть приняты непростые решения».

Предположение, которое возникло сразу - Херсон может быть оставлен. Что звучит относительно разумно, так как положение российских войск на правом берегу можно считать безнадёжным.

Это не Малая Земля, которую в итоге деблокировали извне наступающие части Красной Армии. Это изолированный плацдарм с разрушенным снабжением, на котором собраны последние боеспособные части кадровой российской армии. Их разгром станет финальной точкой в военной катастрофе, в которую втянул Путин армию и страну.


Если у него не хватает извилин это понять, то генералы должны отдавать себе в этом отчет. Они по крайней мере после школьных занятий по НВП немного учились по профилю.

Парадокс ситуации в том, что политически потеря Херсона будет очевидным поражением, но с военной точки зрения - строго наоборот. Сохранение остатков кадровой армии позволит хоть как-то надеяться на какие-то шансы. Хотя бы на относительно почетный мир.

С другой стороны, нужно понимать, что субъектность генералов - величина, близкая к нулю. Они не смогли (или не рискнули, или испугались, или не поняли как) убедить Путина перед 24 февраля, что тот затягивает страну в военное поражение с последующим позорным миром через капитуляцию. Поэтому в самостоятельность решения об уходе с правобережья верится тоже с трудом. Возможно, что даже до Путина дошло реальное положение вещей хотя бы на этом участке, и принципиальное решение о выходе уже принято.

Но мы помним - Путин только там, где победа. Любое поражение он встречает прыжком в кусты. А значит - кто-то должен взять на себя ответственность и связать свое имя с решением. Возможно, поэтому сейчас и накачивают воздухом фигуру Суровикина, чтобы сделать его ответственным.

Уже упоминался генерал Лебедь, который был брошен на выполнение точно такой же задачи, и Хасавьюрт прочно связывают именно с его именем. Хотя, конечно, решение принимал Ельцин, и никак иначе. Но политика — штука такая, вождь как жена Цезаря — должен быть вне подозрений. Вообще, талант брать на себя ответственность — это редкое качество. В современной российской верхушке его отродясь не водилось. Таких выкашивают на подходах, это страшные люди, способные принимать решения. В том числе и непростые. Размазать ответственность тонким слоем — тут кремлевские мастера.

Поэтому даже если из Суровикина делают козла отпущения, за его судьбу и карьеру беспокоиться незачем: благодарность ему объявят. За героический отвод народного недоумения и разочарования от фигуры любимого вождя. Правда, фигура эта уже настолько облупилась, что замазать ее позолотой и бронзой уже невозможно. Но, думаю, что когда решение о выводе войск с правобережья все-таки будет принято, вся пропаганда бросится объяснять это решение, как единственное (что правда) и превозносить храброго генерала, который сберег солдат. А Херсон мы обязательно вернем, - будет звучать в конце. Пусть не надеются!

Однако проблема не исчерпывается Херсоном. Вся эта авантюра постепенно катится к своему закономерному финалу. Нет никаких решений, которыми можно было бы зафиксировать хоть что-то из достигнутого. Нет возможности создать патовую ситуацию, хотя как раз сейчас все усилия направлены именно на это — о «победе» речи уже не идёт, речь может идти только о том, чтобы поставить перед тупиком противоположную сторону, после чего она (пусть и с неохотой) согласится на переговоры и обсуждение. Но создать тупик для противника — уже за пределами возможностей для Кремля. В тупике он сам.

Конечно, еще какое-то время Путин будет пытаться достичь этого, но опять же — хроническая неспособность доводить до конца хоть что-то в итоге приведет к тому, что ресурс будет израсходован, результат — не получен. И положение ухудшится еще сильнее. Там, где могли бы быть обсуждаемые условия, после этого будет полноценный ультиматум. Но тут уж ничего не поделаешь — проблема Путина носит сугубо психологический характер. Он просто не способен фиксировать убытки. Не может или не хватает для этого интеллекта — вопрос второстепенный, здесь важен сам факт.

Еще со времен мирового кризиса 2008 года, когда стало очевидно, что российская модель развития умерла, Путин упорно пытался реанимировать этот труп, который смердел все сильнее. Китай за это время успел сменить свою модель на другую, после чего убедился, что новая тоже не айс, и срочно перешел на следующую. Опять же — не стоит обсуждать их эффективность, здесь важно, что китайское руководство оказалось способным на отказ от неработающей стратегии. Кремль упорно придерживается только одной модели, даже не помышляя о ее смене. Что, в общем-то, объяснимо — за рамками стратегии «обокрасть страну и свалить» у правящей знати нет ни единого шанса удержать власть. А проблема нынешней модели в том, что власть и собственность неразделимы — утрата одного влечет за собой потерю другого.

И, кстати говоря, на Западе это осознали, и нашли-таки то яйцо, в котором находится игла режима. Это собственность, украденная и вывезенная за пределы России. И это не только виллы-яхты, это инвестиции в западную экономику, которые должны были стать основой безбедного существования как самой нынешней знати, так и ее потомства. Конфискация этой собственности самым фатальным образом отражается на устойчивости российской власти.

Но так как она необучаемая и банально тупая, она будет продолжать переть вперед, как акула — у той тоже природа не предусмотрела в коробке передач задней скорости.

Это касается и украинской авантюры. Ни остановиться, ни сдать назад режим не может — у него просто нет такой опции.