Рассказ о том, как у меня чуть не съехала крыша

Российский писатель, публицист и основатель Антипремии Рунета Андрей Шипилов уже несколько лет живет на Кипре. Недавно он на некоторое время приехал на родину, столкнулся с миром российских СМИ и понял, что не поверить в бандеровцев и фашистов — очень сложно. А также что подавляющее большинство россиян – это соленые огурцы.

Фото shutterstock.com

Так получилось, что из-за грустных семейных дел вчера я весь день ездил по столице Мордора с включенным мордорским радио. Не с телевизором, всего лишь с радио. Все, абсолютно все новости, которые я слышал, так или иначе касались киевской фашистской хунты и американской агрессии против РФ.

Я узнал много новых вещей, о которых не подозревал ранее. Я узнал, что киевская хунта хотела провести мобилизацию всех взрослых мужчин, чтобы насильно заставить их воевать против собственного народа, но мобилизация сорвалась. Все взрослые мужчины уклонились от мобилизации и сбежали в Россию.

Я узнал, что прозревшие киевские солдаты, осознав, что их обманули, возвращаются с фронта и начинают громить правительственные учреждения и что еще чуть-чуть – и в Киеве случится третий майдан, который свергнет американских ставленников Порошенко и Яценюка, и украинский народ, рыдая от счастья, бросится в объятия своей настоящей матери – российского государства. Чтобы этого не случилось, киевская хунта поставила заградотряды, которые расстреливают киевских солдат, бегущих с фронта, а улицы самого Киева патрулирует Правый сектор и избивает тех, кто пытается собраться больше двух.

Я узнал, и не от кого-нибудь, а аж от самого ректора какого-то российского ВУЗа, что внутри самой хунты дела обстоят очень неблагополучно. Что Порошенко очень недоволен тем что он является американским ставленником второго уровня и потому должен подчиняться американскому ставленнику первого уровня – Яценюку, который младше его по должности, а потому Порошенко скоро свергнет Яценюка и это ускорит свержение самой киевской хунты.

Я узнал, что киевская хунта не ценит благородства и человеколюбия. Когда ополченцы, героически защищая мирное население Дамбаса от варварских киевских бомбардировок, взяли в котел их фашистскую армию в Дебальцево, они не образумились и стали бомбардировать мирных жителей Донецка запрещенными фосфорными и кассетными бомбами.

Я узнал, что, когда ополченцы исключительно из гуманных соображений не стали замыкать этот котел и завершать окружение – чтобы дать возможность мирным жителям эвакуироваться от киевских обстрелов, киевская хунта разбомбила автобусы с беженцами и использовала этот коридор для переброски Правого сектора на помощь окруженным киевским фашистам.

Я узнал, что главная цель Америки – это завоевать Россию, а поскольку это у нее не получится, то ее цель – как можно сильнее унизить Россию.

Я узнал, что российская армия является самой мощной в мире, и когда Меркель и Олланд вдруг осознали это, они примчались к нашему президенту униженно просить прощения, но стоило Обаме прикрикнуть на них, как они, поджав от испуга хвосты, помчались к нему за новыми инструкциями (авторская лексика диктора сохранена).

Я узнал, что Америка еще с 90-х годов рассаживала своих ставленников на должности госчиновников в России, и эти ставленники сейчас занимаются вредительством, и именно это вредительство является причиной роста цен и обвала рубля.

Но бдительность следственных органов, лично президента и рядовых граждан России позволила вовремя заметить это, и очень скоро все вредители будут разоблачены и наказаны, невзирая на занимаемые высокие должности, и тогда доллар снова будет по 30 рублей, а цены вернутся примерно к уровню 2007-го года (почему 2007 – не спрашивайте, что услышал, то и транслирую).

Я узнал, и не от кого-нибудь, а от какого-то профессора и доктора экономических наук, что США договорились с арабами обрушить цены на нефть и тем самым разорить Россию. Но США не знали, что нефть – это не основной источник наших доходов и просчитались. А мы тем временем заключили с арабами свои соглашения, и те теперь обрушивают нефть не чтобы разорить нас, а чтобы разорить США, потому что для экономики США цены на нефть важны, а нам – пофиг.

Я узнал, что, когда страны ЕС вводили ограничения на поставки продовольствия в Россию (а ведь именно в этом заключаются их санкции), они просчитались. Их экономика теперь трещит по швам, лишившись рынка сбыта, а наше сельское хозяйство – стремительно и динамично развивается, лишившись западных конкурентов. И тут же в подтверждение интервью со счастливым владельцем какого-то завода, от чьего сыра раньше брезгливо воротили нос, а сейчас – берут без проблем.

В течение всего дня это все это лилось на меня непрерывным потоком, и не просто лилось, а лилось очень аргументировано, со всякими логическими обоснованиями, ссылками на серьезные источники и подтверждением из уст экспертов с громкими учеными званиями и должностями.

К вечеру я ощутил момент, когда мои кулаки стали наливаться свинцом от ненависти к бандеровским фашистам-националистам.

А в груди начало зреть твердое решение уехать воевать на Дамбас, чтобы защитить Родину от американской агрессии. Я его только ощутил, этот момент — и он тут же ушел прочь, но вот, что я хочу сказать, братцы мои. Если бы я к тому моменту не жил три года в Европах вдали от этого радио и ТВ, если бы у меня не было бы знакомых на всех властных уровнях Российской Федерации, цинично информирующих меня об истинном положении дел, я бы этот момент не «ощутил» бы. Он бы однозначно настал.

Кто-то из классиков (помнится, Чехов, но я не уверен) сказал: «Если свежий огурец попадает в банку с солеными огурцами, то, что бы он ни делал, как бы он ни крутился по банке, он рано или поздно засолится».

Но этот-то огурец хоть сопротивляется и осознает, что просаливается. В России – другая ситуация. В банку со свежими огурцами в течение многих лет ежедневно добавляли по крупинке соли. По одной маленькой крупинке. Одна крупинка – это ведь совсем незаметно. Вот так, по маленькой крупинке день за днем – и огурцы сами не заметили, как просолились. Они-то по-прежнему уверены, что они – самые что ни не есть свежие, если их никто не солил.

Когда свежий (по-настоящему свежий) огурец попадает извне в этот рассол, он приходит в ужас не только от рассола, но и от того, что окружающим невозможно объяснить, что они – соленые. Они-то ведь твердо знают: «Нас никто не солил, значит, мы свежие, а соленые – это как раз все окружающие, раз они не похожи на нас».

плакат